– Алверт… – задумчиво проговорил Джеймс. – Странноватая фамилия. Возможно, немецкая. Кажется, есть такой режиссер в Германии.

- Да, Кристиан Алверт. Довольно эксцентричный тип. Мы проверяли, к интересующим нас Алвертам он никакого отношения не имеет. Может быть, какой-нибудь их сверхдальний родственник. Но факт тот, что ни о каком Артуре и Энн Алвертах он никогда ничего не слышал.

– Черт с ним. Грег, неужели не удалось узнать ничего об этой Энн Алверт? Ее родители, родственники, прочее… – Ничего, Джеймс. – Ничего? – Да. В электронной базе данных министерства внутренних дел действительно значится, что она родилась в Йоханнесбурге в 1967 году. Имена родителей не указаны. Сведений о родственниках нет. Кстати, пока ты был в Йоханнесбурге, мои люди тоже туда летали. Пытались раздобыть сведения об этой загадочной даме. Так вот, в бумажных архивах британского консульства в Йоханнесбурге и посольства в Претории нет никаких сведений об Энн Алверт. Хотя в электронных базах ее имя значится. Также ничего не удалось узнать, в каких именно странах она жила и чем занималась. Она упоминала Южную Америку, но это огромный континент, и там полная беда с архивами и базами данных. Это все равно искать иголку в стоге сена. Еще она говорила, что жила в Европе. Здесь подобные данные оцифрованы. Мы пробили имя Энн Алверт по базам данных ЕС. – И что? – Снова ничего. Никаких упоминаний. Ни об Энн Алверт, ни об Артуре Алверте. Страховые полисы, налоговые декларации, отметки о пересечении границ шенгенского пространства – ничего. Точнее, отметки погранконтроля есть, но они касаются только Артура Алверта и только последних трех лет. Парнишка время от времени путешествовал в Европу. – То есть, уже после того, как объявился в квартире в Бэйсуотере? – Именно. До тех пор его как будто не существовало. – Постой. Но ведь в его документах значится, что он родился в Лондоне. – Да, 29 октября 1992 года. И это все. Ничего конкретного. – Но, значит, его мать в это время находилась здесь, в Лондоне. Она ведь где-то жила, должна была платить налоги, пользоваться медицинской страховкой! – Ничего нет, – изрек Грег, бесстрастно глядя на Джеймса. – Да, представь себе. Ее как будто не было. Ее сын родился и тоже словно растворился в воздухе, чтобы 18 лет спустя объявиться в Бэйсуотере и поражать окружающих уровнем своей образовательной подготовки. А также сводить с ума своей красотой, – иронично добавил он. – И ему это, кажется, вполне удается. Джеймс бросил на Грега недобрый взгляд, но ничего не сказал. – Но у матери Алверта были деньги. Можно отследить их происхождение…

- Само собой. Целый отдел в моей службе последние дни только этим и занимался. Результат странный. Представь себе, денег было достаточно много. Они хранились на офшорных счетах и были переведены на счет Алвертов опять же, три года назад. После уплаты налогов состояние милого семейства составило около миллиона фунтов стерлингов. Неплохо, да?

- Но сейчас происхождение таких сумм жестко отслеживается, ты сам знаешь! Разве у налоговых и прочих структур это не вызвало вопросов?

– Представь себе, не вызвало. И это весьма странно, не так ли? – Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Джеймс, в упор глядя на Грега. – Что интересующий тебя объект живет под чужой фамилией. Никаких Алвертов на самом деле никогда не существовало и не существует. – С чем в таком случае мы имеем дело? Со шпионажем? Криминалом? Чем-то еще? – У шпионов или преступников вряд ли имелась бы возможность вводить фальшивые сведения в сверхзащищенные электронные базы данных. И перевод крупной суммы с офшорных счетов тут же привлек бы внимание налоговых органов, а то и самой МИ-5. Нет, Джеймс. Думаю, мы имеем дело с программой защиты свидетелей. Новые личности, новые биографии в обмен, допустим, на показания по какому-нибудь сверхважному и сверхсекретному делу. Данные новых личностей вносятся во все возможные базы данных, чтобы создалась иллюзия их реальности. Придумываются новые биографии, внешне выглядящие вполне правдоподобно. Но далеко не всегда эти легенды рассчитаны на то, что кто-то будет глубоко в них копаться.

-Мы можем получить доступ к этой программе? – живо спросил Джеймс.

- Видишь ли, проблема в том, что единой базы данных в программе защиты свидетелей просто не существует. Проще говоря, невозможно раздобыть где-то файл или листок бумаги со списком лиц, которым изменили имена, фамилии и все остальное. Все эти данные крайне разрознены, это делается специально. О каждом конкретном лице, находящемся под программой защиты свидетелей, могут знать всего два-три человека. Допустим, из министерства внутренних дел. Или из контрразведки МИ-5. Или из другой правительственной структуры. Даже если сам премьер-министр Великобритании направит запрос на эту тему, то он вряд ли получит ответ. Нужно знать, в какое именно ведомство обращаться. По какому конкретно делу. К какому лицу. Но и то результат вовсе не гарантирован. Да, если хочешь, мы можем начать копать. Но, скорее всего, добьемся лишь переполоха в курятнике. Твоему красавчику сделают новые документы, и он упорхнет. А у нас возникнут проблемы с правительственными структурами. Ты этого хочешь?

- Нет, не хочу. Вернемся к Артуру. Он действительно говорит с акцентом. Какие языки он знает? Я сам слышал, что по-французски он изъясняется свободно. Возможно, он жил во Франции.

- Возможно. Еще он знает греческий.

- Греческий? – вздрогнул Джеймс.

- Да. Это подтвердили два грека, которые вместе с ним учатся. Они утверждают, что он довольно сносно объясняется по-гречески. Ты ведь тоже сейчас подумал об Афинах? О том приеме в американском посольстве?

– Именно. Ты ведь сам говорил, что видел его там. – Джеймс, я не уверен, что это был он! Пять лет прошло! – И все-таки. Ведь именно ты проводил расследование сразу после смерти Питера. – На первом этапе. Твой отец быстренько отстранил меня и передал дело Хардингу. – Который сейчас уже умер, – Джеймс забарабанил костяшками пальцев по дубовой столешнице. – А материалы расследования исчезли. Отец их то ли спрятал, то ли уничтожил. До сих пор не понимаю, какого черта он это сделал? Грег, но ведь остались люди, которые участвовали расследовании? – Наверняка. Но это расследование было настолько засекреченным, что я даже не знаю, кто именно в нем участвовал. Все было замкнуто на Хардинга и на твоего отца. – Так узнай! – Попробую, Джеймс, – в голосе Молтона не чувствовалось энтузиазма. – И еще. Что тебе удалось выяснить, пока ты еще вел расследование? – Странные вещи, – мрачно отвечал Молтон. – Разумеется, версия отравления сразу стала для меня главной. Но где именно это произошло? Питеру стало плохо вечером 4 июля, когда он возвратился с приема. Не факт, что он был отравлен именно в посольстве. До того он завтракал в отеле, причем в своем номере. Но готовил ему личный повар, еду в номер приносили люди из службы безопасности, и она предварительно проверялась. – А что насчет приема у американцев? Ты упоминал о каких-то странных вещах. – Да. И эти вещи заставляют предполагать, что Питер был отравлен именно там. – А именно? – темные глаза Джеймса сузились, он подался вперед. – Буквально через пару часов после смерти Джеймса я обратился в подразделение Секретной службы США, отвечавшее за безопасность посольства. Ты ведь знаешь, у нас есть выходы на это заведение… Меня интересовали две вещи: полный список гостей на том приеме, список обслуживающего персонала: повара, официанты, уборщики и так далее. И видеозаписи из помещения, где проходил прием. – И тебе предоставили их? – Нет. – Нет? – воскликнул Джеймс. – Почему? – Поначалу ребята из Секретной службы пообещали мне все предоставить. Но на следующий день они вдруг заявили, что никаких видеозаписей на приеме не велось, а списки гостей сожрал компьютерный вирус. Списки поваров и официантов, правда, они дали, но… Его тоже забрали у меня люди Хардинга, я даже не успел начать его проверку. – Но это же полная чушь! – вскричал Джеймс. – Не может быть, чтобы не было видеозаписей! И какой еще к дьяволу компьютерный вирус? Списки гостей всегда распечатываются и передаются сотрудникам охраны на входе! – Я это знаю не хуже тебя. И, само собой, попросил бумажные копии списков. Но и в этом мне было отказано. – Почему? – Якобы, согласно инструкции, их сразу после приема измельчили в шредере. Так экологичнее. – И ты в это поверил? – Ни на секунду. Тем более, что… – Что? – Я хорошо знал одного парня из Секретной службы, который работал тогда в посольстве Штатов. Мы встретились спустя полтора года, когда он уже был в отставке. Посидели в баре, вспомнили былое… Так вот, по пьяни он проболтался, что списки гостей на том приеме – и электронные, и бумажные – были уничтожены по прямому приказу из Вашингтона. То же самое касалось видеозаписей. На самом деле они велись, но их стерли. – Кто в Вашингтоне отдал этот приказ? – мрачно спросил Джеймс. – Этот твой осведомитель знал? – Нет, откуда? Он был простым охранником. – Ясно. Они заметали следы. Теперь нет сомнений, Питер был отравлен именно на том приеме. В этом участвовала Секретная служба США. – Скорее всего, да.