— Кажется ты продешевила! — фыркнул эльф.

— Я знала, что самой мне тебя не остановить, еле на ногах стояла, а этих работорговцев всё равно пришлось бы убрать, вряд ли они добровольно уступят нам свой корабль. К тому же хотелось отблагодарить миконидов за гостепреимство и… — тут она увидела презрительно сощуренные глаза Астариона. — Ох, ладно! Всё только из-за тебя!

Астарион расплылся в довольной ухмылке и скрылся в ближайшей комнате.

Они приближались к рыбацкой деревне осторожно, высматривая отряд двергаров, но их встретили лишь заброшенные хижины, провонявшиеся рыбой дранные сети и трупы, чересчур жестоко убитых местных жителей. Их искромсанные тела валялись на узких витиеватых улочках и даже висели прибитые к стенам. Такая расправа над мирными, явно неготовыми дать отпор, рыбаками, только усилила желание разобраться с кровожадной группой ублюдков.

Но работорговцев нигде не было видно, а поселение оказалось не такое уж и маленькое. Обветшалые жилища дварфов многоуровневыми террасами льнули к чёрным скалам, соединяясь бесконечными мостиками, тропинками и подвесными лестницами. Чёрная гладь Эбенозера, прорезанная зубцами косых причалов, призрачно поблёскивала далеко внизу.

Решено было разделиться на пары и обыскать деревню, а в случаи столкновения с работорговцами, убедить их, что имеется информация о рабыни, которую они разыскивают, и заговаривать зубы пока остальные будут окружать противников. Так они надеялись застать работорговцев врасплох и сэкономить столь ценное сейчас время.

Тиана цепким взглядом оббежала очередную тёмную комнатку с грубо сколоченным столом, парой глиняных мисок с остатками какой-то давно протухшей еды и сквозь крохотное окошко увидела осторожно идущих по нижнему уровню Гейла и Лаэзель. «Здесь никого» — деликатно проскользнула в её сознание мысль мага. «У нас тоже тихо» — мысленно ответила охотница.

Были ли виной тому странные споры, которые они вдохнули или постоянные тренировки в ментальном общении с миконидами, но после пребывания в круге, их отряд заметил, что обмениваться мыслями им стало намного проще. И если от пользования другими силами, полученными от личинки, большинство предпочитало воздерживаться, то общение на расстоянии всеми было признано крайне удобным навыком.

— Идём, думаю стоит спуститься ближе к пристани…

Тиана замерла на пороге в недоумении наблюдая, как застывший словно статуя Астарион сосредоточенно вглядывается в небольшое, потемневшее от времени зеркальце в незатейливой медной оправе.

— Что ты делаешь?

— Смотрю, да только ничего не вижу, — печально произнёс вампир. — Ещё одна раздражающая особенность моего нынешнего естества. Ни разу не видел своё лицо с тех пор как у меня появились клыки и покраснели глаза.

— А какого цвета они были прежде? — полюбопытствовала эльфийка, поняв, что с трудом может представить эльфа без горящих словно угли алых глаз.

Обернувшийся к ней Астарион выглядел растерянно.

— Я… я не знаю. Не могу вспомнить.

Тут он снова поднял зеркальце, но лишь для того, чтобы с раздражённым рыком резко швырнуть его об пол. Серебристые осколки разлетелись по комнатке с пронзительным звоном.

— Моё собственное лицо всего лишь ещё одна неясная тень из прошлого! Ещё одна часть меня, которую отобрал Касадор! — чего в его голосе было больше боли или гнева, определить было сложно.

Эльфийка до сих пор не до конца привыкла к той степени откровенности, которой они достигли и подобные моменты искренности Астариона всё ещё обескураживали её. Видел ли кто-то кроме неё эту боль, скрытую под толстым слоем язвительности и сарказма? Видел ли кто-то ещё его истинное лицо?

Тиана стала внимательно вглядываться в эльфа дотошно запоминая мельчайшие черты.

— Что? — раздражённо спросил он, заметив её изучающий взгляд.

— Я вижу тебя, — с тёплой полуулыбкой подсказала эльфийка.

— Действительно. И что же ты видишь? — с небольшим опасением в голосе уточнил вампир.

— Я вижу сильный, пронзительный и одновременно насмешливый взгляд красивых глаз, который заставляет меня улыбаться, — игриво произнесла она.

— Хм. Продолжай, — губы Астариона растянулись в дразнящей ухмылке, и он приблизился к охотнице вплотную.

— Я вижу твою опасную улыбку, что подчёркивает высокие скулы и острый подбородок и от которой по спине у меня бегут мурашки, — томно прошептала Тиана, ощущая, как крепкие руки вампира обвивают её талию.

— Мне это нравится! Теперь скажи, что я прекрасен и этот день будет прожит не зря! — слегка кокетливо потребовал он уже прижав охотницу к груди.

— И это всё что тебе нужно? Банальная лесть? — поддела его эльфийка.

— О нет, дорогая моя, от тебя я хочу намного больше! — пошловато прошептал он, впиваясь в её губы глубоким поцелуем, таким томным и сладким, что Тиана позабыла обо всём вокруг, пока Астарион не отстранился, горячо прошептав:

— И к чёрту зеркала, если я так отражаюсь в твоих глазах!

Теперь уже Тиана, не сдержавшись, обвила эльфа руками и требовательно прильнула к его губам, почувствовав вдруг, как сильные руки Астариона легко усадили её на шершавую столешницу и потянулись к застёжкам доспеха.

— Ты что с ума сошёл! Здесь где-то скрываются работорговцы да и мало ли что ещё! — попыталась остудить его пыл эльфийка.

— Да, сводить меня с ума ты определённо умеешь! — жарко прорычал ей на ухо вампир, касаясь своим языком её уха. — А поблизости я слышу — никого нет!

Тиана собиралась сопротивляться активнее, но поцелуи Астариона переместились на тонкий участок кожи за её ухом, а прохладные руки уже проникли под одежду и тело охотницы предательски начало её подводить.

— Мы должны прикрывать товарищей! Они заметят, что мы пропали! — собирая последние капли самообладания и здравомыслия сбивчиво твердила Тиана, хотя её пальцы уже накручивали белые кудри эльфа, поцелуи которого стремились всё ниже вдоль её тела.

— Если мы им понадобимся — они позовут, — отмахнулся Астарион и добавил уже совсем развязным тоном, — а управимся мы очень быстро! Надеюсь ты во мне не сомневаешься?

Эльфийку будто рвало на части. Эта всепоглощающая страсть, которую с такой лёгкостью разжигал в ней обольстительный вампир, сейчас точно казалась лишней. Но его прохладные губы, умелые руки и дразнящие касания языка пробуждали в ней что-то дикое, что-то безрассудное.

— Астарион! — предприняла она последнюю попытку, но прозвучала она двусмысленно, словно мольба.

— Да ладно, дорогая, я же чувствую, что ты хочешь этого не меньше чем я! Давай, разбуди своих внутренних демонов! Что может быть более возбуждающим чем опасность?

Видимо заметив смятение на её лице, Астарион убрал свою насмешливую улыбку и произнёс заботливым, очень успокаивающим голосом:

— Никаких укусов. Я обещаю. Я буду нежен.

И он действительно был. Астарион даже губами не касался её шеи, видимо боясь любым намёком всколыхнуть живший теперь в её теле страх. Но его плавные движения, умелые ласки и страстные поцелуи смогли заставить Тиану забыться и вновь раслабиться в его объятиях. Она снова впивалась ногтями в его широкие плечи и заставляла эльфа тяжело дышать, скользя языком по его ключицам. Снова задыхалась, когда он прикусывал её в момент затвердевшие соски. Снова стонала, подаваясь бёдрами навстречу его сильным толчкам. Снова сжимала ногами прохладный торс, ощущая атласную гладкость его кожи. И понимая, что удовольствие вот-вот накроет её с головой, сквозь улыбку выдохнула:

— Ты прекрасен!

Эльф хохотнул, наслаждаясь её рванными стонами и вскоре заставил стены хижины содрогаться от животного рыка и треска проломленной столешницы.

— Чем стол то провинился? — насмешливо поинтересовалась Тиана, спешно выскакивая на улицу и прямо на ходу застёгивая последние крепления доспеха.

— Пришлось сдерживаться сильнее, чем раньше и нужно было куда-то выплеснуть скопившееся… напряжение, — спокойно пояснил он и будто невзначай прижался губами к её загривку.