— А ты вообще когда встала?

— В семь. А сейчас уже почти девять, соня.

В комнате появился Кайл, растирающий влажную шею.

— Вода ужас какая ледяная, — просипел он. — Не пейте большими глотками, а то когда нас начнут убивать, мы не сможем даже заорать как следует.

Я, уже направляясь в ванную, остановился и повернулся к нему.

— Ты что, пил воду оттуда?

— Чувак, у меня так в горле пересохло, что…

— Она же соленая!

Теперь Кайл повернулся ко мне и непонимающе посмотрел в глаза. Сглотнул и слегка пожал плечами.

— Я не заметил.

Считаю, что ему просто повезло, и он выпил всю пресную воду, которая тут только была! Потому что когда я повернул ручки кранов, оттуда хлынула все та же ледяная, морская вода! Она щипала на глазах и губах, но зато окончательно выбила из меня остатки сна. Я вернулся в комнату, готовый абсолютно к чему угодно. Но мир не спешил подкидывать мне подвиги.

Мы дождались мюклей, которые снова проводили нас в столовую. Уж не знаю, за кого их тут держат — за слуг или домашних животных, а может как возможный обед для Энрира. Столовая осталась в точно таком же состоянии, как накануне ночью. Только со стола убрали объедки и миски и поставили новые блюда. Сквозь решетку едва пробивался серый свет, окружающий мир совсем не было видно, а близко подходить я не стал — возле окон дежурил Игиг. Калану сидел за столом и что-то жевал.

Увидев нас, Игиг сдержанно кивнул и указал на стулья.

— Скоро прибудет совет. Поторопитесь, если не хотите предстать перед ними голодными.

Не очень-то полезное пожелание, если после этой встречи тебя могут уничтожить, но в чем-то он был прав — хотя бы последние минуты жизни должны быть приятными и сытными. Мы поспешно расселись за столом и потянулись к тарелкам. Опять вареное мясо такикану, разложенное среди неизвестных листьев и кусочков овощей. Одна тарелка была без мяса, но на ней лежало больше салата. Джем пододвинула ее к себе и посмотрела в сторону Игига.

— Спасибо, — сказала она.

Серый эйт лишь мельком глянул на нее и опять отвернулся к окну. У меня странно заскребло в животе и вовсе не от голода. Почему этот хмурый парень так отнесся к Джем? Почему сказал ей скрыть свои татушки? Она сидела, натянув рукава кофты до самых пальцев, но, благо, в замке было прохладно, и это не выглядело странным, скорее наоборот. Но я ничего не понимал, не мог догадаться о планах Игига, и мне это все не нравилось. Нужно держать с ним ухо востро.

— Как вам спалось? — сладко протянул Калану, закончив жевать.

Его левый глаз щурился, и потому постоянно казалось, что он усмехался. Вкупе с хитрой улыбкой и развязным тоном ему это даже шло. Такой вряд ли будет плести сложную паутину лжи, запутывая всех вокруг своими неуместными репликами.

— Отлично, — фыркнул Кайл, брезгливо ковыряясь в салате. — Голый, холодный пол. Шикарные условия, ничего не скажешь.

Он обернулся к Джем, рассчитывая на ее поддержку, но она задумчиво хрустела своим завтраком, не обращая внимания ни на что вокруг.

— Эй, да ладно, у вас был целый матрац на всех, — отмахнулся Калану. — Или люди брезгуют спать вместе? Я бы точно брезговал.

Кайл растерянно захлопал глазами, держа вилку с мясом у приоткрытого рта. Неизвестно, что бы он ответил на это (мне правда было интересно), потому что Игиг вдруг сердито рявкнул со своего места:

— Прибыл совет!

Меня как будто снова облили ледяной водой. Стало очень-очень неприятно, почти до боли, все волосы на руках встали дыбом, а в животе похолодело. Я почти ощутил, как распахивается входная дверь, и вереница уродливых существ проходит мимо притихшего Энрира. Как они поднимаются по винтовой лестнице, не обращая внимания на прячущихся мюклей. Как они вслух обсуждают варианты расправы с нами. Менее чем за сутки у нас тут сложилась почти родная, домашняя атмосфера, а теперь эти твари все испортят, по ходу, возможно, окончив и наше существование.

— Давайте-давайте, вперед, пошевеливайтесь!

Игиг суетился вокруг нас точно воспитатель в детском саду, готовясь отдать детей в руки родителей. Кайл на ходу дожевывал завтрак, я запнулся о ножку стула, а Джем стояла с самым невозмутимым выражением лица, которое я когда-либо наблюдал у нее.

Когда мы наконец-то высыпались в коридор, я услышал царапанье и негромкое, возбужденное рычание гигантского волка. Откуда-то выбежала и снова исчезла одна мюкля, неуклюже скользя по полу. И по всему замку мелодично зазвонил колокольчик.

— Нетерпеливы как дети, — презрительно фыркнул Игиг.

Он почему-то сам был не рад, хотя ему-то что волноваться — он выполнил свою работу, и теперь получит за нее вознаграждение. Наверняка немалое. Все складывается отлично, а он еще ворчит. Но он, верно, из тех вредных перфекционистов, которые везде находят ошибки и проблемы.

На третьем этаже располагалась широкая площадка перед огромными двухстворчатыми дверями с витражными вставками. Пол был выложен бирюзовой мозаикой, а стены — коричневой. В небольших нишах стояли золотые вазы, и откуда-то тянулся приторный аромат благовоний. Под высоким потолком металось несколько голубых шаров, и я буквально кожей почувствовал присутствие магии. За дверями слышались голоса, но совершенно непонятные.

Там совет эйталитов. За этими дверями стояли самые могущественные существа двух миров. И ждали только меня. От волнения желудок стиснуло так сильно, что мне едва не понадобилась ванная.

— Постарайтесь лишний раз не открывать рот, — тихо предупредил нас Игиг, подводя к входу в зал. — И я вас умоляю, только без этих человеческих штучек.

Кто знает, что он имел в виду. Он без предупреждения распахнул двери, втолкнул нас внутрь, а после зашел сам.

Просторный зал с витражом во всю стену — это было первое, что бросилось мне в глаза. Через разноцветные стекла слабо-слабо просачивались лучи солнца и отражался голубой свет от шаров. Обстановка была одновременно богатой и небрежной. Замысловатый узор плитки на полу, стенах и потолке, огромный старинный гобелен. Но тут же — маленький ковер с парой подушек, брошенные в углу, как будто их принесли сюда из другой комнаты и забыли убрать. Узкий, грубо сделанный стол перед витражным окном, а за ним — пять кресел, на которых восседало двое эйтов и двое людей.

Мы замерли у порога, не зная, что делать, на что смотреть, что говорить. Поклониться им? Выкрикнуть: «А-а-а, это вы, мерзкие эйты? Чтоб вы сдохли!»? Или просить пощады? Я пока просто разглядывал их — это оказалось интереснее.

Пустое кресло, старик, большой фиолетовый эйт, мужчина, гигантская стрекоза. У старика были странные, огромные очки, но в целом он выглядел совершенно обычно — старомодный костюм, белые усы и лысина. Мужчина в сером пиджаке напоминал типичного бизнесмена из мира людей — прилизанные черные волосы, усталое и равнодушное выражение лица, бесцветные глаза и нос с горбинкой. А может ли он быть обычным человеком из нашего мира, который тут вроде шпиона? Может ли?

Двое эйтов резко выделялись на таком скучном фоне. Первым был великан под три метра с темно-фиолетовой кожей и черной шерстью на голове, вокруг короткой шеи и запястий. Он смотрел на нас, ни на миг не спуская тяжелый взгляд.

Второй выглядел как огромная стрекоза в тунике. Его фасеточные глаза занимали почти всю голову, и создавалось впечатление, что он видит все вокруг — все малейшие детали, замечает каждый вдох и малейшее движение. Четыре крыла по два метра в длину неподвижно замерли за его спиной, и тонкие жилки слегка отражали голубой свет.

Совет выглядел как-то очень странно и несуразно, больше напоминая цирковую труппу. Я еще раз посмотрел на них всех, и у меня мороз прошел по коже, когда я встретился с взглядом фиолетового великана. Только сейчас заметил, какие у него странные глаза — белки черного цвета, радужка и зрачок белые. Его морда была немного вытянута вперед, с широким носом и полными, синими губами. Он был гол — до пояса точно, и вздутые мышцы отчетливо вырисовывались на его теле.