Машина давно тронулась с места, а нарушать гнетущую тишину салона так никто и не решился. Лёня был предельно собран и, видимо, собирался с силами, чтобы произнести обвинительный вердикт, Ада сдерживала презрительную улыбку, которую ожидаемо намеревалась выдать при первых же его звуках, а водитель с интересом посматривал то на одного, то на другую через зеркало заднего вида. И если хозяин был слишком напряжён, чтобы этот интерес заметить, то вот Ада взгляды его улавливала мгновенно и мысленно посылала к чёрту всякий раз, когда смел её испытывать.

– Ада, я ненавижу, когда ты врёшь. – Наконец, прозвенел мужской голос, а она раздражённо выдохнула, осознавая, что из-за водителя потеряла прекрасную возможность пресечь это его заявление на корню. Послала Вите испепеляющий взгляд.

– Я вру? – Неодобрительно покачала головой и хмыкнула. Голову в сторону Лёни повернула. – Тебе? – Приподняла и изогнула брови. – Дорогой, ты ко мне несправедлив. – Проговорила спокойно и, демонстрируя негодование, снова головой качнула.

– Прекрати этот цирк! – Зло процедил, но себя явно сдерживал. – Я же знаю…

– А разве я что-то отрицала? – Не позволила закончить фразу, а тон значительно повысила. – Если ты о своём последнем вопросе, то это был диалог с самим собой. – Напомнила о взгляде с укором. Обидном. Удушающем взгляде.

– Ада, я… – Эмоционально сдался, а она не позволила вину признать. Громким окликом прервала.

– Зачем ты его унизил этой глупой благодарностью? Специально ведь это сделал.

– Я?! – Не нашёлся, что ещё добавить и лишь задохнулся захлестнувшим возмущением.

– Зачем? Зачем ты продемонстрировал своё ко мне неуважение, недоверие? Разве ты имеешь на это право?

– Ада, я всего лишь хотел убедиться, что всё в порядке. Ты даже представить себе не можешь, в каком кошмаре прошла эта ночь! Несколько часов впустую, когда уже и не надеялся найти тебя живой, колесил по заснеженным улицам посёлка, а ты сейчас пытаешься меня в чём-то обвинить?! Зачем ты вообще ушла?! – Не сдержался Лёня и крикнул. Ада надменно усмехнулась.

– Я не имею права выйти из дома? – Единственным вопросом всё с ног на голову перевернула. – Я устала, я задыхаюсь! – Взвизгнула, эмоции не контролируя. – Я жить хочу, а не удовлетворять чужие потребности. Или тебя устраивает, что последние два месяца на улицу только из окна собственной спальни выглядывала?! Это тебе нравится? Молчаливая покорность?! – Нервно ладонью взмахнула как вдруг о контроле вспомнила. Ведь Лёня его так любит… – Я вышла подышать. – Всё же ответила на вопрос и на этом смолкла.

– Чем тебе не дышалось на балконе, на веранде? Усадьбы в сотни гектар тебе недостаточно?

– Мне свобода нужна, простор! А ты окружил меня заборами и охраной. Это невыносимо! Сотня людей, бесцельно слоняющихся по дому, а я задыхаюсь от одиночества!

– Мне казалось, что именно для того, чтобы не чувствовать себя одинокой ты еженедельно устраиваешь эти глобальные попойки, приглашая вышеупомянутую сотню бездельников. Нет?

– Нет… – Растерянно головой покачала.

– А что тогда?

– Я не понимаю, что ты хочешь услышать… – Прошептала, а Лёня кулаки сжал, себя сдерживая.

– Внятный ответ меня бы вполне устроил.

– На меня стены давят, Лёня. И твоя опека… она тоже давит. И эти бесконечные претензии.

– Претензии? У меня? Напомни, когда последний раз посмел тебе их высказать? – Не веря в услышанное, хмыкнул.

– Твоё молчание уверенности в себе не придаёт.

– То есть я неправ? – Хохотнул, пытаясь в её глазах ответ разглядеть. Ада нервно сглотнула и на прямой взгляд ответила.

– Лёня, я вышла подышать. Мне хорошо стало. Впервые за долгое время стало хорошо! Что ещё я должна добавить?! – Как от боли скривилась, взглядом своим пытаясь чувство вины внушить. – Что сказать? Чего ты обо мне не знаешь, не понимаешь? Вышла! Задумалась! А когда опомнилась, поняла, что заблудилась! Что из этого осталось для тебя загадкой? – Ладони его, которыми успокоить попытался от себя оттолкнула. – Или ты считаешь, что я могла сделать это специально?! Я была одна, испугалась. А вокруг никого! Вокруг никого и я не знаю, что мне делать дальше, куда идти. Что ещё?! Да я даже адреса нашего не знаю! Столько лет здесь живём, а номер дома мне неизвестен. Номер дома, улица… Я за пределы усадьбы практически не выхожу и ты считаешь, что так и надо, так и должно быть. А если куда и выхожу, то вижу веранду, крыльцо, салон автомобиля и так же в обратном порядке, когда возвращаюсь. Слава спросил, куда мня отвезти, а всё, что я знаю, так это гостиницу возле озера, и то… только потому, что её крыша видна с нашей мансарды!

– Ты могла бы мне позвонить. – Нерешительно и как-то отстранённо улыбнулся Леонид. Ада гневно вспыхнула.

– Я испугалась, я замёрзла! Я имя своё забыть была готова, а ты о каком-то номере…

– Я не менял этот номер больше пятнадцати лет, Ада, тебе это прекрасно известно. Мне одноклассники, с которыми сто лет не общался дозваниваются. – Будто для самого себя тихо твердил.

– А я не помню!

– И вообще… поехать с незнакомым человеком… ночью… Ада! Он ведь мог что угодно с тобой сделать… Ада… – В каком-то жесте беспомощности Лёня тряханул ладонями с растопыренными пальцами и судорожно вздохнул.

– Считаешь, он мог меня чем-то удивить? – Проговорила неживым голосом и к окну отвернулась…

– Малыш… – Сделал попытку притронуться, но нервный жест её плеч не позволил. Ладонь, которую до этого к Аде тянул, в кулак сжал, пытаясь унять дрожь.

– Я не намерена терпеть твои упрёки. – Пробормотала сухо. – И унижения терпеть не собираюсь…

– Да тебе не всё равно, что он подумал?! – Всё же не выдержал Лёня и взорвался, Аду за плечи сотрясая. От взгляда её отшатнулся, а сглотнуть не получилось.

Хлёсткая пощёчина стала звонкой точкой. Ада из машины в чём была, выскочила и по ледяным ступенькам высокого крыльца бегом к дому кинулась. В своей комнате заперлась, онемевшие от холода ступки в одеяло завернула и на дверь смотрела, ожидая, когда же он войдёт.

Осторожный стук едва ли не взвыть заставил. Одеялом с головой укрывшись, Ада на постель рухнула и дыхание затаила. Бешеные удары сердца почувствовала, как только чужое присутствие рядом стало явным. От обычного прикосновения как от удара пополам согнулась.

– Я так понимаю, вопрос твоего интереса к нему можно не поднимать? – Прозвучал убийственно проницательный, понимающий голос Лёни.

Ада, как ошпаренная на месте подскочила.

– Я не хочу с тобой разговаривать!

– Ада, четыре года прошло. – Выговорил через силу. – Четыре года тишины, спокойствия. – Голос становился тише, а смысл ускользал. Ада ненавидела его такого. Лёню-профессора, Лёню-врача. Осторожно выдохнула и взгляд на него подняла. – Зачем сейчас начинать всё сначала?

– Что значит сначала?

На её вопрос он руками развёл, изображая абстракцию.

– Мы каждый раз снова и снова возвращаемся к точке отсчёта и всё из-за того, что ты не можешь себя контролировать.

– Контролировать? – Нахмурилась, примерно понимая, к чему он ведёт.

– Себя. – Согласно кивнул. – Свои желания. – Голову набок склонил, подавляя взглядом. Мягко улыбнулся, зная, что сейчас неподходящий момент и Ада не поддастся.

Своей ладонью накрыл её пальцы и осторожно сжал, контроль над ситуацией таким образом регулируя. Ада и это поняла, потому взгляд на его руку перевела и пальцы свои из захвата вытянула.

– Ты уже давно не ребёнок и одного «Хочу» для получения желаемого недостаточно. – Спокойно и доступно. Ада уже чувствовала, что его голос вот-вот приобретёт необходимую твёрдость.

Улыбнуться бы своему пониманию, но она упрямо поджимает губы, наизусть зная, какие именно слова он произнесёт подобным тоном.

– Лёня, мы устали. – Завила прежде, чем он проговорит то же, но совсем с иным смыслом.

Подбородок выше задрала, понимая, что не просто с мысли сбила, а целую концепцию речи разрушила. Лёня терпеть не мог, чтобы его перебивали, но сейчас только лишь взглядом недовольство выказал.