«Муген-но-Араши? - переспросил Доктор, слегка прикусил мне щеку и приподнялся, чтобы стащить с меня футболку. - Помню, помню. Весьма польщен - но все-таки, почему?»

«Одна из самых красивых и опасных планет в этой галактике, - ответила я после паузы - нелегко собраться с мыслями, когда чуткие, ловкие руки моего ненаглядного исследуют мою грудь и спускаются к талии, задевая струны периферических каналов так, что от их пульсации внизу живота начинают бить почти настоящие молнии. - Суровый, грозный и яростный мир - разом и пугает, и завораживает. Стоит разглядеть, как он прекрасен, и он будет тянуть к себе снова и снова. Не заметишь, как влюбишься на всю жизнь».

«Как в балладе о Гандаре и Беатрикс, - Доктор смущенно улыбнулся, а его пальцы замерли на резинке моих шортов. - Красиво. Я так не умею».

«И не надо, - отозвалась я, наконец-то разделавшись с молнией его штанов, и прижалась к нему сильнее, кусая за порозовевшую мочку уха. - Снимай уже это все и иди сюда».

Я раздвинула для него ноги, а он подрегулировал кровать для более подходящего угла. В этот раз его прорыв - как попадание тандемной боеголовки: острое ощущение проникновения и мощный прицельный импульс в мои самые чувствительные места. Я как-то умудряюсь подхватить заряд, прогнать через себя, усилить и возвратить ему - через долгий жадный поцелуй, через ладони, сжавшие его задницу, через внутренние мышцы, плотно обхватившие его по всей длине. Я заставляю их пульсировать в ритме его движений, направляю через них ответные импульсы, и он наращивает темп: «Шторм, да! Еще выше! Разгоняй нас, сильнее, да, вот так - я хочу улететь!»

«Что? - удивляюсь я. - Уступаешь мне контроль? А у меня получится?» - и он бросает в ответ: «Да! Я хочу, чтобы сейчас вела ты! Не волнуйся, верь своим инстинктам!»

В первый раз я замыкаю потоки на себя и становлюсь источником нашей вольтовой дуги: раньше мне это было не дано. Ее вспышки простреливают от затылка до пяток, и меня чуть не разрывает такая же дикая эйфория, как в тот миг, когда я приняла в себя чудовищную мощь рванувшего накопителя. На краю сознания проскакивает мысль: почему, откуда такая плотность потока? - но желание вытесняет ее прочь. Здесь и сейчас, и только мы - больше ничего не имеет значения. Мне кажется, будто само Время замирает, и меня вот-вот накроет неистово кипящая волна.

Не без труда, но получается обуздать эту волну, оседлать ее, закрутить вихревым восходящим потоком и направить ввысь, насколько хватит разгона. Я не знаю, где мой предел, но хочу коснуться его и сорваться вниз неукротимой лавиной. Теперь я в полной мере ощущаю, что Доктор имел в виду, когда говорил про фрирайд: сводящая с ума высота, контроль и свобода разом, пьянящая власть над моментом освобождения. Но в этот самый миг, когда я чувствую, что больше не могу, и мы зависаем на «горке», моя новая внутренняя сила включается сама собой - неожиданно, резким ударом прямо в мозг и глаза.

Я не теряю сознание, нет - напротив, оно раскрывается, как открывается раковина потоку морской воды. Я вижу все течения и структуры энергии в нас и вокруг нас. Энергетика Доктора разворачивается перед внутренним взглядом изящным многомерным цветком, как в визуализации ТАРДИС. Не очень мощная, но гармоничная, ладно скроенная - как и это его тело, красивая, есть на что посмотреть. Но вдруг мой инстинкт вдруг издает сигнал тревоги: такого не должно быть! Я вглядываюсь внимательнее - что это за узелок? Не то рестриктор, не то врожденная контрактура на центральном канале!

Пытаюсь коснуться странного узелка, но вдруг что-то лопается, рвется тонкая нить, видение пропадает, я ощущаю встревоженный ментальный толчок Доктора: «Шторм? Ты здесь? Все хорошо?» и отзываюсь через силу: «Да… Что-то не так?»

«Не знаю, как объяснить, - впервые на моей памяти Доктор не может сформулировать мысль - кажется, его развезло так же, как и меня. - Это было как передоз: восхитительно, но страшновато. И странно. Я был в тебе, но ты была не только во мне - везде. Такая… открытая. Ты горела, как Беатрикс в той балладе - а я-то думал, это преувеличение, разыгравшееся воображение поэта! Ничего подобного! Откуда-то взялся третий поток - извне. Я никогда не ощущал ничего похожего».

Я пытаюсь как-то собрать себя в кучку - сфера сознания все еще странно жидкая, как мячик-антистресс - но ощущение раскрытой раковины не пропадает. Откуда-то издалека приплывают видения доселе невиданных мною миров, скользят мимо, не задевая меня, пока не появляется планета земного типа, переливчатый бирюзовый шарик в рассветных розовых облаках.

Тогда приходит спокойствие, как при возвращении домой, и я хочу показать неведомый мир Доктору, чтобы он тоже увидел его, почувствовал то же самое и перестал волноваться. Я прочерчиваю нам траекторию мягкого, ленивого спуска под облака цвета белого персика. Мы парим над серебристой тайгой, вольной степью в алых цветах, над кобальтово-синим тропическим лесом, сияющим бирюзовым заливом, над коралловыми островами. Вижу место для приводнения - и катамаран нашей ментальной связи лениво покачивается на волнах спокойного моря. На полнеба горит рассвет, легкий бриз касается наших разгоряченных тел, и можно грезить с открытыми глазами, устроив почему-то очень легкую голову на плече Доктора и расслабившись в его руках.

«Потрясающая картинка, - отмечает он и мечтательно улыбается. - Так… уютно. Где это?»

«Понятия не имею, - я улыбаюсь в ответ. - Но знаю: мы с тобой когда-нибудь будем там».

***

Краевая область, Домен Хаоса

- Плохие новости, миледи, - легкая, текучая серебристая демоническая форма изящно склоняется перед другой - стройной и величественной, цвета начищенной меди. - Спиральная Политика снова крепнет. Они возвращаются.

- Кера, ты уверена? - величественная форма начинает недоверчиво мерцать. - Они снова надежно спрятаны, а тот, кто остался на свободе, после наших подарков психически раздавлен и медленно сходит с ума. Дайте ему время, и он сам разнесет Спиральную Политику в клочья.

- Но он больше не один, - отзывается Кера, - и та, кто с ним сейчас, не только стабильна сама, но и выводит его из безумия. Они набирают силу - наши вассалы уже начали гибнуть от их рук.

- А вот это уже плохо, согласна, - величественная форма угрожающе наклоняет рогатую голову. - Что говорят пифии? Вы их спрашивали?

- Они молчат, миледи, - сознается Кера и вздрагивает. - Мы не смогли заставить их открыть нам будущее.

- Еще хуже, - по плечам яркой формы миледи начинает струиться пламя. - Так мы пропустим появление Гибрида, и тогда все станет в тысячи раз сложнее. Заставьте их говорить.

Кера согласно вспыхивает, а глаза миледи вдруг загораются кроваво-красным:

- И вот еще что, Кера. Этой парочке надо подкинуть проблем. Придумайте что-нибудь. Лучше всего - найдите Неистребимого. Хотя бы одного. Они не смогут пройти мимо.

- Будет исполнено, миледи, - Кера превращается в легкое серебристое облачко и исчезает. Миледи смотрит за Край, пламя окутывает ее как плащ, и в ее удивительно изящных, несмотря на длинные когти, руках появляется короткая двухклинковая глефа. Руки миледи крутят привычную «мельницу», клинки разбрасывают фиолетово-белые искры.

Еще немного, говорит она себе. План будет исполнен, каждый должен сделать, что должно. Впереди конец Спиральной Политики и долгожданная свобода.