Дальше дорога шла по берегу озера, которое даже в солнечные дни казалось серым и безжизненным. Когда Карл скакал вдоль этих унылых вод, что-то заставило его обернуться, и он увидел всадника, следовавшего за ним на расстоянии около пятисот шагов. Ничего особенного в этом не было, мало ли всадников в этот час скакало по дорогам королевства! Но почему-то Карл решил, что незнакомец его выслеживает. Эта мысль, занозой вонзившись в его сознание, уже не оставляла Карла в покое.

Королевский адъютант пустил коня галопом, незнакомец сделал то же самое. Долина сужалась и, наконец, превратилась в угрюмое ущелье. Дорога, змеей извивавшаяся по дну ущелья, была совершенно пустынной.

Карл понимал, что следовавший позади всадник может в любой момент пустить ему пулю в спину, и проклинал себя за то, что не взял с собой слуг.

Бешеная скачка продолжалась больше часа. По-прежнему незнакомец следовал за Карлом на том же расстоянии – около пятисот шагов и, кажется, не собирался ни сокращать, не увеличивать эту дистанцию.

Когда, наконец, за поворотом показались первые домики деревушки Майерхофен, Карл облегченно вздохнул. На улицах играли веселые дети, стены домиков были расписаны сценами из сказок братьев Гримм. На Карла смотрели прекрасные принцессы, доблестные рыцари, веселые гномы, свирепые драконы.

Но даже в этом сказочном мирке Карл не мог забыть, что за Майерхофеном начинались места, пользовавшиеся дурной славой. Рассказывали о злобных духах, бродивших по пустынной дороге, сводивших путников с ума душераздирающими воплями и забиравших души людей в холодное подземное царство, где души несчастных превращались в кристаллы, которым суждено было до скончания мира находиться в глубоких пещерах, полных жутковатого голубоватого мерцания.

Однако Карл не верил в сказки. Или почти не верил. Куда реальней ему казалась опасность встретить грабителей, которые орудовали в ущельях, начинавшихся за Майерхофеном. Правда, около года назад в эти места по приказу короля был направлен полк горных стрелков, которым удалось уничтожить несколько разбойничьих шаек. С тех пор грабежи прекратились, но кто мог быть уверен, что спокойствие воцарилось навсегда?

Карл спешился возле маленькой свежевыкрашенной харчевни, где подавали вкуснейшие свиные ножки, слава о которых шла по всему королевству, так что даже самые знатные вельможи не гнушались останавливаться здесь и полакомиться этим блюдом. Сам король три раза обедал в этой харчевне и во время этих остановок пытался вести беседы с местными жителями. Однако беседы почему-то не клеились.

Хозяин харчевни сразу узнал адъютанта его величества и предложил высокому гостю отобедать в отдельной комнате. Однако Карл отказался от этой чести, пожелав обедать в общей зале. Он хотел рассмотреть следовавшего за ним незнакомца. Тот появился спустя пять минут, но, к разочарованию Карла, сразу прошел в дальний, темный угол залы, низко склонив голову, так что рассмотреть своего преследователя начальник королевской охраны не сумел. Карл тихо осведомился у хозяина харчевни, знаком ли ему этот посетитель, на что хозяин ответил, что человек этот несколько раз останавливался здесь, но кто он и откуда – никому неизвестно, поскольку ни с кем он разговоров не вел и, вообще, за время своих посещений вряд ли произнес больше пяти слов. Карл попросил хозяина завязать разговор с незнакомцем, чтобы попытаться выведать хоть что-нибудь, но попытка не удалась. Незнакомец отвечал на вкрадчивые расспросы хозяина крайне неохотно и односложно.

Карл нервничал, но это не помешало ему отведать великолепной свиной ноги – сочной и ароматной - и запить ее чудесным альпийским красным вином. До него долетали обрывки разговоров посетителей: местных крестьян, проезжих коммерсантов и дворян.

- Опять приказал поднять налоги… Говорят, новый замок хочет отгрохать за Вительштадтом. Мало ему Лебединого замка…

- Он сумасшедший, сударь, он решительно сумасшедший… Графиня на днях возвратилась из Вены, так там располагают совершенно точными данными…

- На Иглзе неделю назад в полночь трижды прокаркал ворон. Верный знак: конец его царствованию приходит.

- И хвала Господу! Он дьяволом одержим, и отец его был одержим, и дед… Все эти Вительсбахи – настоящая чума.

- Чума, чума, истинно так! Господь ее наслал на нас за наши грехи.

- В столице нынче Содом и Гоморра. И сам король – содомит, это все знают…

Карл съежился. Ему не хотелось, чтобы в нем узнали королевского фаворита. Он допивал свой бокал, когда преследовавший его незнакомец встал и, бросив на стол несколько серебряных монет, быстро вышел из харчевни. Хозяин пошел проводить гостя и, возвратившись, протянул Карлу клочок бумаги.

- Что это? – удивленно спросил Карл.

- Записка от человека, которым вы изволили интересоваться, ваше сиятельство, - почтительно отвечал хозяин.

Белые пальцы Карла нерешительно потянулись к грязноватому клочку, но вдруг застыли в воздухе.

- Он что-нибудь сказал? – спросил граф.

- Почти ничего, ваше сиятельство. Когда я вышел на улицу, этот человек был уже в седле. Он протянул мне записку, попросил передать ее графу фон Плетценбургу, то есть вашему сиятельству. А потом пришпорил коня и был таков. Я даже не успел пожелать ему доброго пути. Но мне грех на него обижаться, он заплатил за обед весьма щедро.

- Я заплачу тебе еще больше, - рассеянно пробормотал Карл, не отрывая глаз от клочка бумаги и как будто не решаясь его взять, но, наконец, решился.

Дрожащие пальцы развернули записку. Там было следующее:

«На дороге в Ущелье серых духов вас будет ждать засада»

Подписи не было. Что означала эта записка - западню или, наоборот, подлинное предупреждение об опасности? Карл хорошо знал Ущелье серых духов. Это было мрачное, безлюдное место. Там могло произойти все что угодно. Карл был уверен, что странные вещи, происходившие вокруг него после отъезда из замка, каким-то образом связаны с поручением, данным ему королем. Может быть, кто-то сумел подслушать их разговор в искусственном гроте? Но кто и зачем? Или дело было вовсе не в этом? Но тогда в чем же?

Снова Карл почувствовал холод тревоги. Он решил, что ехать через Ущелье серых духов и впрямь не стоит, хотя это и был самый короткий путь в столицу, а вместо этого отправиться по дороге, которая вела из Майерхофена на юг. Это удлиняло путь на добрых десять миль, но зато дорога шла через многолюдные селения, а затем, сделав несколько крутых поворотов, спускалась на равнину. А главное, окольная дорога не вела через Ущелье серых духов.

Карл расплатился с хозяином и вскочил в седло. Дорога спускалась в узкую долину и у самого подножия горной гряды поворачивала на запад. То тут, то там виднелись живописные деревушки с приветливыми домиками, на дороге то и дело встречались крестьянские повозки, над густой листвой порхали разноцветные птицы.

В небольшом перелеске шум сосен сливался с песней водопада, падавшего с горного хребта. Свежий и чистый воздух пьянил как молодое вино.

И тут из-за поворота навстречу вылетели пять всадников, впереди скакал тот самый человек, который преследовал Карла на пути в Майерхофен. Всадники стремительно окружили Карла.

- Кто вы такие? Что вам нужно? – королевский адъютант старался говорить надменно, но в голосе его слышались испуг и растерянность.

- Нам приказано встретить ваше сиятельство, - насмешливо отвечал предводитель отряда.

- Приказано? Кем приказано?

- Я не могу сказать вам это, ваше сиятельство. Скоро вы сами все узнаете.

- Зачем вы передали мне записку, там, в харчевне? – с ненавистью глядя на предводителя отряда, спросил Карл.

- Чтобы вы свернули на ту дорогу, на которой нам удобнее было вас захватить, - с ухмылкой отвечал тот. – И благодарю ваше сиятельство за то, что уважили нашу просьбу.

- Что все это значит? Вы отдаете себе отчет, с кем говорите? – Карл пытался тянуть время, хотя и не верил в то, что это может ему как-то помочь.