— А вот и ты! — послышался из темноты знакомый бархатный голос от которого внутри всё затрепетало.

Тень сделала ещё шаг и, вступив в холодный луч лунного света, обрела такие желанные черты.

Его белоснежные локоны отливали сталью, бледная кожа будто светилась изнутри и лишь глаза горели жадным звериным огнём.

— Я ждал тебя, — томно выдохнул эльф, не спеша приближаясь к Тиане. — Ждал нестерпимо долго!

Эльфийка замерла очарованная его взглядом, что будто пригвоздил её к земле, не позволяя даже шевельнуться. Вампир, тем временем, не дойдя до охотницы полшага, начал медленно обходить её, заставляя Тиану до боли выгибать шею в попытке уследить за ним.

— С момента нашей встречи, — Астарион скрылся у Тианы за спиной, и она вздрогнула от шёпота, раздавшегося у самого уха, — я жаждал обладать тобой!

От одной этой фразы внизу живота почувствовалось томительное напряжение, но внутренняя гордость сопротивлялась его словам.

— Я не принадлежу тебя Астарион, — её ответ прозвучал немного хрипло.

— Это пока, — сладко протянул вампир уже на другое ухо. — Но ты ведь здесь.

Кончики прохладных пальцев еле ощутимо заскользили по её шее.

— Со мной.

Охотница почувствовала нежное прикосновение губ за ухом.

— И я думаю, ты пришла сюда не для того чтобы болтать.

Лицо Тианы пылало, дыхание участилось, а по телу бегала нервная дрожь. Её поражало, как вампиру удаётся ввести её в такое исступление при помощи одних лишь слов.

— Я думаю, ты жаждешь чтобы я познал тебя.

На этот раз за обжигающим шёпотом последовало прикосновение крепких рук. Одна скользнула за ворот рубахи, вторая направилась вниз, туда, где желание эльфийки отзывалось сильнее всего.

— Жаждешь, что бы я тебя отведал.

Последнее слово прозвучало поразительно пошло, а последовавшие за ним влажные поцелуи, которыми вампир начал покрывать всю шею эльфийки, просто сводили её с ума. Тиана откинула назад голову, предоставляя языку и губам эльфа полную свободу действий, и, с трудом собравшись с мыслями, тихо спросила:

— А чего жаждешь ты, Астарион?

Вампир резко прервал свои ласки и, развернув эльфийку лицом к себе, уставился на неё серьёзным взглядом рубиновых глаз.

— Я жажду потерять себя в тебе, Тиа. Раствориться в тебе без остатка!

В его голосе были и страсть, и мольба, и надлом. Если у Тианы и оставались какие-то сомнения, то теперь они сгорели в огне её желания.

Эльфийка притянула вампира к себе впиваясь в губы и запуская пальцы в его шелковистые кудри. Его кожа была прохладная на ощупь. Его поцелуй будоражил, разжигая в ней настоящее пламя. И чем горячее становилось её тело, тем сильнее она ощущала этот контраст температур, из-за которого каждое прикосновение вампира, казалось, проникало ей под кожу.

Астарион неожиданно подхватил Тиану под ягодицы, забросив её ноги себе на бёдра, и с глухим рыком припечатал охотницу к ближайшему стволу дерева, так и не разорвав поцелуя, в котором уже не было нежности. Он стал диким, почти первобытным в своей жадности. И когда эльфийке уже нечем было дышать, Астарион, наконец, отстранился.

Тиана решила, что теперь её черёд нападать и, оттолкнувшись от дерева, заставила вампира повалиться на спину. По-хозяйски оседлав его бёдра она принялась за позолоченные пуговицы, с нетерпением желая увидеть тело, скрытое за чёрным дуплетом и сотней язвительных колкостей.

Эльфийка с восторгом касалась гладкой и холодной, словно шёлк, кожи вампира. Её ладони скользили по широкой груди, крепкому прессу и остро выпирающим бёдрам. Всё его тело будто высеченное из мрамора, казалось твёрдым и бесчувственным. Но стоило губам Тианы коснуться его ключицы, как Астарион задышал чаще, громко выпуская воздух сквозь стиснутые зубы. А когда эльфийка позволила себе прикусить его шею и крепче прижаться ягодицами к паху вампира, он глухо зарычал, подкатывая от удовольствия глаза, и крепко сжав бёдра Тианы, резко перевернулся, нависая над ней и обжигая взглядом потемневших от возбуждения глаз.

Избавившись от остатков своей одежды и быстро разобравшись с её, Астарион с довольной улыбкой, обнажившей клыки, начал изучать тело охотницы таким голодным взглядом, что Тиана невольно поёжилась. Заметив это, он наклонился, не оставляя между их лицами ни миллиметра, и томно прошептал:

— Я не сделаю этого, пока ты не попросишь, радость моя!

Эти слова отозвались нервным покалыванием в месте давно зажившего укуса, пробуждая новую, необузданную волну желания. Желания затеряться в его крепких объятиях. Чувствовать себя единой с ним. Чувствовать себя желанной. Отдаться ему полностью. Забыть обо всей пережитой прежде боли и страданиях.

Вампир тем временем начал покрывать всё тело эльфийки жадными поцелуями. Облизывая ключицы, посасывая грудь, прикусывая затвердевшие соски, он заставлял Тиану выгибаться к нему навстречу, стонать и желать только большего. Желать, чтобы он трогал её везде. Даже его игривые прикосновения языком к её чёртовому клейму доставляли ей наслаждение. А когда чувствительные пальцы вампира начали ласкать её между ног, Тиана до крови закусила губу, забывая даже дышать.

Астарион вошёл в неё неожиданно, резко, будто сорвавшись. Глаза Тианы расширились от острых ощущений, а с губ слетел скорее крик, чем стон. Эльф притянул её к себе, заставляя обвить руками его шею, позволяя удобнее устроиться на его члене и, будто извиняясь за такие несдержанные действия, принялся нежно и податливо её целовать.

Но у Тианы тоже уже не было сил сдерживаться, и она начала с силой насаживаться на вампира, заставляя проникать в неё всё глубже. Довольно зарычав, Астарион отбросил ненужные нежности и принялся наращивать темп, заставляя охотницу подчиняться ему. Он с таким остервенением сжимал её тело, будто заявлял на него свои права.

Тиана вцепилась ногтями в его спину и ощутила под пальцами неровности кожи. Вспомнив его рассказ о шрамах, оставшихся ему на память о перенесённых в рабстве у Касадора пытках, она непроизвольно сжалась от нахлынувших на неё злости и сочувствия, и поняла, что вампиру это доставило удовольствие, услышав его сдавленный стон.

Тиана уже готова была достигнуть предела, но назойливая мысли об укусе не покидала её разум. Она даже не знала отчего хочет этого больше, желая порадовать Астариона или мечтая самой вновь испытать пугающе притягательное чувство опасности. Чувство на тонкой грани между болью и наслаждением.

— Астарион! — наконец вымолвила она между ритмичными стонами.

— Да, прелесть моя? — вопросительно приподнял он бровь, не сбавляя темпа и ожидая её слов с явным предвкушением.

Тиана соблазнительно улыбнулась и откинув давно взмокшие волосы за плечо призывно наклонила шею, считая, что этого намёка будет вполне достаточно.

Астарион обольстительно улыбнулся в ответ.

— Тебе нужно только попросить.

Тиана раздосадовано всхлипнула от очередного сильного толчка.

— Укуси меня! — наконец выдохнула она, закрывая глаза.

Она чувствовала, как он наклоняется, но губы вампира скользнули к её уху.

— Скажи «пожалуйста»! — глумливо прошептал он.

— Ах ты ж… — её ругательства потонули в очередном громком стоне.

Астраион крепко сжал Тиану, проникая до предела глубоко и требовательно рыча:

— Скажи это!

Его потемневшие глаза смотрели на неё с хищной жаждой, выдающей то, как сильно сам вампир желает её вкусить.

— Пожалуйста! — зашипела Тиана со злостью и досадой, понимая, что ни сил, ни желания сопротивляться ему сейчас у неё просто нет.

— Хорошая девочка, — с ласковой улыбкой выдохнул вампир и, сжав эльфийку ещё крепче, впился ей в шею.

Если в первый раз Тиана чувствовала себя жертвой в стальной хватки ненасытного хищника, то сейчас ощущала себя желанной. Той, кому Астарион стремился доставить удовольствие. Той, кем он желал полностью обладать. Той, на свободу воли которой он никогда не осмелится посягнуть.

Если раньше его клыки пронзали её тело льдом, то теперь жгли беспощадным огнём.