Наступила следующая ночь. Переутомленный Джеймс заснул прямо в кресле, не раздеваясь, а рано утром его разбудил телефонный звонок.

- Доброе утро, граф, – зашелестел в трубке до омерзения знакомый голос.

- Доброе утро, принц, – Ферренс старался говорить как можно более равнодушно.

- Уже читали утренние новости? Или, может быть, смотрели?

- Что такое? – у Джеймса внутри все оборвалось. Первой его мыслью было то, что с Артуром случилось что-то еще… ужасное.

- С вашим старым другом случилось несчастье.

- Что? – вскрикнул Джеймс. – С Артуром???

- Вы с ума сошли! – воскликнул Ахмад. – Если бы с Артуром что-нибудь случилось, вас бы уже не было в живых. Уж это я вам гарантирую. Нет, я имею в виду вашего прежнего любимца – виконта Каннинга.

- Этот ублюдок исчез, но я его найду, можете не сомневаться.

- Кое-кто оказался расторопнее вас и уже нашел Каннинга.

- Где он?

- Каннинг? Кажется, он был где-то в Ист-Энде. Не самое подходящее место для молодого человека столь благородного происхождения, не правда ли?

- Что с ним? – спросил Джеймс, предчувствуя недоброе.

- Погиб под ковшом экскаватора, – спокойно сообщил Ахмад. – Ужасно, не правда ли? Попал прямо под острые зубцы. Распорот живот, перебиты кости. Чудовищная, мучительная смерть, не так ли, граф?

- Я не имею к этому отношения, – эти слова вырвались у Ферренса сами собой.

- О, я знаю. Прекрасно знаю. Не понимаю, что занесло благородного виконта на стройплощадку. В его крови был найден кокаин. Увы, всем было известно пагубное пристрастие прекрасного юноши. Оно его и погубило.

- Вы…

- Нет, вы, граф. Мне казалось, что вы должны были поспешить… Как в случае с Лоусоном. Но вы отчего-то стали медлить. Что ж, несчастный случай оказался весьма кстати, не так ли? – Ферренсу казалось, что он слышит в трубке шипение ядовитой змеи.

- Хотите, чтобы я поблагодарил вас, принц? – холодно поинтересовался Ферренс.

- Нет. Я хочу задать вам вопрос.

- Какой именно?

- Как вы допустили? – внезапно зарычал Ахмад. – Как вы допустили, чтобы этот шакал посмел сотворить такое с Артуром? Думаете, я не знаю, что произошло в доме Каннинга? Знаю, и еще как! Вы это допустили! Вы! Потому что ваши люди его охраняли!

- Простите, принц, но я полагаю, что все это вас совершенно не касается.

- Меня все это более чем касается. Вы держите Артура на положении пленника, да еще позволяете своим бывшим любовникам насиловать его!

- Принц, вы меня оскорбляете своей клеветой!

- В отличие от вас я действую. И учтите, граф, больше я не намерен терпеть эту ситуацию. Скоро я заберу Артура. Он будет жить со мной.

- И не мечтайте, – прошипел Ферренс в трубку, потеряв остатки терпения. – Я не отдам вам моего мальчика.

- Я не намерен спрашивать вашего позволения, граф. Я просто ставлю вас в известность, что скоро заберу Артура.

В трубке послышались отбойные гудки.

Ферренс опустился в кресло. Ахмад! Снова этот мерзавец! Ферренс не испытывал к нему благодарности за то, что тот взял на себя труд прикончить Тони. Его вмешательство было верхом наглости. И, что хуже всего, оно служило подтверждением того, насколько плотно этот араб следит за Артуром. И за Ферренсом. Он ведь мгновенно узнал, что произошло, и стремительно организовал убийство Тони. А это означало одно: Артура надо увозить из Лондона туда, где до него не дотянутся ничьи грязные лапы. Где он будет под надежной защитой. Тем более, что планировалась операция против Крейга, и следовало просчитать все последствия, подстраховаться от любых неожиданностей. Мальчик должен был находиться в полной безопасности, под надежной охраной.

Ферренс отправился в госпиталь к Артуру. Тот уже был в сознании. Он смотрел на Ферренса совершенно безэмоционально, и того испугала холодная пустота в глазах Артура. Это было не равнодушие, а именно пустота – безнадежная, страшная.

- Артур, – проговорил Джеймс, присаживаясь возле кровати, – Артур, как ты?

Тот не отреагировал, словно не замечал присутствия Ферренса.

- Артур, я хочу, чтобы ты вернулся ко мне.

На бледных губах промелькнула тень улыбки. Или Джеймсу это только показалось? Взгляд черных глаз оставался холодным, пустым.

- Артур, я знаю, что ты сделал это нарочно. Ты ведь хотел меня спровоцировать, устроив видеозапись, так? Хотел, чтобы я тебя выгнал? Или даже… убил? Артур, этого не будет. Никогда. Я люблю тебя. Я люблю тебя, мой мальчик. Ты всегда будешь со мной.

Никакой реакции. Застывшее, словно высеченное из мрамора лицо. Черные как космос, неподвижные глаза.

- Я увезу тебя. Ты сдал экзамены, получил диплом и теперь совершенно свободен. Я увезу тебя туда, где тихо и спокойно. Где никто тебя не потревожит. Там будут скалы, море. Пинии, которые ты так любишь. И не бойся, я не стану докучать тебе. Если ты не захочешь меня видеть, тоя не увидишь. Я просто буду тебя защищать, заботиться о тебе.

Молчание и все та же пустота в глазах.

- Артур… Я не хочу, чтобы ты снова рухнул в безумие. Вот этого я боюсь больше всего. Презирай меня, ненавидь от всей души… Изменяй мне. Я все готов пережить ради тебя. Только об одном прошу: не впадай в безумие. Не замыкайся в нем. Не оставляй меня. Потому что безумие – единственное место, где я не смогу тебя найти. А без тебя, Артур, этот мир станет блеклым, тусклым. Бессмысленным. Ты не можешь уйти, Артур. Умоляю тебя, мальчик мой, любимый мой, не замыкайся в безумии!

Черные глаза внезапно наполнились болью.

- Все повторилось, – чуть слышно прошептали бледные губы. – Все было почти как тогда… в тот вечер… под Москвой… Только папу не убивали… А так… все то же. Все то же. Страшно… Больно.

- Артур! – воскликнул Ферренс. – Артур! Этот мерзавец уже поплатился за все!

- Ты убил его? – эти слова прозвучали неожиданно спокойно и даже деловито.

- Не я, – черт, какого же труда Ферренсу стоило это вымолвить!

- Кто? – безучастно спросил мальчик.

Ферренс молчал.

- Кто?

Несколько мгновений томительной тишины. Ферренс не хотел произносить ненавистное имя. Но молчать… Все равно Артур рано или поздно обо всем узнает.

- Ахмад.

Бледные, тонкие губы искривились в горькой усмешке.

- Артур!

Молчание.

- Артур! Я не отдам тебя ему.

Бледные губы снова шевельнулись.

- Все повторилось… все повторилось… Ничто не ушло.

Да, Артур думал о том, что все повторилось. Как в тот вечер под Москвой. И виной был его идиотизм, порожденный отчаянием. С самого начала ведь было ясно, что это не сработает. Ферренс его не отпустит. Никогда. Ни за что. Артур снова оказался в беспросветной тьме, где была только боль. Боль. И винить было некого.

Энди снова его спас. Он позвал Энди, и тот услышал. Вытащил из вязкой тьмы. Энди. Энди. Артуру страшно хотелось к нему. К нему! Только рядом с Энди он будет в безопасности. Только рядом с Энди никто ему не будет страшен! Очередная безумная мысль. Глупость. С какой стати он так решил? Энди у Ахмада, а именно у Ахмада Ферренс начнет искать его в первую очередь, если Артур исчезнет.

Ферренс, Ферренс… Он был и сильным и жалким одновременно. Сильным – для того, чтобы удерживать Артура в своей власти. Жалким – потому что готов был ползать на коленях перед человеком, который ненавидел его всей душой. Любовь, ненависть. Ненависть, любовь. Две стороны одного чувства. Снова наползла проклятая тьма, которая взорвалась болью в доме Каннинга.

Странно, но никакой ненависти к Каннингу у Артура сейчас не было. И никакого чувства вины он не испытывал. Ему было все равно. Ему хотелось забиться в какую-нибудь щель, где его никто не сумел бы найти. И где он смог бы избавиться от безумной боли, что вновь охватила его. Сейчас Артур даже не хотел бороться. Ни за свою свободу, ни за что-либо еще. Он просто хотел жить. Жить. Вопреки своим кошмарам и страхам. Вопреки холодной тьме безумия. Вопреки всем, кто готов порвать его на куски ради удовлетворения своей похоти. Артур не знал, сумеет ли выжить. Но хотел попытаться.