– Впервые об этом слышу. – Слава плечом дёрнул, от глупых слов отмахиваясь.

– Оказывается, можно… – Грустно улыбнулась. – Рядом с ним и я чувствовать перестаю. А когда человек ничего не чувствует, его душа умирает. Я не хочу умирать…

От захвата избавившись, Ада всё же дверь открыла и полной грудью свежий морозный воздух вдохнула. Блаженно прикрыла глаза и руки раскинула в стороны, отдавая себя этому чувству свободы. Внутри что-то оборвалось и вниз ухнуло, когда почувствовала, как Слава, её эмоциям поддаваясь, сзади стал и двумя руками поперёк груди перехватил, сдавливая в крепких мужских объятиях. Сердце радостно затрепетало. Оно всё-таки затрепетало… Участилось дыхание, улыбку сдержать не получилось и Ада чуть назад подалась, будто в плен сдаваясь, полагаясь на чужую силу, позволяя мужчине принимать решения за неё. Дышала судорожно и поверхностно, осознавая, что всё ещё помнит эти сладостные мгновения.

– Этот запах… – Вдохнула глубоко и ровно, с волнением справляясь. – Ты чувствуешь? Сладковатый морозный запах. – Рассмеялась, когда Слава носом в её шею уткнулся. – Запах арбузной корочки, как в детстве.

– Что? – Странно дёрнулся.

– Как в детстве, говорю. – Рассмеялась громче, а как почувствовала, что Слава отстраниться хочет, его ладони своими накрыла, сделать этого не позволяя.

– А я вот вспомнить не мог, чем пахнет мороз. – Проронил он тихо. – Ты подсказала. – Пояснил и сжал крепче, её пальцы со своими переплетая.

Вернулась лёгкость, о которой и не мечтал. Выдохнул устало, осознавая, что всё происходящее не более чем самообман для них двоих. Криво ухмыльнулся, зная, что Ада этого не увидит и, возможно, не успеет прочувствовать, с ощутимым сожалением от неё отстранился и к уху склонился.

– Если ты пришла ко мне за эмоциями, то напрасно. Их нет.

– А я знаю, что ты врёшь. – Отозвалась спокойно и голову назад откинула, устраивая её на Славином плече.

В глаза заглянула, а он понял: всё заметила и всё прочувствовала. И даже то, как с духом собирался, чтобы слова эти высказать. Взгляд её не выдержал и вдаль посмотрел.

– Пойдём, погуляем? – Предложила, правда, знала, что Слава откажется, потому и не стала спорить, когда он развернулся и вглубь дома удалился.

Войдя в гостиную, сидящим на диване его застала. Обошла стороной и напротив остановилась. Так, чтобы глаза видеть.

– Ты не сможешь от меня спрятаться.

– Да ну? А если я и не буду пытаться этого делать? Надолго твоего энтузиазма хватит, милая?

– Ты специально так ко мне обращаешься?

– Как? – Хмыкнул, но было видно, что издевается. Задеть, обидеть пытается.

– С ледяным безразличием. «Милая» в твоём исполнении звучит никак иначе, нежели «Я от тебя устал».

– Я от тебя устал. – Проговорил покорно и голову набок склонил, за её реакцией наблюдая.

– А я красивая? – Спросила в лоб и видела, что от подобного поворота Слава на мгновение растерялся. На самом деле не хотела его ответ слушать, слова глупые, бессмысленные, но на своём настояла, увильнуть не успела. Приблизилась, взгляд контролируя, когда от ответа уйти попытался.

– Не знаю, я не задумывался. Наверно красивая. – Снова безразлично брошенные слова. Ада множественно кивнула, осознавая, что есть в Славе что-то, что заставляет забыться и слететь с намеченной траектории.

– А твоя девушка? Какая она?

– И она красивая. – Губы скривил, прикидывая, её образ в воспоминаниях оживляя.

– Но другая, не так ли?

– В отличие от тебя, Марина точно знает, чего хочет.

– Вот как? А я что же? Считаешь, не определилась? – Руки на груди скрестила, претензию принимая, отвечая на неё холодным возмущением.

– Ты в принципе от скуки всё это делаешь, Ада, согласись. У тебя сытая довольная жизнь, до неприличия терпеливый жених. Он дарит тебе своё внимание, заботу, дорогие подарки.

– Что такое его подарки, если в них души нет? Будто откупиться за свою эмоциональную скупость пытается.

– Все люди разные. Он тебя любит и этого не отнять. Ничего не знаю о ваших отношениях, но то, что любит, видел наверняка.

– Скорее, боится потерять.

– В любом случае это ваши проблемы и меня они не касаются. – Заявил чётко и громко. Ада, как от удара, от этих слов отшатнулась. Исподлобья глянула и ухмыльнулась криво.

– Ты мне нужен.

– Зачем?

– Я не знаю… Но ты мне нужен.

– Сколькие до меня пробовали?

– Пробовали что?

– Не знаю. – Плечами пожал, прикидывая варианты. – Добиться твоего расположения, например. Попасть в твою постель. Может, своей тебя сделать…

– Не помню таких.

– Но ведь они были! – Будто упрекнул в этом и Ада подошла совсем близко. На кофейном столике устроилась, напротив Славы присаживаясь, и совершенно не задумываясь над вопросами, отвечала, что чувствует.

– Были наверно. Не замечала. Я всегда своей жизнью жила. Только Лёня рядом всегда…

– Сейчас что? Своя жизнь, как я понимаю, наскучила? Решила научить жизни меня? Считаешь, имеешь на это право? Право давать советы. – Тут же пояснил претензию. – В своей разобраться не пробовала?

– Лет десять уже как на свою забила. – Невесело усмехнулась и прямые ладони между колен зажала.

– Почему ты с ним, если всё так плохо?

– Просто в один момент мне стало всё равно. Не Лёня, так, кто другой оказался бы рядом. Он проворнее остальных был. Вот и весь секрет.

Проговорила и смолкла. Молчал и Слава. На самом деле он думал. Над её словами думал, к умелой игре приценивался. И игру от реальности отделить не мог, оттого и злился. Понятно, что у неё где-то болит. Но Сама Ада не признается, а на то, чтобы занозу эту вытащить, много сил уйдёт. Нужно ли ему всё это? Нужно ли… А Ада, будто воронка, затягивала. Не понять даже чем именно, только давно уже захлёбываться её присутствием начал.

Он ждал. Каждый день ждал внезапного появления, а, увидев сегодня, растерялся. Она обещала прийти, но не говорила, что придёт так… Без спроса в жизнь ворвётся, всё в ней растопчет и разломает, как ураган разнесёт! Был уверен в том, что противостоять сможет, что от её общества с лёгкостью откажется, а получается, что зависимым себя чувствует. Уже. Хотя сколько времени-то прошло, а? Несколько часов и несколько брошенных в порыве эмоций слов.

Эмоции. Безусловно, Ада их вызывала. Непривычно чувствовать и непривычно демонстрировать. Не хотел, чтобы она знала, чтобы догадывалась, а Ада, будто специально всё с ног на голову переворачивала, давая понять, что свои мысли от неё скрыть не получится.

В какой-то момент просто плюнул на предрассудки. И на налаженную, как казалось, жизнь. Аду за руку потянул и рядом с собой усадил, а она в усталом жесте лбом к его плечу прижалась, пережидая какой-то личный моральный упадок. Она не объясняла, а он не спрашивал.

Спустя время, почувствовал, как ожила. Вдохнула и выдохнула, и не думая отстраниться. Снова к плечу прижалась. Точно к тому месту, как и прежде, но в этот раз губами. Её дыхание дрогнуло, сорвалось, а потом исчезло вовсе. Но не позволения ждала, а его ответа. Любого. Когда пальцы в её волосы запустил, с силой в кулаке их сжал, всё само собой решилось. И безумие одно на двоих захлестнуло. Поцелуи жадные, рваные. Губы не совпадают. Движения резкие, порывистые. А потом, так же резко и отпустило. Тоже двоих сразу. Только Славу на мгновение раньше. Она глаза открыла, отдышавшись, а он уже смотрит. Холодно. Равнодушно. Должен был так посмотреть. Чтобы надолго запомнила. Только вот самому себе не верит… Смотрит и понять не может, что в ней такое есть… что зацепило и наизнанку выворачивает всякий раз, как отступить попытается. Ада к тому времени даже дрожать перестала – нервничала, думала, оттолкнул, а он всё смотрит.

– Ты ведь не любишь её. – Прошептала она вдруг, и сразу понял, что про Марину его речь. Глупость. Даже не думал о ней, а вот Ада подумала.

– Я и тебя не люблю. – Сказал и мысленно со словами согласился, ведь не любовь – безумие. Безумие такой силы, что даже не понимаешь, что сделать хочешь: боль причинить или защитить от всего мира. А лучше всё сразу. Чтобы крышу сорвало.