– Прошу прощения за ранний визит, моя королева, но, боюсь, дела неотложные и без вас мне их не решить.

– Если дела важнее моей скорби, я вас выслушаю, – нервно ответила она.

– Я уважаю вашу скорбь и сочувствую вам. Вы это знаете. Только время сможет помочь залечить глубокие раны. А сейчас, боюсь, нам необходимо уговорить короля покинуть город и отправиться в священную долину. Он не в себе и вчера позволил себе сказать лишнее. Нужно, чтобы слухи, вызванные его словами, утихли. В долине ему помогут облегчить болезнь, но, к сожалению, жить ему осталось недолго. Вы должны быть готовы к тому, что вам придется стать регентшей при юном Луи и фактически править королевством. Также я настоятельно посоветовал бы, чтобы вы больше времени проводили с Шарлоттой, пока принцесса не станет чувствовать себя здесь как дома.

– Какое мне дело до девчонки Элрога? – Маргарита словно не услышала слов о короле.

– До нее есть дело всем, и ваша скорбь не помешает разрушить тот хрупкий мир, который удалось создать. Шарлотта не виновна в том, что произошло, и вам следует принять ее как свою дочь. Расположите ее к себе. Поверьте, вам самой станет легче после такой утраты. Шарлотта поможет вам скорее отпустить прошлое. Вы ведь не жестокая женщина. Ради Луи нужно скорее вернуться в реальный мир. Необходимо смириться с такой огромной потерей для нас всех. Нельзя допустить новой войны. Вспомните женщин, мужья и сыновья которых на протяжении сотни лет погибали ради эгоистичных целей жестоких королей. После случившегося вы сможете лучше их понимать. Поэтому прошу вас, примите мой совет. Когда Шарлотта родит наследников, ваших внуков, вы полюбите ее. Счастье будущей королевы сейчас в ваших руках. И Луи, конечно же, Луи. С вашей помощью ему будет гораздо легче. Ах да, еще подумайте, как нам убедить короля отречься от престола в пользу сына и без лишних слухов увезти его в долину. Сир Роланд больше не будет сопровождать короля, его место теперь рядом с Питером в святилище. – Бастьен уже не спрашивал, а утверждал.

– И что же Ноару там делать? Это вы так распорядились его жизнью? – спросила она, снова проигнорировав слова о Жане.

– Пусть охраняет священника. Народ, приходящий туда, оценит этот поступок. Ведь Питера все считают невиновным, а вы, заботясь о нем, покажете всем свое благородство. Да и сиру Роланду не помешает помолиться после всех грехов, что он совершил.

– Сир Роланд заточен по вашему приказу. Думаете, его вина в том, что случилось с Джоан? Я лично приказала ему охранять тех заключенных; может, вы и меня отправите отмаливать грехи? – Ее голос стал увереннее.

Призадумавшись, лорд ответил:

– Он не сказал мне, что его не было рядом с вами и вашими детьми по вашему же приказу.

– Он слишком благороден, чтобы выставить свою королеву виноватой, горе и так гложет меня изнутри. Нельзя было оставлять Джоан под присмотром одного только священника, но дорога нас очень вымотала. Я знала, что рядом с дочерью священник, и не ожидала, что она убежит от него, обрекая себя на смерть, – королева замолчала и спустя несколько минут продолжила. – Жан не согласится отречься от престола и уехать в долину. Вы прекрасно знаете, что если короли и отправлялись туда, то только по своему желанию, когда их наследники становились зрелыми для правления.

– Ваш сын способен править. – Советник сделал паузу и добавил: – С вашей и моей помощью.

– Я не буду вмешиваться в ваши решения. Мы много лет доверяли вашим советам, а сейчас я не в состоянии рассуждать о том, как будет лучше для моего сына. Делайте, что считаете нужным. Придет время, и я присоединюсь к вам, чтобы править до восшествия Луи на престол.

– Вы можете полностью доверять мне. Я должен идти, госпожа. Подумайте над тем, что я вам сказал о Шарлотте, – поклонившись, лорд Ларден удалился из покоев.

Маргарита понимала, что отправить Жана в священную долину – самое правильное решение. Но вмешиваться и убеждать его уехать она была не в силах. Слишком много горя навалилось на нее за столь короткое время. Тринадцать лет она была верной женой королю и любила его всем сердцем. Но поразившая его болезнь могла подорвать доверие народа к их семье. Сейчас самое главное – посадить принца на престол, чтобы никто не смог усомниться в правителях Фриель.

В густом лесу Мергон было неспокойно. Казалось, что животные, деревья, воздух и даже текущая с гор вода наполнены тревогой.

Арда охотилась на оленя в одиночку. Еще очень юная, она уже стала ксанфой своего войска. Амазонки давно прятались в лесу за широкой рекой. С противоположной стороны место, где они жили, ограничивалось неприступной скалой. Место это было столь просторное, что там могло жить более тысячи женщин, при этом они друг друга не притесняли. Они самостоятельно обеспечивали себя продовольствием за счет того, что содержали немногочисленное стадо скота и обрабатывали небольшие поля. Сады с плодовыми деревьями снабжали их фруктами. Небольшой лес за рекой скрывал ксанфат от людских глаз, а если с другой стороны реки кто-то случайно и замечал их, то живым этому человеку было уже не уйти. Обычно женщинам жилось спокойно, и люди появлялись рядом с этим местом скорее в единичных случаях.

Многие амазонки попадали в ксанфат еще младенцами, это были девочки, оставшиеся без родителей после великих войн Элрога и Медеуса. Взрослых крестьянских женщин, что оставались без крова и мужей, тоже забирали по их собственной воле, но воинами они уже стать не могли. Именно эти женщины отвечали за порядок, приготовление пищи, ухаживали за ранеными амазонками, следили за маленькими детьми, занимались животными и земледелием.

Способных уже держать оружие девочек сразу готовили к роли защитниц ксанфата. Общение с мужчинами было строго запрещено, и за нарушение этого правила амазонка предавалась смертной казни. Смерть амазонки от руки ксанфы могла произойти только одним способом: ей отрубали голову. Но встретить мужчин можно было только за рекой, когда шла охота. Тогда девушки по возможности убивали всех. На протяжении сотен лет амазонки жили обособленно и одичали. Разговоры о рождении детей были запрещены.

Женщины-воины резко отличались от крестьянок. Их фигуры были мужеподобны, это были жестокие свирепые бойцы.

Но Арда не была похожа ни на кого: грубое лицо с волевым подбородком и ярко очерченными скулами, длинный нос и плотно сжатые маленькие губы. Глаза как два черных огонька, в них нельзя было найти сострадание. Ростом она была по меньшей мере на голову выше остальных девушек.

По традиции возглавить амазонок могла любая из тех, кто способен вызвать действующую ксанфу на бой на мечах. Бой проводился честно, но по окончании в живых могла остаться только одна. Новая ксанфа отрубала голову проигравшей. Кровь, бившую фонтаном, нужно было испить. После этого на лбу победительницы рисовали кровью треугольник, подразумевающий вершину горы. Символ власти над амазонками.

Когда Арда вызвала на поединок правившую на тот момент Зирду, никто не сомневался в том, что она их будущая ксанфа, хотя ей было всего лишь семнадцать лет. После победы над Зирдой Арда должна была пройти еще один обряд: охота на крупного зверя одной в глухом лесу.

Одомашненных животных, что жили с ними, убивать было строго запрещено, поэтому в пищу употреблялось мясо только диких животных, которых добывали за пределами реки. Если ты вызываешься стать новой ксанфой, значит, должна доказать, что сможешь прокормить своих амазонок. Для того чтобы исполнить многовековой обряд, Арда отправилась в лес за реку.

Она не боялась охотиться в одиночестве. Ее глаза выискивали зверя, но вдруг амазонка услышала странный шум. Привязав лошадь к дереву, она отправилась на звук. Даже обладая таким массивным телом, женщина умела двигаться бесшумно.

Идти пришлось недолго. Выглянув из-за широкого дерева, она увидела, что спиной к ней сидит обнаженный мужчина. Он был весь в крови и, казалось, плачет. Как бы бесшумно ни двигалась Арда, незнакомец ее услышал. Обернувшись, он в ужасе отшатнулся.