- И на том же приеме, возможно, был Артур Алверт. И он разговаривал с Питером.

- Точнее, это человек, которого мы знаем как Артура Алверта. Кто он на самом деле, мы не знаем. Кстати, возможно даже, что он не англичанин.

– Ты полагаешь… – Джеймс запнулся. – Ты полагаешь, что Артур причастен к смерти Питера? – Джеймс, я ничего не полагаю! – раздраженно бросил Грег. – Я всего лишь говорю, что возможно (заметь, всего лишь возможно!), человек, которого мы знаем под именем Артура Алверта, был на приеме, где отравили Питера, стоял с ним рядом и разговаривал. Вот и все. Я не видел, чтобы тот мальчик с приема бросил что-то Питеру в бокал. Или колол его шприцем! – Да к тому же, это был всего лишь 15-летний мальчик, – задумчиво пробормотал Джеймс. – Вряд ли Секретная служба США имеет в своем штате подростков-киллеров. – Да, выглядит нелепо. Но я, как глава твоей службы безопасности, настоятельно рекомендую тебе не подпускать к себе близко этого Алверта, о котором мы так ничего толком не смогли узнать кроме того, что он не тот, за кого себя выдает. И даже в этом у нас нет уверенности. – Нет, Грег. Я хочу этого мальчика. Я его просто хочу. Ты понимаешь? – Джеймс! Ты сам ведешь себя как капризный мальчишка! На кой черт тебе сдался этот слащавый красавчик? Выбери любого другого. Махни рукой, и к твоей постели тут же выстроится очередь красавцев, которых ты можешь трахать во все щели хоть до одури! – Грег, мне нужен именно этот. – Джеймс, этот твой новый фаворит – всего лишь шлюха. Он трахается напропалую со всеми подряд. В университете у него была связь как минимум с семерыми парнями. Но я уверен, что их было гораздо больше. Помимо этого, он шляется по гей-клубам, где заводит себе все новых и новых любовников. Да в его блядской заднице побывала добрая половина Лондона! Зачем тебе нужен такой? – Мне нужно, чтобы он стал моим, – упрямо произнес Джеймс. – Он и так уже стал твоим. Ты же его трахнул тогда, в Париже! – Я хочу, чтобы он принадлежал только мне. – Джеймс, прости, но, похоже, ты не в его вкусе. Обычно мальчишки сами бегают за тобой и бросаются тебе на шею. А за этим ты бегаешь сам. А он только шипит в ответ как ядовитая змея. Зачем тебе все это нужно? К тому же… – Что? – живо встрепенулся впавший было в мрачную задумчивость Джеймс. – Кажется, у этого мальчишки та же самая проблема, что у тебя. Представь себе, все вокруг просто бросаются на этого сладкого красавчика, стоит ему только поманить наманикюренным пальчиком или состроить глазки. А сам он тем временем сохнет по парню, который на него не обращает ни малейшего внимания! Кстати, ты тоже знаешь предмет вожделения твоего обожаемого блондина. – Вот как? – нахмурился Джеймс. – И кто это? – Взгляни на фото. Помнишь? Джеймс поспешно схватил протянутую ему фотографию. На него смотрел высокий, накаченный парень лет 20-ти с небольшим. В отличие от женственного Артура внешность этого парня была очень мужественной: высокий, широкоплечий, статный. Светло-русые волосы, светлые глаза. Пухлые чувственные губы. На щеках легкая щетина, придававшая ему сексуальности. Да, Джеймс определенно помнил этого парня. Он познакомился с ним в закрытом тематическом клубе здесь, в Лондоне. И даже провел с ним несколько сессий. Парень был очень хорош. Несмотря на свою брутальную внешность, русоволосый мачо был пассивом и страстно любил подвергаться унижениям. Ему нужны были плевки, пощечины, удары хлыстом… Он с готовностью раздвигал накачанные ягодицы перед такими же сильными, мускулистыми самцами, каким он был сам, и яростно насаживался на их члены, рыча от восторга. Неудивительно, что изнеженный, слащавый красавчик Артур ему совершенно не был нужен. Чем эти два пассива, оба бывшие любителями боли и унижений, могли заниматься вдвоем? – Да, – хмыкнул Джеймс. – Помню. Кажется, этот парень – русский. Если не ошибаюсь, его звали Энди… Да, Энди. – Точнее, он предпочитает, чтобы его звали Энди. Его настоящее имя Андрей Алтухин. Он из России. Тоже учится в Лондонском университете. Вместе с Алвертом. – И Артур в него влюблен, – сквозь зубы проговорил Джеймс. – Да, но, похоже, безнадежно. Так что с этой стороны тебе опасаться нечего. – Знаю, – кивнул Джеймс. – Но все равно: разузнай побольше про этого… русского Энди.

====== ГЛАВА 6. РУССКИЙ ЭНДИ ======

Лондон, ноябрь 2012 года

Энди, он же Андрей Алтухин, был студентом Лондонского королевского колледжа. Его папаша входил в так называемую российскую элиту, правда на вторых или третьих ролях, но сам Энди никогда мажором не был. Отец бросил его мать еще 16 лет назад, когда Андрею было всего пять лет от роду, и взял себе новую жену. Тогда среди элиты было модно разводиться и брать себе молодых жен, желательно пергидрольных блондинок с куриными мозгами. А папаша Андрея неизменно во всем следовал “генеральной линии партии”. Начинал свою карьеру еще в комсомоле, пропагандируя ленинские ценности, затем быстренько стал демократом, поборником всех и всяческих свобод, потом, когда подули новые ветры, спешно переквалифицировался в патриота, борца за нравственность, духовность и прочие важные и необходимые вещи, и все это время продолжал делать успешную карьеру. Само собой, все эти пертурбации никогда не мешали ему набивать свой карман – этому принципу он был верен железно. Занимал он не очень заметные, но хлебные должности: был и директором министерского департамента, и вице-губернатором, и заместителем министра, и еще кем-то там. Сыном он не интересовался, денег на него не выделял, кроме мизерных алиментов. Мать Андрея крутилась как могла, чтобы прокормить себя и сына, Андрей тоже с малых лет подрабатывал и разносчиком, и грузчиком, и уборщиком, и официантом… О том, чтобы поступать куда-то после школы, речи и не было. Пришлось сразу идти работать. Однажды в “Макдональдсе”, где Андрей жадно уплетал чизбургер, купленный с зарплаты в какой-то шаромыжной фирме, к нему подошел хорошо одетый тип, предложил сняться в рекламе… В общем, обычная история выхода на голубую улицу. Ни в какой рекламе, само собой, Андрей так и не снялся. По счастью, до участия в порно дело тоже не дошло. Но именно так Андрей вошел в гей-тусовку. Именно тогда вырвались из потаенных глубин его сознания сокровенные желания быть таким, как вот эти холеные, изящные красавчики… Андрей стал тратить едва ли не львиную долю того, что зарабатывал, не только на фитнес-зал, но и на брендовые тряпки, на походы в салоны красоты, всевозможные кремы, гели, эпиляцию и все такое. Разумеется, от природной брутальности его это не избавило. Но его отчаянно тянуло к мощным, сильным парням, хотелось им подчиняться, ощутить над собой чужую силу, мощь, быть слабым и послушным в их стальных руках… Ему с детства не хватало крепкой мужской руки, мужской заботы! Так он попал в очень узкий мирок любителей гей-бдсм. На чем и спалился. Однажды в помещение, где проходила сессия, ворвался ОМОН. Собственно, ничего незаконного парни, затянутые в кожу и латекс, не делали. Все были совершеннолетними, все делалось по взаимному согласию. Но всех участников, в том числе Андрея, повязали и доставили в участок. Там и выяснилось, что мужественный русоволосый красавец, перетянутый сбруей и затянутый в латексные штаны, является сыном крупного чиновника, не слезавшего в последнее время с телеэкранов и упоенно вещавшего о нравственности и важности традиционных ценностей. В общем, пришлось поборнику нравственности вспомнить, что у него есть сын. И обнаружить, что сын-атлет со своими бдсм-прикидами в эти нравственные каноны ну никак не влезает. Сначала папаша тупо пытался наорать на Андрея, но был немедленно послан на три буквы. С какой стати Андрей должен был выслушивать поучения какого-то хрена с горы, совершенно ему чужого? Поняв, что криком и угрозами непутевого сынка не проймешь, папаша засуетился, стал задабривать Андрея, но тот уперся рогом и заявил, что был и будет “пидором”, потому что ему так нравится, а папаша пусть валит в ту жопу, из которой вылез. Видимо, Андрей имел в виду телевизор. Борца за нравственность такой вариант никак не устраивал. Он жутко боялся огласки, скандала. В итоге решил сплавить сынулю от греха подальше, в Лондон. В этом его неожиданно поддержала мать Андрея, так и не простившая отца, но всегда мечтавшая, чтобы сын получил хорошее образование, а не пробавлялся случайными заработками. Андрей, поначалу в штыки воспринявший предложение высоконравственного папаши, внял уговорам матери и, пораскинув мозгами, решил, что от папаши все же должен быть какой-то прок. Короче, он согласился и оказался в Лондонском университете. Ну да, не Кембридж и не Оксфорд, но Андрею и этого вполне хватало для счастья. Папаша оплачивал обучение, давал (пусть и крохи) на проживание. Условие было одно: пореже появляться в Москве, а в моменты приездов чтоб “никакого разврата”. “Ага, конечно, пол-шишечки, и никакого разврата”, – огрызнулся тогда Андрей. Но на самом деле папашино условие его вполне устраивало.