- Молчи, молчи, - теперь это произнес Отто, становясь похожим на кошку, которая готова броситься на мышь и задушить ее. – Молчи, умоляю тебя!

- Говори, - тут же откликнулся король, бросив на брата косой взгляд, - говори!

- Заговорщиков возглавляют канцлер и начальник гвардии…

Отто облегченно вздохнул.

- Знаю, - нетерпеливо сказал король. – Они хотят добиться моего отречения.

- Не они страшны… Страшен архиепископ… и барон фон Торнштадт…

Принц побледнел.

- Барон фон Торнштадт? – теперь во взгляде короля, устремленном на брата, читался гнев.

Отто превратился в белую статую с черными глазницами.

- Они… готовят мятеж… чтобы уничтожить своих сообщников… В мятеже должны погибнуть остальные заговорщики, а затем… затем они захватят власть и уничтожат вас… ваше величество…

- Барон фон Торнштадт! Архиепископ! – повторил король. – Ты бредишь, от раны твой разум помутился. Как они могут захватить власть?

С вершины скалы донесся каркающий хохот.

- Барон фон Торнштадт на самом деле –сын твоего дяди, принца Лютпольда! - завопила ведьма. – Он – твой кузен и хочет убить тебя, король, посадить на трон твоего братца и стать канцлером. А затем и королем!

- Она говорит правду, - прошептал послушник. – Она говорит правду, ваше величество.

В голубых глазах короля засверкал гнев. Он повернулся и схватил своего брата за волосы.

- Правда? Это правда? И ты покрываешь своего любовника? Ты говоришь, что не хочешь меня свергнуть, а сам покрываешь любовника, который составил заговор? Который хочет убить нас обоих?

В черных глазах Отто заметалось безумие, он издал крик, похожий на кошачий визг, а король повалил его на землю и в ярости стал пинать и топтать ногами под завывания и хохот ведьмы.

- Ваше величество, - с невероятным усилием приподнимаясь, воскликнул послушник. – Ваше величество, выслушайте меня, я умираю!

- Говори! – тяжело дыша, произнес король. – Говори! А потом я убью его!

И он указал на Отто, который лежал рядом и корчился от боли, вцепившись побелевшими пальцами в сухую землю.

- Ваше величество… Сегодня ночью… в столице начнется мятеж. Или уже начался. А затем… затем, – лицо послушника заливала смертельная бледность, каждое слово давалось ему со всем большим трудом, - затем… 10 июня… 10 июня…

- Что? – схватив его за руку, воскликнул король. – Что случится 10 июня?

- Они… - прохрипел раненый. – Они…

И тут он испустил дух.

На минуту воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом потока на дне ущелья.

Король, оцепенев, смотрел на мертвого послушника.

Отто с трудом приподнялся и перекрестился. Заметив это, король вздрогнул, в глазах его снова сверкнул огонек гнева.

- Подлец! – проговорил он сквозь зубы. – Чего стоит твоя набожность!

- Я не никогда не хотел твоей смерти, - прошептал Отто, - только добровольного твоего отречения. Ты плохой король, брат, и ты сам это знаешь. Ты ничем не управляешь. Королевство летит в бездну, а ты…

- Замолчи! Быть может, я и плохой король, но ты будешь еще хуже! Ты отдашь королевство в руки шайки во главе с этим мерзавцем фон Торнштадтом! Я не допущу этого!

- Брат, я…

- Ты хотел сбить меня с толку, запутать, ты хотел, чтобы я погиб, а корона оказалась в твоих руках!

На секунду сверкающий взгляд короля проник в темные глубины взгляда Отто.

- Не смотри так на меня! Не смотри! Я этого не заслужил! А если даже и заслужил… Ты хочешь, чтобы я бросился в пропасть? Ты этого хочешь? – зарычал Отто.

- Ты не бросишься вниз, - устало произнес король, - ты испугаешься.

- Зато я сброшу вас обоих, - раздалось рядом.

Браться обернулись. В десяти шагах от них стояла ведьма, и, казалось, что изнутри она освещена синеватым светом, похожим на тот холодный свет, что порою сверкал в глазах короля.

- Никуда вы от меня не денетесь! – со смехом сказала она. – Никуда!

Король выхватил из-за пояса пистолет и спустил курок. Но раздался лишь сухой щелчок: пули закончились.

Ведьма захохотала.

- Поздно! – воскликнула она. – Поздно, король! Ты не захотел пойти со мной, но ты все равно окажешься в аду, потому что небо тебя не примет!

- Будь ты проклята! – вскричал король. – Будь ты проклята!

Он бросился на ведьму, и они превратились в черный клубок, который стал быстро скатываться прямо к пропасти.

Отто неподвижно смотрел на них, его лицо походило на белую маску, в черных глазах была пустота. Но вдруг он изогнулся и, вытянув руки, мягко и стремительно бросился на черный клубок, который подкатывался все ближе к пропасти. Однако какая-то невидимая сила отбросила принца прочь от этого клубка.

Принц жалобно вскрикнул, что-то пробормотал, и тут взгляд его упал на вершину скалы: он увидел человеческую фигуру, от которой тоже исходил свет, но только этот свет был не синевато-холодным, а белым и удивительно теплым. На губах человека была добрая усмешка, как будто означавшая, что все происходящее вовсе не так страшно, как кажется. А за его спиной виднелась другая фигура, и Отто показалось, что это - фигура только что скончавшегося послушника. Но это не мог быть послушник, потому что его мертвое тело лежало рядом! И, однако, теперь послушник стоял рядом со святым Себальдом.

Отто некоторое время смотрел на эти фигуры и губы его беззвучно шептали слова молитвы, а затем он снова ринулся к черному клубку, который был уже на самом краю пропасти. Ведьма испускала торжествующие вопли, силы короля стремительно таяли, он уже не мог сопротивляться ее цепкой хватке. Но подлетевший Отто с силой ударил ведьму, с диким криком она разжала руки и полетела на дно пропасти.

- Все равно-о-о! – крик ее огласил ущелье. – Все равно ты погибне-е-ешь!

Раздался вой, в котором не было ничего человеческого, а затем наступила тишина, нарушаемая лишь шумом потока, мчавшегося по дну ущелья.

Отто, дрожа, обернулся. Но на скале уже не было ни святого Себальда, ни послушника. А когда он посмотрел на брата, то увидел в его глазах холодный синеватый свет.

========== 14. ТРОННЫЙ ЗАЛ ==========

- Надо уходить! – с перекошенной физиономией кричал начальник королевской гвардии. – Трубите отступление! Трубите отступление! Они взорвали дворец, будь они прокляты, теперь там одни руины, черт бы всех побрал! Нам больше нечего здесь делать!

- Проклятье! – воскликнул молоденький офицер, щипая себя за ус и отчаянно моргая. – Вы – глупец, господин генерал! Пока вы тут отдавали свои нелепые команды, они все просто сбежали!

- Вы пойдете под трибунал, поручик! – завопил начальник гвардии, прикрывая ладонью раненое ухо. – Вы пойдете под трибунал, так и знайте!

- Никуда я не пойду! – закричал юный поручик, напоминавший мальчика, готового вот-вот расплакаться. –Вы что, ничего не знаете? Вы что, не слышали донесения?

- О чем вы? – начальник гвардии уставился на поручика, и по его озадаченному виду легко было догадаться, что он действительно ничего не знает. – О чем вы, черт бы вас разодрал! У, проклятое ухо! И этот грохот… Проклятье, я ни черта не слышу!

- Королевский дворец окружен! На улицах бои! – в голосе поручика уже явственно слышались рыдания.

- Закрыть рот! Маменькин сынок!–рявкнул начальник гвардии.

- Господин генерал, - вмешался другой офицер, видя, что его младший товарищ не в силах больше вымолвить ни слова, - несколько минут назад перед самым взрывом прибыл гонец, мы не успели вам сообщить…

- Ясно, - не дослушав, отрезал начальник гвардии. – Господа, мы немедленно отправляемся в город.

- А раненые? – воскликнул офицер.

- Раненые! – начальник гвардии презрительно отмахнулся. – Я прикажу прислать им помощь. Построение, господа! Мы отправляемся!

И он бросился прочь от пылающих руин, через парк, туда, где стояли лошади. Но вдруг обо что-то споткнулся и едва не упал. С уст его сорвалось ругательство, но вслед за ним вылетело радостное, почти нежное восклицание: предмет, о который споткнулся начальник гвардии, оказался бутылкой шнапса. По всей видимости, бутылка эта вылетела из погребов дворца в результате взрыва, но не разбилась, поскольку угодила на мягкую траву и теперь лежала на ней цела-целехонька. Начальник гвардии воровато оглянулся, стремительно нагнулся и положил бутылку в карман. Следовавшие за ним офицеры с презрительным видом отвернулись.