К полудню войско вышло к Анторольским равнинам, где состоялось решающее сражение между Антеролом и Сератаями. Вокруг стоял жуткий смрад от гниющих и разлагающихся трупов. Тысячи стрел, словно ковром, устилали залитую кровью землю. Тучи воронов перелетали с места на место, выклевывая глаза у трупов и отрывая куски мяса. От этого ужасного запаха у мальчика сводило желудок.

– Как же хорошо, что на завтрак я съел лишь пару яблок, да горсть кедровых орехов. – Думал мальчик, собираясь, избавиться от содержимого желудка.

– Смотри! – Догнав его, и не дав осуществить задуманное, произнес Скилур.

– Ещё более ужасная картина будет ждать тебя в Антероле. Когда кровь будет литься рекой по улицам города, а труппы будут валяться на каждом углу, женщин будут насиловать, детей убивать. Ты выдержишь это зрелище? Хватит ли у тебя сил самому проливать кровь? – Пренебрежительно спросил Скилур.

– Да! – Раздраженно выпалил Мазсе и погнал лошадь вперед, желая скорее убежать от этого запаха.

Солнце уже садилось, когда кто-то из разведчиков доложил, что за холмами через реку расположился лагерь Акиннаеза. Пробравшись сквозь редкий лес на очередном холме, Мазсе сам увидел лагерь царя, столь величественный шатер, окруженный огнем факелов, трудно было не заметить.

Табун его отца был самым великим и многочисленным среди всех вождей сератаев. Но здесь Мазсе увидел два десятка лагерей, каждый из которых принадлежал одному из сератайских вождей. У каждого из них был свой знак, которым они отмечали своих воинов и клеймили рабов. По этим-то знакам Мазсе и отличал, какому вождю принадлежит лагерь, и кто, сколько воинов привел с собой.

Мальчик ещё никогда не видел столь огромную армию. Но все его удивление и восторг поблекли, как только он заметил на севере от лагеря каменный замок, даже с высоты холма, на котором остановился Мазсе, город казался огромным, а стены его не преступными.

– Антерол. – Произнес мальчик.

По маленьким огонькам, мерцающим в темноте и кружившим вокруг замка, мальчик понял, что город в осаде.

– Разобьем лагерь здесь, переночуем, а с восходом выдвинемся к реке. Если поторопимся, то к полудню мы уже будем в лагере Акиннаеза. – Сообщил знати Араме.

Мазсе заметил, что он не расстается с обломком меча, которым был сражен отец. Привязав лошадь к дереву на холме, мальчик прислонился к нему спиной и, смотря вдаль, на север, на Антерол, спокойно погружался в царство сна.

Во сне Мазсе стоял на стене того самого Антерола, смотрел вниз, как на стены по лестницам карабкаются сератае. Он не понимал, почему он по эту сторону. Почему он не со своими братьями сейчас штурмует замок. Почему на него не нападают рыцари Антерола. Вот одна лестница припала к стенам замка, потом другая, третья. А вот появился и брат, размахивая мечом в разные стороны. Он убивал всех, кто нападал на него.

– Скилур! Я здесь! Что происходит? – Хотелось закричать Мазсе, но он не смог проговорить ни слова.

И вот уже оба брата скрестили мечи. На этот раз Мазсе был ростом с брата, а его меч был большой и тяжелый.

– Это не мой меч. Не мои доспехи. – Думал Мазсе, отбивая очередной удар.

Мазсе рубанул сверху, сломал меч брата, и разрубил его пополам. Труп Скилура тут же превратился в черный дым и растворился в воздухе. Мальчик развернулся, пытаясь увидеть, куда пропал брат, а вокруг уже везде были сератайские орды, они добивали убегающих и убивали тех, кто ещё сражался.

– Помогите! Нет! Пожалуйста! Мазсе! – Где-то внизу за стенами города раздался пронзительный женский крик.

Мазсе перевалился через стену пытаясь разглядеть, что там происходит.

– Нет! Оставьте её! – Закричал Мазсе.

Его любовь, ту ради которой он готов был на все, утаскивали четыре сератайских воина, они трогали её, разрывали на ней одежду и смеялись. Мазсе бежал за ними вдоль стены, пытаясь найти какой-нибудь спуск вниз, лестницу, веревку. А её голос и вопли с каждым разом становились все тише и тише.

– Мазсе… Мазсе… – Где-то тихо раздавалось вдали.

– Мазсе! – Раздался грубый голос старшего брата.

– Вставай! Уже солнце восходит. Араме отправляет меня с разведывательным отрядом к реке. Поедешь со мной? – Спросил Скилур.

– Да, конечно. – Выдержав небольшую паузу и осмотрев брата, сказал мальчик.

– Это всего лишь сон. Очередной кошмар. – Подумал Мазсе.

Мазсе проверил, надежно ли закреплены к седлу лук и колчан со стрелами, затянул ремни на седле, отвязал лошадь от дерева и запрыгнул на неё сам. Брат и ещё тридцать легковооруженных всадников уже выезжали, когда Мазсе к ним присоединился.

Они спустились по пологому склону холма, на котором ночевали. На пути к реке им встретились две нетронутых сератаями деревни.

– Жители этих деревень, скорее всего, укрылись в здешних лесах, так что смотри в оба глаза, хоть они и вооружены вилами да косами, но убьют тебя, не задумываясь. – Обращаясь к Мазсе, произнес Скилур.

– Мы не обыщем эту деревню? – Спросил Мазсе, глядя на то, что всадники обходят её стороной.

– Нет смысла, крестьяне забрали все мало-мальски ценные пожитки с собой. Все что мы там найдем – это разваливающиеся хижины с соломенными крышами да стаи голодных крыс. К тому же, мы и так тут задержались, уже час назад как должны были выйти к берегу.

И лишь к полудню разведчики достигли реки. Они остановились в покинутой рыбацкой деревушке. Повсюду весели, успевшая сгнить, рыба да рыболовные сети. Самый молодой разведчик, на вид лет девятнадцати или двадцати, прискакав к Скилуру, доложил, что на берегу нет ни одной лодки.

– Придется идти вдоль берега, пока не найдем брод, пригодный для прохода войска. – С хмурым взглядом произнес Скилур.

– Сегодня мы уже не успеем перебраться на тот берег? – Предположил Мазсе.

– Здесь течение слишком сильное, а река слишком глубока, чтобы прошли лошади, не говоря про обоз с провизией. Если пойти дальше на восток по течению, там должен быть какой-нибудь брод или может даже мост. На лодке мы бы нашли его часа за три, а так придется пробираться сквозь лес, и потеряем ещё пол дня. Если переправы не будет, то придется строить мост самим, а это ещё как минимум день. Мы и так провозились с похоронами дольше отведенного нам Акиннаезом времени. Он не будет ждать нас и разграбит столицу, а значит, мы останемся ни с чем. К вечеру сюда прибудет Араме и будет ждать от меня каких-либо действий. Ему не понравятся перспективы опоздания к началу штурма.

К вечеру, когда братья доскакали почти до устья реки, они нашли заветную переправу. С виду крепкий, бревенчатый мост.

– Через него в один ряд едва пройдет три всадника, но это, все же, лучше, чем строить его заново. Огар, Атей, спешите на встречу Араме, приведите его сюда, только торопитесь.

Двое разведчиков, оба крепкого телосложения, ничего не ответив, запрыгнули на лошадей и, одновременно кивнув головами с вьющимися каштановыми волосами, поспешили навстречу войску вождя. Оставшиеся воины разбили лагерь в лесу недалеко от моста, чтобы не быть на виду у неприятеля. Спустя день после увиденного побоища на равнинах, у Мазсе, наконец-то, вновь разыгрался аппетит. В своей сумке с едой он нашел кедровые орехи, сыр из козьего молока и три яблока. Мазсе быстро расправился с яблоками и орехами, а сыр оставил на утро.

К моменту, когда свет луны и звезд уже отражался от воды, появился табун вождя. Араме ехал чуть впереди остального войска, позади него двигались Огар и Атей, а уже за ними в пятнадцать рядов двигалось его войско. Араме скомандовал тут же, не разбивая лагерь, переправляться через реку. Трое братьев одними из первых перешли через мост. Процесс затянулся на целый час. Сначала Мазсе пристально наблюдал за тем, как коней и повозки переправляют через реку, потом, когда желание сна стало сильнее его любопытства, он отправился спать. Увидев поваленное дерево, поросшее мхом, он устроился прямо на нем, подложив под голову седло, снятое с лошади.

Стоило ему закрыть глаза, как он вновь погрузился в страну снов. На этот раз, он скакал по степи, размахивая своим мечом. Ища себе достойного противника, он оббегал одну деревню за другой, осматривал каждый шатер и палатку в надежде найти хоть кого-нибудь, и с ужасом начал понимать, что вокруг нет никого, ни единой души. Он звал братьев, всех братьев, даже Нессиоти, когда ему никто не ответил, он начал искать мать и сестер, но и их не нашел. Бегая по Аббию, он не заметил, как где-то оставил свою лошадь и потерял меч. Внезапно мальчик ударился в чью-то грудь и упал на землю. Он медленно поднял глаза и увидел бледного человека с высохшим лицом в ламеллярных доспехах своего отца.