Но на самом деле юноше льстило то, что Джеймс хочет поднять его статус. Он стал появляться на деловых обедах, ужинах и приемах, которые устраивал Джеймс или его партнеры по бизнесу. В разговоры старался не влезать, полагая, что никто из серьезных людей не захочет общаться с 21-летним юнцом. Но, к удивлению Артура, разговоры завязывались сами собой. Время от времени мальчика пытались выставить идиотом, спрашивая его мнение о той или иной проблеме политики или экономики. Расчет строился на том, что постельная грелка вряд ли интересуется чем-то кроме секса, одежды, музыки и тому подобного. Джеймс лишь тихонько усмехался, наблюдая, как Артур легко и непринужденно отвечал на заданные вопросы и тут же, как бы невзначай, задавал собеседникам встречные вопросы, которые частенько ставили тех в тупик. Хитросплетения мировой политики, дипломатии, экономики и финансов были любимым коньком юнца с внешностью гламурной фотомодели, и его высокопоставленный любовник знал это лучше других.

Хотя Джеймс и обещал, что никаких конфиденциальных вопросов в присутствии Артура обсуждаться не будет, но на практике знания Артура о делах Ферренса существенно расширились. Например, о развернувшейся войне между империями Джеймса Ферренса и Николаса Крейга. Конечно, об этом были и публикации в прессе, правда, довольно туманные, но теперь, благодаря разговорам на деловых обедах и приемах, Артур был в курсе подробностей, которые в прессу не попадали. И это позволило ему сложить два и два, чтобы понять подоплеку конфликта: контроль над химическими предприятиями. Когда Артур это понял, все внутри него похолодело: Джеймс упрямо хотел заниматься тем, от чего Артур его отчаянно предостерегал. Тем, что стоило жизни брату Джеймса, а в конечном счете, и отцу.

Артур также догадался, что за покушением в Канкале стоял Крейг. И когда Артур прямо спросил об этом Джеймса, тот даже не стал отрицать.

- Да, это он, – спокойно произнес Джеймс. – И он поплатится. И за то, что начал эту войну. А главное, за то, что пострадал ты.

Артур побледнел, хотя и сохранил свое фирменное “мраморное” бесстрастие.

- Джеймс, – проговорил он, – прекрати эту войну. Она обернется катастрофой.

- Невозможно, – отрезал Ферренс. – Война уже началась. Я обязан отомстить Крейгу за то, что ты едва не погиб. Никто не имеет права поднимать на тебя руку! Даже я.

- Джеймс, – Артур как будто пропустил мимо ушей последние слова любовника, – тебе не приходило в голову, что хотя покушение было организовано Крейгом, но на самом деле за ним стояла Антисеть?

- Антисеть? – скептически улыбнулся Джеймс. – Вряд ли. Они уже внедрили в мой дом самого прекрасного и обворожительного убийцу на свете, – он нежно обнял Артура.

- Я еще не получал приказа, – глаза Артура были полны мрака и холода.

- А если получишь, то выполнишь? – невозмутимо спросил Ферренс.

- Ты сам знаешь, что нет.

Джеймс молча поцеловал возлюбленного в губы.

- Неужели ты не видишь, что Канкаль был только началом? – прошептал Артур. – Они будут наносить новые удары. Они не успокоятся: ни Крейг, ни Антисеть.

- Я тоже не успокоюсь, – в голосе Ферренса зазвенел металл. – Ты едва не погиб, и Крейг заплатит за это по высшему счету. Что до Антисети… я знаю, что бороться с ней это все равно, что бороться с торнадо, которые быстро возникают и столь же быстро исчезают. Но я сумею защитить тебя и защититься сам.

Холеные ногти Артура впились в руки Джеймса.

- Прекрати свою игру! Я предупреждал тебя, что многое могу узнать по обрывкам разговоров, намеков, которые звучат в беседах за столом. Даже когда ты говоришь по телефону короткие “да” и “нет” – это тоже информация, которую можно сопоставить с другой информацией и сделать выводы. Мимика, интонации, движения рук – все это о чем-то говорит. И я хорошо умею все это расшифровывать, Джеймс. Твои гости, кто и в какой день тебя посетил. Как ведет себя охрана, появлялся ли в особняке Молтон. Твои поездки: когда ты выехал, когда вернулся… Пусть я не знаю места назначения и того, с кем ты встречаешься, но в новостях появляется информация, где ты не упоминаешься, но мне-то понятно, что происходит нечто с твоим участием.

- Любимый, я знаю, что ты очень наблюдателен и отлично умеешь все анализировать, – с беззаботным видом сказал Джеймс. – Мне остается лишь надеяться, что ты не отправляешь эту информацию прямо в Антисеть.

- Тебе ведь известно, что и мой телефон, и ноутбук, и планшет – все находится под контролем парней Молтона, – к Артуру снова вернулось “мраморное” бесстрастие.

- Да, парней Молтона, которых ты не раз обводил вокруг пальца.

- Возможно, – холодно сказал Артур. – Но я о другом. Джеймс, какого черта? Ты ведь ненавидишь Ахмада и ведешь с ним переговоры о продаже той дряни, которая производится на твоих предприятиях в Австрии! Думаешь, я этого не знаю?

Глаза Джеймса сузились.

- Вот тут ты ошибаешься, мой Джеймс Бонд, Шерлок Холмс и Мата Хари в одном флаконе, – произнес он. – Не стану отрицать, я вел некие переговоры с Ахмадом на эту тему. Но сейчас я не желаю иметь с ним никаких дел! И причина тебе известна: это ты сам. Да, пусть меня обвиняют в том, что я подменяю интересы политики и бизнеса личными эмоциями, мне плевать. Это мое решение, и я не намерен его менять.

- Не пытайся меня обмануть, – тьма в глазах Артура становилась пугающей. – Пусть ты не ведешь переговоры с Ахмадом, но ты их ведешь с кем-то еще из стран Залива. Скорее всего, из Ормуза. Я просто не знаю, с кем именно. Джеймс! Прекрати! Это дьявольская авантюра! Чего ты хочешь добиться?

- Нового баланса в мире, – Ферренс пожал плечами, словно речь шла о совершенно обыденных и скучных вещах. – Эпоха господства ядерного оружия завершилась, но идиоты-политики этого еще не поняли. Грядет переконфигурация мировых отношений. И я хочу сделать мир более безопасным и стабильным.

- И как ты это делаешь? Продаешь биологическую и химическую отраву больным на голову шейхам из Залива и еще черт знает кому? – едко спросил Артур.

- Это будет лишь частью нового уравнения мирового баланса, – невозмутимо отвечал Ферренс. – Очень сложного уравнения. Артур, ты же умен и способен анализировать ситуацию. Неужели ты не видишь, что власть в мире все больше оказывается в руках плебеев, которые признают только силу?

- Такие плебеи давно уже у власти, – презрительно усмехнулся Артур.

- Да, они давно занимают официальные посты. Но все-таки подлинная, теневая власть в мире до сих пор оставалась в руках условных джентльменов в котелках и белых перчатках. Пока плебеи кривлялись и принимали воинственные позы на сцене, джентльмены тихо договаривались за кулисами. Это обеспечивало мир. Пусть и неустойчивый. Но эта эпоха закончилась. За кулисами тоже правят плебеи. Они ни черта не понимают, не умеют договариваться, слышат только себя! Ты заметил, что политики начинают изъясняться на языке уличной шпаны? Вот это то самое! Их надо сдержать любой ценой! Иначе мир полетит в тартарары, как он однажды полетел туда в ХХ веке, когда к власти в России пришли коммунисты, а в Германии – Гитлер.

- Тогда джентльмены в котелках не договорились? – с сарказмом спросил Артур.

- Тогда был первый масштабный прорыв плебеев за кулисы мировой политики, – мрачно ответил Джеймс. – Впрочем, коммунисты довольно быстро переняли стиль джентльменов в котелках, с ними стало можно договариваться, а фашистов пришлось уничтожать, и ты знаешь, какой ценой. Но сейчас мир движется к новой катастрофе.

- И ты хочешь его спасти? Этим дерьмом, от которого могут погибнуть миллионы, если ни миллиарды человек? – черные глаза полыхали яростным огнем.

- От атомного оружия могло погибнуть не меньше, – заметил Джеймс. – Однако этого не произошло. Ну, разве что японцам не повезло.

- Джеймс! Ты ненормальный! У тебя что, мания величия?

- Нет. Если ты думаешь, что я хочу стать мировым диктатором, то ошибаешься. Я хочу остаться все тем же незаметным председателем Фонда стратегических инициатив.