Сокрытый под плащом невидимости Киберарий снова проник в тыл врага и вычислив точки, где загнездились пулемётчики и целые отделения, без трепета в душе киборг швыряет последние две гранаты. Спустя мгновение инфернальный пламень сожрал не менее полдесятка построек, утопив их в вопящем огне, и мгновенно пальба стала реже, сбивчивее.

Киборг вынырнул из-под сени невидимости, сбросил с себя странный плащ и рёвом пистолетного огня возвестил о себе. Пули устрашающей силы попадали в тела врагов и рвали их, отбрасывали в сторону, а сам он словно танцует средь трущобных разваленок, посылая снаряд за снарядом. Мгновенно пистолеты оказываются в кобуре, и в пальцах сжалась рукоять, а возле его капюшона сверкнуло лезвие клинка. В суматохе битвы никто не смог отреагировать на молниеносно-смертоносные выпады киберария, который с мечом вступил в бой, и лезвие запело по плоти, размалевав стены алой кровью.

— Прорываемся! — приказал герцог и повёл солдат в самую кущу вражеского стана.

Израильтяне пытаются удержать пёстро-малиновый строй венецианцев, но их оружие бесполезно. Вместо скорой победы они получили неукротимое отделение солдат, для которых нет дела до их оружия.

Доуху прильнул к столбу, опёрся и расстрелял из карабина двух противников перед собой. Он уже видит двухэтажные городские здания, которые идут после трущобной помойки под завесью дождя. Размазав по лицу воду и пепел гари с брони, пытаясь почистить линзы шлема, герцог перебежал до середины улочки, откуда расстрелял ещё пару неприятеле. Сменив магазин, и с лязгом прицепив новый, он навёл карабин дальше и только приготовился дать залп. Однако он так и не успел сделать выстрел — Андронник смертоносным вихрем выпрыгнул из здания, снеся ветхую арагалитовую стену и со скоростью швейной машинки, прошил трёх солдат, испачкав их форму волной крови и швырнув на землю, моментально спрятавшись у другой постройки.

Победа. Она вот-вот, и противник уже начинает бежать под напором пёстрых рядов венецианцев, углубляясь разрозненными единицами вглубь города.

— Господин герцог, — раздались слова одного из воинов. — С нами связался ваш сын! Он не может до вас достучаться!

— Проклятье! — выругался Доуху, наведясь на канал сына. — Жак, что ты хотел?

— Здравствуй отец, — с невыразимой печалью прозвучали слова, и сердце герцога сжалось от предвкушения дурных слов, казалось, что само естество почувствовало, что что-то не так. — Что ж, не думал, что это случиться…

— Что такое, Жак!? — беспокойно вопрошает отец, лихорадочно отстреливаясь. — Что произошло!?

— Меня окружили. Бронетехника уничтожена, все мои почти остались тут. Я… я… я не вернусь, — со смертельной меланхолией прозвучали слова из рации.

— Что!? — этот резкий вопрос пронзительно зазвучал в эфире. — Не сдавайся, я выдвигаюсь к тебе. Следуй согласно Доктрине — закрепись, и держи оборону!

— Я прошу… передай Миранде, сыну, и матери, что я их люблю. Конец связи.

Наступила резкая тишина, которая терзается короткими и слабыми выстрелами, одиночно и разрознено звучащими средь трущобы. Доуху сделал шаг, как его ногу пробил одиночный громкий выстрел, и герцог рухнул под тяжестью брони, встав на колено и выронив карабин.

— Снайпер! Подавить позицию! — раздаётся голос одного из бойцов и большинство воинов обратили дула орудий куда-то ввысь залив кучным огнём чердак трёхэтажного зданиями.

— Господин, господин! — встревожено сообщает один из воинов, склоняясь над командиром. — Штаб передаёт, что к нам приближаются тактические бомбардировщики. Они собираются сбросить бомбы на центр города!

— Что!? — на этот раз возмущение прозвучало ещё сильнее. — Там же мой сын. Там же имперские войска!

— Им всё равно. Они не выходят с нами на связь!

Тут же, будто отвечая на рок этого мира, издали раздались басистые звуки самолётов, что через мгновение момента явились над городом и с тихим гулом пронеслись

— Нет, — протянул в их сторону руку герцог, но машинам с грозным символом на корпусе — серебряный щит, который является фоном для двух острозаточенных копий, всё равно. — Ради всего святого…

Самолётам хватило всего половины минуты, чтобы выйти на позицию и тогда из борта исторглись десятки бомб. Вся портовая зона и кварталы, к ней прилегающие превратились в жгучий ад, который воссиял ярким огнём. Сбросив жуткий груз смерти, бомбардировщики молчаливыми и бездушными могильщиками направились обратно, хладно возвещая о выполненной цели.

Киберарий, счистив с клинка кровь и вложив в его ножны, пошёл в сторону павшего герцога, переступая через трупы и марая сапоги в грязи. Он видит сломленного человека, щёки шлема которого расчертили капли дождя, которые уподобились слезам герцога. Киберарий даже не пытается понять всю глубину горя Доуху, однако подходит к нему и по наплечнику забренчали пальцы киборга. Его воины медленно собрались возле командира, выстроившись в оборонительный периметр, то и дело оборачивая тёмно-зелёные линзы на герцога.

— Вставайте, — сказал киберарий. — Мы находимся в опасной зоне.

Герцог предпочёл сохранить молчание, лишь с горечью и чувством голодной пустоты у сердца смотря на землю, которая смешалась в жижу мусора, золы и крови.

— Что будем делать? Продолжим штурм центра?

— Нет, — был дан ответ, в котором отряд услышал елке сдерживаемую ярость, киберарий смотрит за тем, как герцог тяжело поднялся и дал медику вколоть в ногу обезболивающее и наложить повязку на ране. — Мы остаёмся.

— Простите?

— Мы удерживаем позиции, — аудиосенсоры Андронника уловили целый букет эмоций, от удушенного гнева и до подавленного плача. — Вы слышали приказ.

— Господин, к нам приближаются противники! Не меньше роты! А может и две!

Ни приказов, ни слов, ничего не сорвалось с уст герцога, который лишь поднял карабин и молчаливо отряхнул его от грязи.

— Рассредоточиться! — взял на себя командование Андронник. — Держать оборону, венецианцы! — и тут же приложился к передатчику, встроенному в голосовой передатчик. — Штаб, нам нужна поддержка. Превосходящие силы противника нас окружают!

Киберарий встретил смертоносными и меткими залпами пистолетов противника. Хлынувшие по узким улочкам солдаты врага, сверкая ярко песочными одеждами и оттеняя пространство матово-оливковой бронёй, попали под гулкий хорал огня киборга. Венецианцы подняли карабины и открыли меткий огонь, прячась за постройками, которые стали крениться и падать, превращаясь в груды строительного мусора по пояс.

Герцог так же присоединился к битве, молча встав рядом с киборгов и флегматично отстреливая наступающие силы армий ближнего востока. Киберарий спрятал опустевшие пистолеты, в них больше нет нужды.

Внезапно раздался оглушительный взрыв, и одного из венецианцев обнесло жаром огня, вырвавшимся из его ранца за спиной, а сам он разлетелся на части в яркой мимолётной вспышке.

— У них танк!

Киберарий уже был готов зачитать последние системные протоколы перед смертью, как совсем близко стрекочущий звук лопастей возвестил о спасении. Спустя секунду по позициям противника ударил дождь реактивных залпов, расчертивший небо полосами дыма и где-то в трущобах к небу поднялся столб огня, несущий над собой оторванную башню.

— Наши птички!

Киберарий понял, что бой окончен, а поэтому оттянул за наплечник герцога и повёл его к боевой машине, опустившейся практически над землёй и двумя винтами разметающая всю пыль и воду.

На землю, спрыгнув с вертолёта, спустился человек лицо которого сокрыто под тканевой маской, а на глаза опущено чёрное забрало идущее от шлема.

— Я Мастер-защитник Фемистокл! — доложил человек и тут же, выдавив сочувствие в голосе, сказал. — Сочувствую вашему горю. Я хотел помочь Жаку Рэ, но Рейх меня опередил.

— Я спрошу вас только об одном, — сдержанно и, елозя рукой у сердца, хрипло начал говорить Доуху. — Чей был приказ использовать бомбардировщики?

— Судя по всему, этот приказ был инициирован из Рима. Они хотели, как можно быстрее покончить с этой войной.