На этом этапе трансформы я ничего не могу для нее сделать. Мне остается только ждать, не сводя глаз с монитора, следить за ее жизненными показателями по датчикам и быть готовым вмешаться, если что-то пойдет не так. Но пока все по плану, механизмы Арки перестраивают ее тело. Саша кричит надрывно, долго и страшно, сдавленно стонет и затихает совсем.
- Давай, Шторм, - говорю я вслух. – Держись, пожалуйста. Еще немного.
Желтое сияние вокруг нее опадает, гаснет, точно втягиваясь под кожу. Датчики – на нулях. Ключевой момент наступает неотвратимо и беспощадно. Изменившийся мозг должен подхватить контроль над телом, которое никогда не работало в соответствии с оригинальным геномом. Вот сейчас, в эти секунды, решается все – и ее судьба, и моя.
Наклоняюсь над Шторм, расстегиваю ремни, отодвигаю шлем, вглядываюсь в ее лицо – бледное, ни кровинки, искусанные губы синие, струйка крови запеклась на подбородке. Дыхания нет, пульса тоже, сфера сознания погасла, зрачки не реагируют, энергетика на минимуме. Проклятье! Неужели я убил ее?! Нет!
Впиваюсь зубами в палец, трясу головой. Нет, нет, нет! Я все сделал правильно, ошибки быть не может, не должно! Просто ей нужно еще время. Еще чуть-чуть.
Приподнимаю ее холодное, обмякшее тело, прижимаю к себе, глажу ее затылок, спинку. Опять разгоняю свою энергетику на тепловое излучение, пытаюсь открыть поток, влить ей хоть немного энергии – не получается. Она сейчас как куколка: или произойдет прорыв, и она воскреснет в подлинной форме, или… Нет. Нет, этого не может быть!
Шторм, пожалуйста! Ты обещала!
«Я не могу тебя оставить…» - я никогда не забуду этих слов. Прошу тебя, очнись. Не оставляй меня. Не оставляй.
Мертвая тишина. Нет дыхания, нет пульса, нет жизни. Начинает нестерпимо жечь глаза, ледяной холод вползает в сердца, растекается по главным каналам, замораживает синусные узлы. Поток времени беспощадно утекает - слишком быстро, чтобы что-то предпринять. Мозг слишком долго без кислорода, тело слишком долго без управления - шансы тают стремительно и неумолимо. Что же делать? Что я, старый дурак, натворил?!
Призрак золотого свечения в левом синусном узле настолько слаб, что я еле успеваю его заметить. Но, один раз увидев, я уже не могу его упустить. Игла биорегулятора вонзается в нужную точку над ключицей, я начинаю подкачку в канал с минимума, плавно наращивая подачу. Давай, Шторм! Все получится! Просыпайся!
- Пик-пик… пик-пик… пик-пик… пик-пик…
Что?!
Опускаю Шторм на койку, вынимаю иглу биорегулятора, не сводя с моей девочки глаз, одновременно ощущаю пробуждение ее новой соматики, чувствую, как наполняется родным теплым светом ее сфера сознания. Монитор пульсоксиметра оживает ритмом обоих сердец. Левое – систола, диастола. Правое – систола, диастола. Пульс шестьдесят два на шестьдесят четыре, растет, набирает наполнение, синхронизируется на ста пятидесяти. Артериальное давление с крошечных «семьдесят два на тридцать» плавно поднимается к рабочим «сто сорок на восемьдесят». Запустилось прямое дыхание – пятнадцать движений в минуту, обходное – есть циркуляция, сатурация крови растет. Реакция зрачков – есть! А чувствительность?
Весь на нервах, сильно кусаю ее за ногу над коленкой, тут же получаю подзатыльник, от удивления сажусь на пол - и начинаю смеяться как ненормальный.
- Ай! – слышу возмущенный голос Шторм. - Ты чего? Больно же!
- Прости! – я поднимаю руки в попытке защититься на тот случай, если этот подзатыльник будет не единственный. – Я не нарочно! То есть, нарочно, но без злого умысла! Я чувствительность проверял!
Встаю, снимаю с нее датчики, при этом смотрю на нее во все глаза, жадно отыскивая перемены. Шторм внешне изменилась несильно – и тем не менее я не могу это не заметить.
Трансформа сорвала со Шторм человеческую оболочку, будто нанофрезой убрала свойственную землянам мягкость черт. Глаза потемнели и увеличились, их разрез стал более раскосым и хищным, ресницы удлинились, распушились и стали совершенно черными. Волосы тоже изменили цвет - с русого на темно-пепельный. Кожа стала более плотной и упругой, загар почти сошел, маленькие морщинки в уголках глаз исчезли. Теперь я понимаю, почему ее человеческая форма наводила меня на мысли о генной инженерии: ее геном существенно модифицирован, в нем применили лучшие наработки северных Домов Новой крови. Их специалисты по генетике уделяли немало внимания физическим характеристикам, не без основания полагая, что в гармонично развитом теле проще создать сильную энергетику. Даже не верится, что это результат естественного рождения, хотя развитые внешние каналы именно об этом и говорят. Я и подумать не мог, что под человеческой оболочкой окажется такое удивительное создание. Ее ментальные щиты опущены, и я отчетливо ощущаю, как она приглядывается ко мне, изучает. Вдруг мне становится страшно: в первый раз она воспринимает меня по-настоящему, какой я есть на самом деле – что, если?.. От нервного напряжения перехватывает дыхание, сбивается синхронизация синусных узлов, и приходится приложить немало усилий, чтобы удержаться на ногах.
Но в ее глазах вспыхивают искры, поток ее эмпатии – как водопад, пронизанный светом наших родных звезд, оранжевым и белым, и мои тревоги исчезают. Ее чувства не изменились, она все еще меня любит… А я, старый дурак, стою как памятник и смотрю на нее, пытаясь понять, почему ее новая энергетическая сигнатура - танцующий, искрящийся огненный вихрь - кажется мне настолько знакомой. Но когда понимание приходит, я чувствую, что люблю мою Шторм еще сильнее, чем раньше. Сомнений нет, это она была со мной на холодном морском берегу в том сне, что не давал мне сойти с ума от одиночества все это время, пока я ее не встретил. Это она примчалась на антигравах сквозь бурю и принесла с собой надежду на прощение, это ее любовь стала новым источником моих сил. Не могу сдержать счастливой улыбки и протягиваю руку новорожденной:
- Как ты? Встать можешь?
Она хватается за меня, поднимается на ноги, ее качает (да, этот вестибулярный аппарат куда мощней, но требует привычки), и я придерживаю ее за талию. Несколько глубоких вдохов - Шторм прислушивается к себе, осознавая свое новое «я». Восстановление после Арки для меня было похоже на пробуждение после долгого и не очень приятного сна, но я сначала засыпал – а каковы ощущения, если родился спящим, проспал всю жизнь и наконец проснулся? Может, это больше похоже на выход из Станка, когда стартовый импульс пробуждает сознание от пренатальных грез, и, стоит сделать шаг наружу, на тебя обрушиваются две волны - внешняя информация о мире и внутреннее самоосознание?
Для этого действительно нет слов, и я не тороплю ее с ответом, только присматриваюсь, как она приводит в порядок супервизор и сферу сознания, выстраивает ментальные потоки, берет под контроль энергетику и соматические нити - заложенные в подсознание инстинкты и рефлексы отрабатывают безукоризненно. Наконец поднимаются ментальные щиты – уже знакомый мне шар текущей воды, теперь пронизанной ярко-синим жидким огнем, и я понимаю, что первый этап адаптации успешно пройден.
- Потрясающе! – восторженно произносит Шторм. – Я как пересела с кукурузника на орбитальник! Представляешь?
Ее синие глазищи сияют новым, еще непривычным мне светом, и так же ярко светится сфера ее сознания, уже не получеловеческая, а… нормальная. Родная. Такая, какой я хотел ее видеть – когда разрешал себе мечтать.
- Пойдем, - говорю я, веду ее к консоли, и Старушка, заметив перемены, приветствует нас радостным мурлыканием и веселыми разноцветными огоньками, разбегающимися по кораллам. Подхватываю наши бокэны, и мы выбегаем из ТАРДИС на светло-желтый байкальский песок.
- Предлагаешь размяться? – Шторм улыбается мне и с разбега делает «колесо». – Или просто погулять?
- Рандори! - отвечаю ей широкой улыбкой. – Давай проверим тебя в деле.
Бросаю ей бокэн и тут же отскакиваю на ма-ай. Шторм улыбается, ловит меч не глядя и вместо традиционного поклона крутит «мельницу». Деревянный клинок в ее руке рассекает воздух как световой.
