- Это будет весьма неприятно, не скрою, - губы Карла искривились, изнеженные пальцы судорожно вцепились в ножку бокала. – Но даже если так, что с того? Я с радостью покину это проклятое королевство. Почему бы мне не бросить все и не уехать, к примеру, в Париж? И пусть говорят обо мне что угодно! – Карл пытался смотреть на архиепископа с вызывающей улыбкой, но голос его предательски дрожал.

- И такие речи вы ведете здесь, в монастыре Гармштайн? – заметил прелат, снова принимаясь разглядывать свой бриллиант.

Карл бросил взгляд на сутулую фигурку святого. Себальд улыбался.

- Вы пытаетесь запугать меня… Но мне не страшно.

- Не страшно? – подняв левую бровь, переспросил архиепископ.

- Нет… Нет и нет. Должно быть, здешнее вино и впрямь обладает чудодейственной силой.

- Я очень рад граф, что вино вам понравилось, - сухо произнес архиепископ. – Вы известны как тонкий ценитель вина, и ваша похвала будет вдвойне приятна здешним монахам. Кстати, это вино и впрямь обладает некоторыми чудодейственными свойствами. Правда, боюсь, не теми, что имели в виду вы… Через пару минут вы все поймете.

- Что вы хотите сказать? – Карл взглянул на бокал.

И тут ему показалось, что густая рубиновая жидкость в бокале превращается в расплывчатое пятно, а бонбоньерка на столе - в скопление золотых звездочек, которые начинают стремительно разлетаться в разные стороны. Карл бросил взгляд на фигурку святого Себальда, но перед его глазами уже кружился серый туман. Руки бессильно повисли на подлокотниках кресла, бокал упал на каменный пол и с тонким звоном разлетелся на бесчисленные осколки. Карл откинулся на спинку кресла, испуганно и беспомощно глядя на архиепископа. Минутное головокружение прошло, но во всем теле возникла такая слабость, что он не в силах был пошевелить пальцем.

- Это одно из чудодейственных свойств здешнего вина, - с усмешкой сказал архиепископ.

Карл пошевелил губами, пытаясь что-то сказать, но у него ничего не получилось.

- Кажется, вы говорили, что не прочь уехать в Париж, дорогой граф? – продолжал прелат, пристально наблюдая за собеседником. – Что ж, почему бы и нет? Париж – восхитительный город, хотя, на мой вкус, там слишком много шума и суеты. Мне больше по душе тихая и размеренная жизнь, такая как в нашем королевстве. Но я – духовное лицо, а вы - светский человек, любитель развлечений и наслаждений, так что Париж, несомненно, пришелся бы вам по вкусу… Право, граф, поезжайте в Париж, поезжайте! Но… только не сейчас. А тогда, когда все закончится. Когда все закончится, понимаете? И еще, граф, один маленький совет. Где бы вы ни оказались – в Париже, Афинах, Мадриде или даже при дворе китайского императора – вы должны молчать обо всем, что происходило вокруг вашего короля. Молчать, понимаете? – глаза архиепископа сузились. – Помните: если ваш язык развяжется, тогда в вашем бокале снова окажется вино из монастыря Гармштайн. И вы поймете, что оно обладает и другими чудодейственными свойствами. Вам ясно, граф?

- Я устал бояться, - Карл пытался сквозь туман в глазах рассмотреть фигурку святого Себальда, каждое слово давалось ему с превеликим трудом. – Я устал бояться.

Архиепископ недовольно поморщился.

- Что ж, - произнес он с сожалением, - я вижу, вы еще не все поняли.

Он позвонил в серебряный колокольчик. Появился нескладный увалень-послушник, прислуживавший в столичном кафедральном соборе в тот вечер, когда там состоялась тайная встреча архиепископа, канцлера и начальника королевской гвардии.

- Я уверен, что ты подслушивал нас, - сверля послушника взглядом, произнес архиепископ, - я уверен в этом. Ты всегда подслушиваешь. Всегда и везде.

Послушник затрясся и замотал головой.

- Негодяй! – прикрикнул на него архиепископ. – Сейчас ты увидишь, как здесь поступают с теми, кто дерзает ослушиваться моих приказов! А ну, позови брата Герхарда и брата Вильгельма. Пусть они быстрее идут сюда. Ступай же, мерзавец!

И архиепископ размахнулся, как будто собираясь запустить в послушника бриллиантом, который он по-прежнему держал в руке. Послушник опрометью бросился за дверь.

- Мой милый граф, - с кислой улыбкой произнес прелат, - мне кажется, что даже сейчас вы не склонны воспринимать мои слова всерьез. Это очень меня огорчает, поверьте. Но, надеюсь, досадное недопонимание будет разрешено. Вот, кстати, этот негодяй уже ведет брата Герхарда и брата Вильгельма! Эти благочестивые люди помогут вам избавиться от ненужных заблуждений.

В комнату вошли двое верзил в рясах, больше напоминавшие бандитов с большой дороги, нежели смиренных монахов. Верзилы не были близнецами, но казались таковыми из-за своих тупых и невыразительных физиономий. Две пары маленьких глазок уставились на королевского фаворита. Карл прикрыл глаза.

- Брат Герхард и брат Вильгельм, - елейным голосом обратился архиепископ к верзилам, - помогите его сиятельству графу фон Плетценбургу добраться до башни Покоя. А я буду следовать за вами.

Карл попытался что-то сказать, но из горла его вырвался лишь хрип. Верзилы схватили его и поволокли из комнаты. За ними величественно шествовал архиепископ, а замыкал процессию послушник, двигавшийся нервной прыгающей походкой.

Карл был близок к обмороку. Он знал, что башня Покоя, нависавшая над пропастью, была тем самым местом, откуда бесследно исчезали люди.

========== 9. СЛУГИ ДЬЯВОЛА ==========

Следуя за старухой, Фабиан прошел по темному тоннелю около пятидесяти шагов, стиснув зубы, потому что каждый шаг причинял ему сильную боль.

От основного тоннеля отходило ответвление, которое заканчивалось узкой дверью. Старуха зажгла тусклый фонарь с закопченными стеклами, и Фабиан увидел, что они оказались в комнате, если можно было назвать комнатой подземный каменный мешок с низким потолком.

Посреди комнаты стоял грубо сколоченный стол, заваленный травами, рядом с ним два стула, а в углу – старый топчан с ветхим покрывалом. На каменных выступах в стене стояли склянки с какими-то жидкостями и лежало несколько старинных книг с каббалистическими знаками на потемневших кожаных корешках.

- Ты умеешь читать? – с недоверчивой усмешкой поинтересовался Фабиан.

- Я много чего умею… Не трогай! – прикрикнула старуха на гостя, видя, что тот хочет взять одну из книг. – Тебе это ни к чему.

Фабиан снисходительно пожал плечами, но ничего не сказал.

- Ложись на топчан, - буркнула ведьма.

- Зачем?

- Ложись. Будем лечить твои кости.

Фабиан недоверчиво посмотрел на старуху, но все же прилег на топчан.

- Вытяни ноги, - потребовала старуха.

Фабиан повиновался. Старуха неожиданно сильно дернула его за ногу, так что тот испустил крик боли.

- Ты что, решила мне ногу оторвать, ведьма?! – заорал он.

- Ничего-ничего, сейчас пройдет, - с усмешкой пробормотала старуха, принимаясь натирать бедро Фабиана зеленоватым снадобьем из склянки.

И, действительно, боль стремительно утихала. По телу Фабиана разливалось приятное тепло, и ему стало казаться, что от стен подземелья исходит голубоватое сияние.

И тут лицо старой ведьмы стало стремительно молодеть, и Фабиану на мгновение показалось, что он видит себя в зеркале. Фабиан прикрыл глаза. Нет, это, несомненно, было наваждением. Последствия падения, боль, усталость, темнота подземелья… Мало ли что может после этого померещиться!

- Чем ты меня натерла? – слабым голосом спросил Фабиан. – Что за чертовщина?

Ведьма усмехнулась.

- Это очень древнее снадобье. Теперь ты многое увидишь… И многое вспомнишь.

- Кто ты? Зачем я тебе понадобился?

Ведьма пристально смотрела на Фабиана. А тот лежал на топчане, взгляд его рассеянно блуждал по комнате, но сквозь туман в его глазах пробивалось пламя несокрушимой воли.

Ведьма пристально смотрела на него и, казалось, была довольна увиденным.

- Ты мне очень нужен, - медленно проговорила ведьма. – Мне и моему повелителю. Очень нужен. Я давно слежу за тобой.