И теперь уже Людвиг издал нечеловеческий крик, похожий на ослиный рев.
- Нет! Нет! Не туда! – вопил он, пытаясь вырваться из объятий брата.
Наконец, ему удалось впиться в горло Отто. Тот закричал от боли, но не выпустил короля и продолжал тащить его к двери.
И тут король содрогнулся, разжал зубы, и, издав новый вопль, рухнул как будто замертво.
Дрожащий Отто склонился над ним, глухо и монотонно бормоча слова молитвы, с трудом взял на руки и, шатаясь, двинулся к двери. Дверь отворилась перед ним сама, как будто это сделал кто-то невидимый, и принц исчез за ней.
========== 8. МОНАСТЫРСКОЕ ВИНО ==========
В это же самое время по улицам столицы двигался человек, закутанный в серый, потертый плащ, в шляпе, надвинутой на лоб. Он появился из пустынного парка, примыкавшего к королевскому дворцу, не спеша прошел по усаженной тополями аллее, на которой не было ни души, и углубился в лабиринт узеньких улочек. Чем дальше он уходил от дворца, тем многолюднее становилось вокруг: в лавках шла бойкая торговля, пивные и кофейни были полны народу, по улицам прогуливались семейства добропорядочных бюргеров, бродили влюбленные парочки, горделиво расхаживали военные в щегольских мундирах, а за порядком наблюдали важные городовые. День был довольно прохладным, с Альп слетал на столицу свежий ветер, по небу плыли огромные облака, а в их разрывах сверкало солнце, и казалось, что все вокруг полно безмятежности.
Пройдя по лабиринту узеньких улочек, незнакомец вошел в небольшую кофейню и окунулся в горьковатый аромат кофе, смешанный с тяжелым запахом табака. Кофейня была полна народу, но возле самого окна в углу был свободен маленький столик. Человек снял шляпу, однако постарался устроиться так, чтобы лицо его оставалось в тени. Кофе ему подали очень быстро, и он принялся его потягивать, но как будто без особого удовольствия.
Вокруг стоял гул голосов, до незнакомца долетали обрывки фраз посетителей, сидевших за соседними столиками.
- Нынче холоднее…
- Но цены-то выросли, достопочтенный Майнц, цены выросли не только на масло, но и на муку. И не забывайте, что …
- А в Париже нынче неспокойно… Мой зять возвратился оттуда третьего дня, так, представьте себе, говорит, что там революцией пахнет, не больше не меньше…
- Я отправил в Берлин письмо, но ведь пока оно дойдет, и пока я получу ответ…
- А ветер южный… Ветер южный, значит, гроза скоро будет…
- Кофе здесь хороший. Очень хороший. А вот пирожные – лучше с розовым кремом брать, потому что коричневый – горьковат. И привкус корицы… вы любите корицу, герр Бенн?
- Я больше сосиски с пивом люблю. Ха-ха-ха! Все эти кремы, кофе - не для меня. Разве что полюбопытствовать….
Незнакомец, уловивший эти слова, одобрительно кивнул. Судя по всему, он тоже предпочел бы сосиски и пиво. Воровато оглядевшись, он быстро вынул из-под плаща флягу, отхлебнул, закрыл и спрятал. Убедившись, что никто ничего не заметил, он с удовлетворенным видом откинулся на спинку плетеного кресла.
- Дожди, дожди неизбежны…
- Но ведь в Берлине-то все спокойно, заметьте! В Париже вот-вот революция, а в Берлине все спокойно…
- И все же в «Золотом кувшине» сосиски хуже. Но зато свиные ножки отменные, уж поверьте.
- В Лебенберге стало слишком ненадежно. Этот сумасшедший что-то знает. Или подозревает. Ты знаешь, что он отправился к своему братцу?
Незнакомец вздрогнул и скосил глаза в ту сторону, откуда донеслись эти слова.
- Слишком ранние дожди – это печально. Но все же дождь…
- Говори тише, глупец!
- В Берлине все спокойно, говорите вы, но в Париже-то вот-вот революция!
- Если бы что-то было не в порядке, он бы вас предупредил.
- Я и сам так думал. Но он в последнее время довольно странно себя вел. Кажется, он влюбился. Грязный извращенец!
- Влюбился? В этого сумасшедшего? Да ты с ума сошел!
- Этот сумасшедший - принц, не забывай.
Незнакомец боковым зрением следил за говорившими. В их внешности не было ничего особенного. Молодые люди лет двадцати, по виду – студенты или мелкие приказчики…
- И все-таки мука дорожает, а значит…
- Все равно. Пусть он нас и не предал. Но не может быть, чтобы кто-то что-то не пронюхал. В этом проклятом Лебенберге тоже есть соглядатаи.
- А в Париже, конечно, неспокойно, ваш зять совершенно прав…
- Там полно не соглядатаев, а пьяниц. Что еще делать в этом приюте умалишенных? Только пить.
- Но к такой сосиске больше подойдет пиво из Майерхофена нежели из Партенкирхена, потому что…
- Все равно. Времени терять больше нельзя.
- Потому что Берлин, хоть и столица, все же город очень спокойный…
- И это время в прошлом году уже начались дожди…
- Да все уже готово. Мы уже начали все развозить по городу.
- Сосиски и свиные ножки…
- Но не в Париж, там все-таки вот-вот вспыхнет революция. В Берлин – да, там все спокойно.
- Никто ничего не заметил?
- Судя по всему, нет.
- Но, обратите внимание, пшеница дешевеет, почему тогда, позвольте спросить, мука дорожает?
- И у нас здесь неспокойно. Вы же видите, что творится вокруг.
- Тише-тише, герр Майнц! Как знать…
- Да перестаньте, любезнейший! Все уже давно говорят открыто: дни короля сочтены. И я вам откровенно скажу, давно пора взять этого безумца под опеку. Раньше наше королевство было тишайшим местом в мире, а сейчас что? А цены? А падение нравов? Вот, к примеру, третьего дня…
- Да все, все уже готово. Мы лишь ждем сигнала. Как только он возвратится в Лебенберг…
- Хорошо хоть этот проклятый Ветнер уехал.
- Слишком поздно. Он успел все испоганить, успел развратить молодежь.
- И если тут грянет революция, а она ведь грянет, уж вы поверьте, надо будет уезжать. Конечно, не в Париж, там тоже пахнет революцией. Лучше в Берлин, там все спокойно.
- Но цены растут! Так дальше невозможно! Вы понимаете, что вот-вот начнутся волнения.
- Да они уже начались. Вы разве не знаете, что вчера возле оперы толпа напала на полицейских?
- Да будет вам! Пьяницы!
- Нет, не пьяницы. Это заговорщики и революционеры. Уж поверьте, я знаю, что говорю. Говорят, что до событий… вы понимаете, о чем я… Так вот, до событий остаются считаные недели. А может быть, и дни.
- А король сидит в своем Лебедином замке и развлекается в компании актрис и извращенцев! А все его министры – воры и развратники!
- А что вы хотите? Король еще более безумен, чем его брат.
- Слышишь все эти разговоры? Обо всем давно говорят открыто.
- А ты говори тише. Пойдем. Я тебе сейчас все сам покажу.
- Но дожди, дожди…
- …и в Берлине все спокойно…
- …и свиные ножки в последнее время…
Двое молодых людей расплатились и двинулись к выходу. Незнакомец подождал, пока они выйдут, быстро отхлебнул из своей фляги, отодвинул чашку с недопитым кофе и, бросив на стол две серебряных монеты, последовал за ними.
***
Фабиан открыл глаза, но ничего не увидел. Было темно, сыро и холодно, слышался мерный стук падающих капель.
- Где я? Что со мной?
Он попытался приподняться, но тут же вскрикнул от резкой боли. Эта боль мгновенно вернула ему память.
- Мерзавец! – простонал Фабиан. – Мерзавец! Ты за всё мне заплатишь …
Он свел ладони и почувствовал, что руки покрыты грязью или слизью.
- Проклятье! – прошептал он. – Но я выберусь из этой дыры, во что бы то ни стало!
Вытянув руку, он обнаружил холодную стену, покрытую влагой. Цепляясь за камни, Фабиан с трудом поднялся на ноги и сделал два или три шага, каждый из которых вызывал у него приступ боли, так что он не мог сдержать стонов.
- Ничего… - прошипел он сквозь зубы. – Ничего… Переломов нет, одни ушибы. Нет, ему так просто от меня не избавиться!
Двигаться Фабиан мог только хромая, но упорно продолжал идти. Глаза его понемногу привыкали к темноте. Он увидел, что находится в темном коридоре, судя по всему, где-то под землей. Это открытие его ничуть не обескуражило.
