Она сидела за столом, читая письма, которыми должен заниматься король, и выглядела весьма озадаченно. Маргарита очень умело могла скрывать свои чувства и сохранять холодную голову. Когда ее сын стал королем, конечно же, мудро править он еще не умел, поэтому все приказы осуществлялись Ларденом и Маргаритой. Отца советник ему заменить не мог, поэтому с каждым годом правление интересовало Луи все меньше и меньше. Да, он вырос красивым образованным юношей, любящим жену. Но в то же время был безынициативным, и это беспокоило мать. После смерти Жана Маргарита любила все контролировать и не заметила, как ее сын вовсе больше не желал управлять королевством. Все, чего он хотел, – это быть рядом с Шарлоттой, а свободное время уделять тренировкам на мечах и верховой езде.

– Соболезную, сын мой. Мы все надеялись, что в этот раз пройдет благополучно, но, увы, этого не случилось. Сегодня я узнала, что она вовсе больше не сможет выносить дитя. В связи с этим я бы хотела с тобой серьезно обсудить глобальные проблемы, которые скоро обрушатся на нас как град с неба.

– Мама, о чем ты! Мы даже не успели оплакать нашего ребенка, твоего внука! Когда ты стала такой черствой? За что так ненавидишь мою жену? – Луи был вне себя.

– С чего ты взял, что я ее ненавижу? Разве я сделала ей что-то плохое? По-моему, я растила ее как собственную дочь, тебе не кажется? Луи, для меня всегда важнее всего будешь ты, мой единственный сын. Я, как мать, должна думать о будущем нашего рода!

– И что ты хочешь этим сказать? – нервно скрестив руки на груди, возмутился он.

– Боюсь, надо найти тебе другую жену, – вздохнув, ответила она.

– Ты с ума сошла?! Я понимаю, что мои чувства к ней волнуют тебя меньше всего, но не забывай, кто она! Хочешь возвращения войны? Если я женюсь на другой, поверь, война придет быстрее, чем я вступлю в новый брак! – Так вызывающе Луи с матерью еще никогда не разговаривал.

– Война придет в любом случае. Если ты женишься на другой, то это просто ускорит процесс, но у тебя будут наследники, понимаешь? Без них мы умрем, наше имя умрет, и кому тогда будет принадлежать Медеус и вся его территория? Пройдет тридцать-сорок лет, и кого-то из вас может уже не стать, а без детей ваш союз ничего не будет значить, потому что вас просто больше не будет, а на трон кто-то должен сесть! – Она со всей силы ударила рукой по столу. – Или ты хочешь завещать свое место будущим наследникам блудного принца Элрога? В том, что Джоан оказалась на том свете, боюсь, ей повезло больше, чем если бы она стала его женой, – с презрением сказала она.

– Как ты смеешь упоминать о ней? И про принца, мама, будьте аккуратней, нас могут услышать. Вы так громко разговариваете, что в Элрог даже письмо не придется отправлять. Я сам решу, что мне делать со своей женой, но ты не дождешься нашего разрыва! – Прорычав это, он развернулся и пошел к двери. – И кстати, я забыл сказать, на днях к Шарлотте прилетел голубь. Ее брат собрался жениться в следующем году на одной из дочерей какого-то лорда, так что больше не выражайтесь насчет Эрика и его прошлой распутной жизни.

– Перестань возиться с Шарлоттой, Луи. Лучше прочитай хоть одно письмо, адресованное тебе. Ты ведь король, – она резко встала, отчего стул опрокинулся на пол.

– У меня есть советник, я ему доверяю. И вам вдвоем править удается лучше, чем мне. Вы же сами всегда оберегали меня от взрослых хлопот, – сжав губы, он вышел, хлопнув за собой дверью.

Когда он ушел, мать долго сидела в ярости. Два раза она постучала по столу костяшками пальцев, и из-за тяжелой темно-синей занавески вышел лорд Ларден. За эти годы он еще больше растолстел, и жидкие волосы на затылке стали седыми. Его круглое лицо поблескивало на свету, как и залысина, покрытая темно-коричневыми пятнами. Его голубые глаза осматривали комнату, словно ища присутствующих. Он озадаченно глянул на Маргариту, которая в печали становилась будто красивей. Ей удалось оправиться от горя после потери маленькой дочери. Годы совсем ее не испортили – напротив, сделали одной из самых привлекательных женщин в городе. Добавилось несколько морщинок на лице, но при этом кожа была безупречной. Фигуре могла позавидовать и юная дева. У нее были густые темные волосы, которые даже не тронула седина. Ее щеки налились румянцем, а губы раскраснелись от нервных покусываний.

Когда Ларден остановил на ней свой взгляд, его сердце забилось чаще. Перед ним сидела благородная дама, которую он так любил, но ее сердце было словно ледяное: она никогда не подпускала его к себе. После смерти Жана у него затаилась надежда, что этот лед вскоре растопится, но Маргарита всегда думала только об одном – о своем сыне.

– Что мне с ним делать? Он ставит под угрозу весь наш род, я не могу так просто это оставить. Я люблю эту девушку, но она не может подарить нашему миру наследников. Это сильный удар по нашей чести. Восемьсот лет Фриели правят Медеусом, наравне с нами только Фонтегорны и их Элрог. Но я не хочу смены власти, как это было в истории других трех королевств. Столько пролитой крови ради трона.

– Боюсь, если ваш сын сам не захочет развода, нужно попросить об этом саму Шарлотту. Другого выхода у нас нет, чтобы защитить интересы вашего рода. Она умная девушка; думаю, что она понимает значение будущих детей для нашего короля и всех остальных.

– Она любит его, Ларден. Они оба любят друг друга и не пойдут на это, но нам нужно найти выход. Я долго думала, – слегка растягивая слова, сказала Маргарита. – И решила, что, если они не согласятся на развод, значит, Шарлотта должна согласиться принять ребенка от другой женщины. Но перед этим гораздо сложнее заставить Луи заделать его. Мой сын идеальный муж, как и его отец. Я очень любила Жана и очень скорбела о его смерти.

– Постараюсь найти подходящую особу для вас, моя королева, но уговорить их пойти на это я не в силах, – Лардена даже не удивило предложение королевы-матери; казалось, он и сам давно об этом помышлял.

Однако это опасное преступление и предательство.

– В вашей верности я не сомневаюсь. Я сама поговорю с Шарлоттой, и ей придется с этим смириться. Вы свободны и можете приступать к делу. Найдите ту, которой никто не хватится, которая после рождения ребенка похоронит этот секрет вслед за собой, – от своих же слов у Маргариты появилась горечь во рту.

Спустя три месяца Шарлотта поправилась и даже стала гулять на чистом воздухе в саду. Она все еще носила черные одеяния и черную вуаль, подчеркивая траур, что губил ее изнутри. Свои светлые волнистые волосы она в этот день приказала служанкам просто расчесать и оставить распущенными. По дороге к саду она чувствовала на себе возмущенные взгляды благородных дам и лордов, но Шарлотте было наплевать. Никогда женщины Медеуса знатных кровей не ходили с распущенными волосами, но после всего пережитого ей не было дела до порядков ее королевства. А кроме того, в ее родном доме все выглядели так, как сами того пожелают. Ее собственная мать всегда гордилась, что прекрасные белокурые волосы достались дочери от нее, а глаза – от отца, синие, как драгоценные лакрины. Шарлотта тосковала по дому, ей самой хотелось убраться из этого города, но всегда останавливало только одно – преданность любимому Луи. Ради него она готова была пойти на все, а сейчас казалось, что она только губит жизнь молодого короля. Еще больше она боялась боли, которую причинит ему, если уйдет, как хотела его родная мать. Шарлотта не испытывала ненависти к Маргарите и прекрасно понимала, почему женщина хочет избавиться от нее. По крайней мере Маргарита всегда была честна по отношению к ней и здраво оценивала ситуацию в королевстве. Но все, что было в собственных силах Шарлотты, она уже сделала.

Сад, что находился позади замка, всегда притягивал ее. Летом высокие цветущие деревья прятали ее от знойной жары. Они были высажены в несколько рядов полукругом, а в центре расстилалась безупречная лужайка, на которой ее любимый муж часто упражнялся на мечах. Если она хотела провести время в одиночестве, когда Луи