- Фон Плетценбург! – произнес тот без особого удивления, как будто ожидал увидеть здесь Карла. – Ты-то мне и нужен!

- Фабиан! – растерянно повторил Карл. – Фабиан…

Тоска, печаль, страхи, уныние в мгновение ока были смыты мощной волной радости: Фабиан здесь! Рядом. Фабиан! Карл замер, не в силах оторвать глаз от своего наваждения, своего демона, во власти которого находился и от власти которого не желал освобождаться.

А Фабиан приближался к нему и Карл, наконец, заметил, что его лицо было испачкано грязью, платье разорвано.

- Что с тобой? – спросил Карл. – Фабиан, что происходит?

- Неважно! – ледяная рука Фабианалегла на горячую руку Карла, и тот вздрогнул. – Мне нужно в столицу.

- В столицу… - повторил Карл, словно не понимая смысла этих слов.

- В столицу, - насмешливо повторил Фабиан. – Ты знаешь, что это такое? Это главный город королевства. Довольно большой город. Но пошлый и скучный. Так вот, мне надо именно туда. Причем, как можно скорее.

- Но у тебя нет лошади…

- Зато она есть у тебя, фон Плетценбург! И это очень кстати, - Фабиан с силой дернул Карла за руку, словно собирался стащить его с лошади.

- Уж не хочешь ли ты сесть на моего коня? А мне что тогда прикажешь делать? Остаться здесь? – Карл, наконец, пришел в себя, он пытался говорить высокомерно, но чувствовалось, что он и впрямь опасается подобного поворота событий.

- Так было бы лучше всего, - Фабиан посмотрел на него с непередаваемым презрением. – Но не переживай, мой пугливый граф, я тебя здесь не оставлю. Так и быть, мы поедем на твоей лошади вдвоем.

- До столицы? Да ты в своем уме? Туда скакать и скакать!

- Глупец! До ближайшего постоялого двора! Там купим еще одну лошадь.

- А если не купим?

- Значит, ты останешься там, а я поеду дальше один, на твоей лошади.

Карл открыл было рот, но ему больше не дали сказать ни слова.

- Ну же, скорее! Времени нет! Я должен был вернуться в столицу еще до заката, а сейчас уже ночь!

И Фабиан быстро и ловко вскарабкался на круп лошади позади Карла.

- Гони же! – крикнул он, обхватив Карла руками. – Гони!

Граф послушно вонзил шпоры в коня. В объятиях Фабиана, даже верхом на лошади, он таял, забывал обо всём. Он вдруг подумал, как мало надо для счастья. Всего лишь скакать на коне и чувствовать, как сзади прижимается к тебе, крепко обнимает тебя тот, кто сильнее, сильнее, мужественнее. Твой любимый. Пусть даже и не любящий, но любимый! Карл вздохнул, на глаза у него навернулись слезы. Он сейчас всё отдал бы за то, чтобы вот так скакать, скакать, скакать, до бесконечности… в объятиях Фабиана. И когда он почувствовал, как губы Фабиана прижимаются к его затылку и целуют его, то едва не задохнулся от счастья.

Через полчаса они достигли одинокого постоялого двора, где их появление вызвало переполох. Да и кто бы не удивился, увидев двух мужчин, в которых легко угадывались знатные господа, но при этом с перепачканными лицами, в грязной, разорваннойодежде, да еще сидящих на одной лошади. Впрочем, изумление быстро сменилось подозрительными взглядами. Однако горсть золотых монет, которую Фабиан достал из кошелька, заставила хозяина быстро подать кувшин воды, чтобы умыться, а главное – продать коня.

Им отвели небольшую комнату, чтобы они могли привести себя в порядок.

- Мы не задержимся, - произнес Фабиан, - точнее, я не задержусь. Ты же можешь оставаться в этой дыре хоть до утра.

- Что мне здесь делать, скажи на милость! – возмутился было Карл, но тут же замолчал, встретившись взглядом с Фабианом.

Карлу был хорошо известен этот взгляд: спокойный, властный, гипнотизирующий.

Не говоря ни слова, Карл шагнул к Фабиану, опустился перед ним на колени и принялся развязывать шнурки на узких панталонах.

Он чувствовал, как под панталонами все набухло. Карл приоткрыл рот, сердце его учащенно забилось. Он позабыл обо всём, он хотел только одного: принадлежать Фабиану. А тот смотрел на него сверху со странной улыбкой. В этой улыбке не сей раз не было презрения, но было желание, смешанное со странной грустью. О чем грустил Фабиан – знал только он один.

Карл, приспустив панталоны Фабиана, прикоснулся к его литому члену и уже готов был взять его в рот, как вдруг получил затрещину. Он не вскрикнул, не возмутился, лишь поднял глаза и умоляюще посмотрел на Фабиана. А взгляд Фабиана снова стал спокойным, властным и безжалостным.

Именно эта безжалостность сводила Карла с ума. Именно по этой безжалостности он тосковал долгие годы, и ее не могли заменить самые изысканные ласки венценосного любовника, самые изощренные игры в королевской постели. Этот безжалостный взгляд в один миг обесценивал всё остальное. Ради этого взгляда Карл был готов на всё.

Фабиан поиграл со своим членом, высокомерно позволяя Карлу налюбоваться им: таким близким и таким недоступным. Карл умоляюще сложил свои красивые белые руки, но Фабиан лишь холодно и насмешливо улыбался. Карл провел кончиком языка по губам, давая понять, что изнемогает. Он и впрямь изнемогал от желания, каждая секунда промедления была для него пыткой, по изнеженному телу пробегала дрожь. А Фабиан наслаждался этим зрелищем, он видел, что испытывает Карл, и эти муки доставляли ему наслаждение. Да, это была пытка, пусть и не физическая, но от того не менее мучительная.

Граф фон Плетценбург, фаворит и любовник короля, один из могущественнейших вельмож королевства, умевший быть надменным и даже заносчивым с другими, сейчас стоял в смиренной позе, на коленях перед Фабианом фон Торнштадтом и, сложив руки, взглядом умолял его сделать с ним всё, что будет угодно Фабиану. Для Карла фон Плетценбурга имел значение только он, Фабиан, его прихоти, его желание, его воля.

Фабиан глухо зарычал от наслаждения, которое доставила ему эта мысль. Он снова холодно улыбнулся, взгляд его стал высокомерным.

- Открой рот! – потребовал он.

Карл послушно открыл рот, в который почти немедленно ударила желтая струя. Он даже не попытался отстраниться, хотя золотая жидкость стекала по его подбородку, капая на одежду. В глазах Карла по-прежнему была преданность и готовность на всё.

- Теперь соси, - послышалось сверху.

Сильные руки обхватили затылок Карла, и он принялся сосать – с упоением, постанывая от вожделения и время от времени получая затрещины. Карл сходил с ума – и от этих ударов, и от запаха своего любовника, и от вида его гладкого, чисто выбритого паха.

Наконец, Фабиан излился в него и опустился на стул, расставив ноги и разглядывая свой всё еще стоящий член.

- Можешь заняться собой, - пренебрежительно сказал он.

Карл послушно схватился за свой член и, не сводя обожающего взгляда с Фабиана, принялся работать руками. Через пару минут и он излился, простонав умирающим голосом:

- Я люблю тебя.

- А я тебя – нет, - послышалось в ответ равнодушное.

Через четверть часа они покинули постоялый двор. Теперь Фабиан скакал впереди на только что купленной лошади, а Карл покорно следовал за ним. В ушах свистел ветер, над головой сверкали звезды, вокруг возвышались темные скалы.

Они спустились с гор и помчались по равнине, покрытой лесами. И вдруг Карл услышал где-то далеко низкий, тяжелый звук, похожий на взрыв. Правда, в ушах у него свистел ветер от быстрой скачки, так что все это могло быть просто обманом слуха.

Но, кажется, Фабиан тоже что-то услышал: он поднял голову и даже привстал в стременах. Впрочем, Карл давно уже не был уверен не только в своем слухе, но и в зрении.

- Пустяки, пустяки, - прошептал он. – Все это пустяки. Ничего не происходит.

Однако в его душе снова возник холодный снежный ком тревоги. Карлу захотелось немедленно свернуть и мчаться напролом, сквозь лес, овраги, ручьи, мчаться, не разбирая дороги, прочь из этого королевства… И он сделал бы это. Если бы не было Фабиана, который, как будто, уже позабыл о его существовании.

Дорога вышла на опушку леса, и путники увидели в ночном небе зловещее красноватое зарево над столицей.