Я поежился от мысли, что именно сейчас Гугалан и его шайка обнаружили, что меня нет, а Аврора изо всех своих сил пытается прикрыть меня. Скорее всего, именно поэтому ее и не было. Я сглотнул при мысли, что меня будет ждать при возвращении.

— Тебе здесь понравилось? — спросила девушка-мано, уже занеся руку над рисунком. — Может когда-нибудь у нас будет больше времени, ты сможешь лучше все рассмотреть. Я бы хотела познакомить тебя с другими представителями своего царства. Ты бы им понравился.

У меня потеплело в груди и возле щек от ее слов. Меня еще никогда не приглашала к себе девушка. И тем более никогда не приглашала, чтобы познакомить со своим народом. А я даже не знал ее имени. Или прозвища. Хотя бы номер!

— Было бы чудесно! А как тебя?..

— Тогда до встречи, половинка-мано, — она улыбнулась мне, не показывая зубов, а затем коснулась рисунка врат.

Я еще не закончил вопрос, как что-то сильное, невидимое и определенно волшебное втянуло меня внутрь, и девушка исчезла.

========== Номер К44. Джем ==========

— Спасибо, — я обернулась и улыбнулась мюкле, которая проводила меня в новую комнату. — Она просто чудесна.

И я не преувеличивала. По сравнению с той дырой, где мы с мальчишками сегодня провели ночь, это место показалось номером класса люкс. Двуспальная кровать с тяжелым балдахином, отдельная ванная, стол, комод и даже полка с книгами. Пахло сладкими благовониями, а на стенах мерцало несколько подсвечников. Сама спальня была просторной, с высоким потолком и большими окнами. Не знаю, кто выбрал для меня эту комнату, но спасибо ему.

Прежде чем маленькое существо ушло, я быстро вернулась к нему и присела рядом на колени. Осторожно и медленно протянув руки, я прикоснулась пальцами к тонким, подрагивающим ушам, и маленькие, совершенно черные глазки влажно сверкнули, смотря на меня. Нагнувшись так близко, что ощутила легкий, пряный запах от мюкли, похожий на имбирь, я услышала его частое, хрипловатое дыхание. Закрыла глаза и тихо-тихо прошептала в одно из нежных ушек:

— Приведи ко мне Игига.

У меня в комнате даже был собственный балкон — правда, крошечный, с холодным каменным полом и уродливой балюстрадой. Он выходил на оранжевые поля, стелющиеся за резиденцией, и где-то очень далеко за ними, на горизонте, торчали острые шпили домов. Но у меня никогда еще не было собственного балкона, хотя бы даже на один вечер, и я была счастлива как ребенок. Стояла здесь, оперевшись о перила и навалившись на них грудью, и смотрела вперед, как принцесса в замке. Холодный, пронизывающий ветер с запахом горьких, сухих трав, и сизые тучи дополняли картину а-ля «Красавица в беде, где же прекрасный принц?» Никогда не любила подобные сказки в детстве, но сама оказалась в чем-то подобном. Вот такой парадокс.

— Что случилось?

Я успела забыть про него, и теперь резко обернулась назад, зачем-то одергивая юбку, которая слегка шевелилась от ветра. За спиной, в комнате, возвышалась могучая, широкоплечая фигура. Но это был не Кайл.

Я зашла в комнату и крепко закрыла за собой дверь на балкон. После этого проверила, хорошо ли заперта входная дверь. На всякий случай посмотрела по сторонам, убеждаясь, что здесь нет ни одного вездесущего голубого шарика. И только после этого я повернулась к пернатому эйту.

— Ты же их слышал. Какой-то дурацкий праздник завтра.

Игиг наклонил голову, не сводя с меня глаз. Как у всех хищных птиц, его взгляд был острым, неприятным и чересчур прямым. Мне кажется, что если бы горгульи колледжа были живыми, они смотрели точно так же.

— И что?

— Ну как что! Мне придется напялить на себя платье.

— Против этого я бессилен.

— Кугалунг! А как же мои…

Я резко закрыла рот, даже сама не поняв, чего испугалась больше: то, что назвала такую махину кугалунгом или то, что нас все же могли подслушать. Недолго думая, я немного задрала левый рукав кофты.

— Сомневаюсь, что это будет вечернее платье с длинными, плотными рукавами, — буркнула я.

Первый розово-фиолетовый завиток татуировки кокетливо выглядывал из-под рукава и тянулся к моему запястью. И что в них такого постыдного, что приходиться скрывать их от всего мира эйтов?

Игиг насупился, смотря на мои руки. Но для здоровяка он соображал довольно шустро.

— Я найду для тебя перчатки. Если спросят — скажи, что у тебя шрамы. Люди же скрывают их?

— Да, некоторые. Хотя не знаю. Ты объяснишь мне или нет, что в них такого?

Я опять не назвала это слово, лишь выразительно взмахнув рукой. Мне всё казалось, что меня разыгрывают. Или что в обществе эйтов неприлично появляться с татуировками. А я что, виновата в этом? Мои родители, как-то, разрешения у меня не спросили.

— Объясню, — холодно ответил Игиг, — но после праздника. У нас остается не так много времени. Когда будут получены разрешения от ваших опекунов, от вас с номером Л5 постараются как можно быстрее избавиться. Мне так кажется, — поспешно добавил он, не собираясь пугать меня. — А ты совсем не знаешь, что они означают?

Мне уже не на шутку было интересно, но я все равно не рисковала задирать рукава, чтобы как следует разглядеть татушки, как в первый раз. Может потом, в ванной. А вдруг в них заключено особое послание, которое я, несмотря на все семнадцать лет своей жизни, так и не смогла прочитать?

— Не знаю, — резко ответила я. — А откуда должна была знать?

— Ты даже не знаешь, кто и когда тебе сделал их? Ты родилась с ними?

Кстати, насчет последнего — когда-то у меня самой были такие мысли, но затем профессор биологии под номером три сообщила, что магия и технологии еще не дошли до такого уровня, но откуда она знает наверняка? Она всего лишь человек.

— Конечно нет, кугалунг. Их мне сделали родители.

Кроме этой, «официальной», версии, у меня больше никаких других не было. В моей жизни, знаете ли, есть много других вещей, которыми стоит забивать себе мозги. Странные татушки не из этой категории.

— Ты сказала, у тебя нет родителей.

Так, меня все больше и больше бесили узколобые вопросы этого пернатого! Но я проявила чудеса терпения — спасибо занятиям ингелой и медитации.

— Какой ты наблюдательный! Я что, по-твоему, из яйца вылупилась?

Кажется, получилось довольно грубо, если учесть того, что я не знаю, как появляются на свет такие, как Игиг и его брат. Кюрук, у меня уже голова шла кругом от всего этого!

— Я не думаю, что кто-то еще кроме моих родителей, мог сделать это, — медленно проговорила я, не глядя на эйта. — Но наверняка я, конечно, не знаю. Никто мне об этом не говорил. — Я немного помолчала, потому что не хотела продолжать, но затем все же призналась: — Меня нашли у порога колледжа, когда мне было несколько месяцев отроду. Мои руки уже были такими. Со мной никого и ничего не было. Меня просто подкинули.

Странное чувство стянуло кожу внутри носа, и воздух показался холоднее обычного. Я всегда избегаю говорить о своей семье потому что… это же глупо. Зачем о ней говорить, если ее нет? И как можно грустить от того, что ее нет? Глупо. У меня сжало горло. Очень. Глупо.

— Мне жаль.

Я кивнула, по-прежнему глядя в другую сторону. Только сочувствия от бездушного существа из правящего совета эйтов мне и не хватало в этой ситуации. Уж лучше мюкли, чем он.

— Тебя нужно обнять?

Что-что? На всякий случай я отступила назад, готовясь, если что, врезать. Я не ослышалась?

— Чего?

— Тебя нужно обнять в такой ситуации? — Голые, без перьев, щеки Игига вдруг стали пунцовыми. — Люди же так делают…

Он почти извинялся — до того у него был сконфуженный вид. Но я продолжала занимать оборонительную позицию, готовясь в случае необходимости дать отпор. Кто-кто, а громилы с крыльями вместо рук до меня еще не докапывались.

— А эйты так не делают?

— Ну… да, конечно… в смысле… — Игиг нервно почесал макушку, встрепав длинные серые перья. — Я читал, что у людей все проще. На уровне эмоций. И я вообще-то просто хотел показаться вежливым!