Из Тюильри он двинулся к Пале-Роялю, где на площади стояли пластмассовые столики уличного кафе. Народу было немного, по тротуару расхаживали сизые голуби. Артур заказал кофе с молоком, закурил тонкую дамскую сигаретку, с досадой отметив, что из-за поспешного бегства в Париж не успел обновить маникюр. Впрочем, все это ерунда. Сейчас ему было хорошо и спокойно. Тучи разошлись, светило осеннее солнце.
И тут солнце закрыла чья-то тень. Артур поднял глаза и похолодел: перед ним стоял Ферренс.
Джеймс смотрел прямо в глаза Артуру и думал о том, что Париж стоил завораживающей темноты этих глаз. Черт, да всё того стоило! И нервотрепка из-за ангольской сделки, и телефонная истерика Тони, который быстро разнюхал, зачем именно Джеймс внезапно сорвался в Париж, и вчерашняя феерия, устроенная мальчишкой в ночном клубе, и даже его разврат в номере с двумя немцами (а что еще там могло быть?) – всё стоило темноты этих глаз, и Джеймс тонул в ней, как в волнах ночного океана.
- Вы! – проговорил Артур дрогнувшим голосом. – Что вы здесь делаете?
- Добрый день, Артур, – Джеймс принял самый учтивый и непринужденный вид. – Я в Париже по делам своего бизнеса. Увидел знакомое лицо и решил подойти.
Теперь темные глаза были полны холода и даже ненависти. Кобра готовилась к прыжку.
- Вот как? – процедил юноша. – По делам бизнеса? И в чем же состоит ваш бизнес, мистер Ферренс? В том, чтобы доставлять подгулявших посетителей ночных клубов в отели?
- Вы очень догадливы, Артур, – беспечно пожал плечами Джеймс.
- Я не заказывал такую услугу, – прошипела юная кобра. – Как вы смели…
- Спасти вас от неизбежного изнасилования после представления, которое вы устроили? Признаться, я ожидал, что вы, напротив, захотите поблагодарить моих людей.
– За что, позвольте спросить? – За то, что они вырвали вас из лап похотливых ублюдков. И избавили от мерзавца, давшего вам порошок, из-за которого вы стали невменяемым.
- Сэр! Всё это вас не касается. Я имею полное право поступать так, как мне заблагорассудится. Странно, что вы думаете иначе.
- Сэр! – Джеймс поддразнил взбешенного красавчика. – Я тоже имею полное право поступать так, как мне заблагорассудится.
- Вы преследуете меня!
- Не стану отрицать. Но никаких законов я не нарушаю, разве не так?
- Ваши люди фактически меня похитили!
- Мои люди вас спасли, Артур. У вас, впрочем, есть полное право подать жалобу в полицию.
Ухоженные руки красавца нервно сжимались и разжимались. Губы превратились в тонкие ниточки, глаза сузились. Он молчал. Джеймс тоже. Разговор пошел совсем не так, как ему хотелось. Да и вообще, все шло не так. Еще утром Джеймс готов был взять красавчика за шкирку, и – да, затащить к себе в постель. С этим намерением он приехал к дрянному отелю, где селились гей-шлюхи, и поджидал Артура, сидя в машине. Но когда тот вышел из дверей, то Джеймс вдруг растерял всю решимость и тупо поплелся за ним, словно пес на поводке. А за Джеймсом тащилась его охрана. Это выглядело смешно и нелепо, и Джеймс прекрасно это понимал. Но продолжал упрямо идти по городу за Артуром. Ему нравилось в этом юноше все. И как тот двигался – легко и изящно, чуть по-женски поводя бедрами, а иногда ни с того ни с сего пускаясь вприпрыжку, словно ребенок. И как он одевался – неброско, но элегантно. И манера завязывать шелковый шарфик. А еще он время от времени проводил тонкой рукой по светлым вьющимся волосам – и это был тот самый жест, по которому Джеймс узнал его на приеме в Лондоне!
Когда Артур в Лувре замер перед полотном Тициана, Джеймсу показалось, что произошла странная встреча двух загадочных пространств – таких темных и таких разных. Пространство в глазах неизвестного молодого человека с перчаткой было полно спокойствия и вечности, а в глазах Артура таилась темнота холодного космоса, в котором мерцали ледяные звезды, носились зловещие кометы и сталкивались в смертельном, хаотичном танце астероиды – осколки погибших планет.
И сейчас Джеймс видел в глазах Артура ту же самую холодную тьму.
- Послушайте, Артур, – Джеймс старался говорить как можно дружелюбнее. – Я понимаю, что вы обеспокоены. Но, поверьте, у меня нет никаких враждебных намерений. Я всего лишь хочу поговорить с вами.
- Простите, сэр, но, боюсь, беседа со мной вряд ли будет вам интересна.
- Я прошу вас все-таки называть меня Джеймсом.
- Сэр, – подчеркнуто враждебно произнес юноша, – я считаю это неуместным. Мы с вами почти не знакомы.
- Однако я был бы рад познакомиться с вами поближе.
- Боюсь, что не могу разделить вашу радость, сэр.
- Артур, поверьте, я привык добиваться своего, – понемногу терпение Джеймса стало заканчиваться. – И не намерен отступать и в данном случае.
- И что же вы сделаете? Прикажете своим охранникам держать меня за руки, за ноги? Исполосуете ножом? А потом запрете меня в ванной вместе с чьим-нибудь трупом? – вдруг выпалил мальчишка.
- Артур, что вы такое говорите? – воскликнул Джеймс, с изумлением уставившись на исказившееся болью и страхом лицо мальчика. – Что вы вообще несете?
Глаза Артура как будто заволокло туманом. А когда туман рассеялся, в них уже не было боли и страха. Только смятение и отчаяние.
- Пожалуйста, сэр, – прошептал он едва слышно. – Оставьте меня в покое! Я вас очень прошу!
- Поверьте, я не собираюсь сделать вам ничего плохого! – с жаром воскликнул Джеймс, но на лице мальчика появилось выражение горечи и неверия. – Я не знаю, откуда у вас этот страх и враждебность… Но, возможно, догадываюсь. И хочу поговорить с вами, чтобы все прояснить. И чтобы вы поняли, что меня не стоит бояться.
В темных глазах снова промелькнул страх, стремительно сменившийся ненавистью. А затем красавец превратился в холодное мраморное изваяние.
- Я не желаю ни о чем с вами говорить, сэр, – процедил он.
Джеймс проигнорировал эти слова и заговорил:
- Я был поражен, когда вы так внезапно испугались, увидев мое лицо тогда, во время первой нашей встречи. Ведь до того мы с вами никогда не встречались. Я не мог понять, что заставило вас бежать от меня, словно вы увидели призрака.
Джеймс заметил, что при слове «призрак» юноша вздрогнул.
- Я мучился над этой загадкой, а ответ, на самом деле, был очень простым. Вы приняли меня за моего покойного брата-близнеца Питера.
Темные глаза расширились. Изящные руки конвульсивно сжались, холеные ногти вонзились в мягкие ладони. Артур, не отрываясь, смотрел на Джеймса, и тому вновь стало не по себе от этого взгляда, полного холода и тьмы. Джеймс чувствовал, что сказанное им не является для Артура неожиданностью. Тот явно знал, что у него был брат-близнец.
- Артур, вы ведь знали моего брата, – Джеймс произнес это не вопросительно, а утвердительно.
- Нет.
И по тому, как поспешно и нарочито безразлично Артур это сказал, было ясно, что он лжет.
- Мне тяжело говорить об этом, Артур, – продолжал Джеймс, словно не слыша отрицательного ответа, – но у моего брата была пагубная страсть. Не просто пагубная и порочная. В конце концов, у всех у нас есть свои тайные страсти, не так ли? Но Питер страдал отвратительной страстью.
Джеймс сделал паузу. На точеном лице Артура не дрогнул ни один мускул. Было даже непонятно, слышит ли он вообще Джеймса.
- Питер любил молоденьких мальчиков. Несовершеннолетних.
Джеймс долго подбирался к этой фразе. Она должна была дать ясно понять Артуру, что Джеймс уверен: его брат-близнец вступил в связь с Артуром, когда тот был еще несовершеннолетним. Возможно, соблазнил. Или просто изнасиловал. Поэтому Джеймс готовился к взрыву. Артур мог прийти в ярость, услышав эти слова. Или начать бешено все отрицать. Или закатить истерику. Или просто вскочить с места и убежать. Все могло быть.
Но случилось то, чего Джеймс ожидал меньше всего, а именно: ничего. Артур выслушал слова Джеймса с прежним равнодушием. Точеное лицо оставалось бесстрастным. Джеймс на несколько мгновений засомневался. А может, между Питером и Артуром действительно ничего не было? Может быть, они даже не были знакомы? Нет, невозможно. Ведь Артур пришел в ужас, увидев лицо Джеймса. А значит, он принял его за Питера, другого объяснения просто не было. Но может быть, Артур просто когда-то знал Питера, и ему было известно, что тот уже пять лет как мертв, а тут он увидел перед собой его лицо… Да, такое тоже могло быть. Но… Джеймс слишком хорошо знал своего покойного брата. Тот ни за что не пропустил бы такого красавчика, как Артур. Даже если между ними и не было преступной связи, Питер все равно волочился бы за подростком, похожим на юного греческого бога.
