- Дорогая!

- Ну, тогда слушай.

***

Принц Отто сидел в своем кабинете за столом, заваленным бумагами. Ссутулившейся спиной и черным одеянием он больше походил на секретаря или библиотекаря, нежели на королевского брата и наследника престола.

Но вот он поднял голову, и графу фон Плетценбургу стало не по себе от пристального взгляда глаз принца, полных мрака.

- Всегда готов служить вашему высочеству, - пробормотал граф, отвешивая положенный поклон.

Принц медленно поднялся, выпрямился и, мягко ступая по ковру, подошел к фон Плетценбургу. Отто был похож на огромную кошку, готовую выпустить когти. Фабиан, стоявший в двух шагах от Карла, внимательно наблюдал за принцем.

- Простите, граф, - Отто говорил тихим, неестественно ровным голосом. - Простите, что не дал вам дослушать «Ниобею».

- О, ваше высочество, я был счастлив уйти с представления. Эти слащавые, приторные трели меня решительно измучили! - на тонких, нервных губах Карла была улыбка, но карие глаза беспокойно бегали.

- Граф, у меня не было времени. Я чувствую, что приступ приближается, и я не знаю, сколько он продлится: часы, дни, недели… А мне очень нужно поговорить с вами, потому вы – один из немногих, кто имеет возможность регулярно общаться с моим братом.

- Это большая честь для меня, ваше высочество.

Из слов Карла было непонятно, что он считает честью: то ли встречу с принцем, то ли возможность общаться с королем. И в этой двусмысленности был весь граф фон Плетценбург. Фабиан презрительно улыбнулся.

Принц, заложив руки за спину, мерил шагами кабинет, устланный пушистым ковром – подарком турецкого посланника. Кабинет был освещен тремя канделябрами. Темно-синие обои с тусклой позолотой, образовывавшей странные узоры, придавали помещению мрачный вид.

- Граф, - проговорил Отто, - я отправил несколько писем королю, умоляя его о встрече. Меня все больше тревожит положение дел в государстве. И положение дел… в нашей семье. Но на каждое письмо король давал весьма уклончивый ответ или не отвечал вовсе. Мой брат не хочет меня видеть, это ясно читалось между строк.

- Ваше высочество, - развел руками королевский фаворит, - ваше высочество, в последнее время король вообще никого не хочет видеть.

- Особенно меня, - с горькой усмешкой заметил Отто.

- Напрасно вы так говорите, ваше высочество. Король старается избегать встреч с кем бы то ни было, кроме узкого круга приближенных. Это, конечно, выглядит очень странно. Но… Сказать по правде, мы давно устали удивляться странностям его величества. Извините, ваше высочество, я говорю весьма неприятные вещи о короле, но мне хочется быть откровенным с вами.

- Берегитесь, ваше высочество! – раздался насмешливый голос Фабиана. – Граф фон Плетценбург обычно бывает откровенен лишь с теми, кого решил предать!

Карл метнул на бывшего любовника яростный взгляд, но принц как будто ничего не заметил.

- Говорите, граф, говорите, - произнес он тихо.

- Ваше высочество, поведение вашего августейшего брата вызывает все большую тревогу.

- Вот как!

- Как я уже сказал, он избегает людей, а когда его королевские обязанности не позволяют ему оставаться в одиночестве… Судите сами. Несколько последних обедов, на которых присутствовали министры и флигель-адъютанты, проходили очень странно. Король приказал так сервировать стол, что участники обеда были скрыты от него вазами, в которых стояли пышные букеты цветов. Он не желал никого видеть. Никого, понимаете? Я уж не говорю о придворных спектаклях, на которых единственный зритель – это король, если только его можно назвать единственным зрителем! Кресло его скрыто занавесом, так что актеры не видят его, а он не видит актеров и лишь слышит их голоса! Это странное зрелище, ваше высочество, я даже скажу, что это пугающее зрелище!

- Бедный Людвиг! – прошептал принц.

- А когда, - воодушевленно продолжал Карл, видя, как жадно слушает его принц, - а когда королю пришлось принимать иностранных посланников, это превратилось в настоящую пытку и для него самого, и для нас, его приближенных. Русский, французский и английский посланники прибыли в Лебединый замок и уже ожидали его величество в тронном зале, чтобы вручить верительные грамоты. Но король вдруг разрыдался и заявил, что не может выйти к ним, поскольку никого не желает видеть. Я стал его умолять выполнить долг монарха, ведь в противном случае мог разразиться скандал!

Фабиан сделал шаг вперед. Он с нескрываемым интересом слушал рассказ Карла.

- Король пришел в страшную ярость. Он кричал, топал ногами, он переколотил хрусталь и фарфор! Я боюсь, что его крики были слышны и в тронном зале, где ожидали послы. А затем он приказал принести шампанского.

- И ему, конечно же, принесли, – насмешливо заметил Фабиан, - чтобы его рассудок помутился еще больше.

- Мы – верные слуги его величества, и привыкли исполнять королевскую волю, - сухо произнес Карл, отводя взгляд. – Его величество выпил три бокала, затем потребовал еще. Он говорил, что должен набраться храбрости.

Принц Отто мрачно молчал.

- А потом, - продолжал Карл, - потом его величество приказал принести шнапса.

- Шнапса? – изумленно воскликнул принц. – Людвиг приказал принести ему шнапса? Но он же признает только вино!

- Это правда. Кажется, впервые в жизни он пил шнапс, это пойло для мужланов. Я умолял его не пить слишком много. Видите ли, шампанское и шнапс, выпитые в таких количествах, да еще учитывая, что его величество не привык к подобному… Одним словом я опасался, что это губительно скажется на самочувствии короля.

- Какая трогательная забота, - саркастически заметил Фабиан. – Подбросить сухих веток в костер, а затем умолять огонь не разгораться слишком сильно.

- Фабиан, прошу тебя… Говорите, граф, говорите, - произнес принц, видя, что Карл умолк, - мы вас внимательно слушаем.

- О, ваше величество, за каких-нибудь полчаса король опьянел так, что едва держался на ногах. Теперь уже я умолял его не ходить в тронный зал, поскольку опасался скандала. Но другие, наоборот, умоляли его идти в тронный зал, поскольку также опасались скандала.

- Или желали его, - пробормотал принц.

- Лакеи! – презрительно бросил Фабиан.

- Помолчи, прошу, - тихо обронил Отто. – Что было дальше, граф?

- Его величество отправился в тронный зал. О, боже, он так шатался, что я вынужден был поддерживать его за руку!

- И что же? Послы увидели, что король пьян?

- О, ваше высочество, не заметить этого было нельзя!

- Какие страсти из-за пустяка! – Фабиан пожал плечами. – Сразу видно, что это провинциальное королевство! Видели бы вы, как напился французский король во время приема датского посла! Видели бы вы, как он швырял пирожками с гусятиной в придворных дам!

- И в вас тоже, барон? – не выдержал Карл. – Мне кажется, минимум один пирожок угодил вам в голову.

- О нет, - со смехом отвечал Фабиан. – Зато я метнул пирожок с малиной во французского короля и, представьте себе, попал! Правда, не в голову…

- А, так вот за что вас изгнали из Франции!

- То, что простят французскому королю, не простят нашему, - с горечью заметил принц. – Говорите, граф, скорее говорите. Я чувствую себя все хуже, а мне еще нужно сказать вам нечто важное.

- Ах, ваше высочество, рассказ мой уже подходит к концу. Если бы король молча сидел на троне, то скандала можно было бы избежать. Но он стал нести несуразицу, язык у него заплетался. А потом, посреди речи русского посла он встал и пошел прочь из зала, но по пути оступился и едва не упал. Я бросился к послам и стал умолять их не предавать случившееся огласке. Наибольшее понимание я встретил у русского посла.

- Немудрено. Известно, что князь Репнин-Волконский выпивает в день не менее бутылки шнапса, - заметил Фабиан. – Впрочем, два других посла – тоже пьяницы.

- И что же? Огласки удалось избежать? – мрачно спросил принц.

- Ах, ваше высочество, послы, разумеется, пообещали сохранить в тайне этот инцидент. Но я нисколько не сомневаюсь, что в тот же день они отправили своим государям подробнейшие депеши.