Случайно взгляд зацепился за название: «Кружевной бралетт с халтером цвета «Пина Колада». Я усмехнулся с грустинкой. Джошу пришлось бы по душе сравнение с коктейлем… Эта мысль разлилась липкой тянучкой по пустому сознанию, и сколько бы я ни прикладывал усилий, не мог заставить палец пролистнуть каталог дальше или закрыть уже, наконец, этот сайт. Нежное цветочно-белое кружево покрывало малоразмерную грудь модели, одной лентой обтягивало шею, второй — оплетало торс под лопатками. В таком белье отсутствие большой груди не является недостатком… Челюсти напряглись, зубы вжались друг в друга, рискуя сломать парочку пломб. Слишком ярко горела красная кнопка «Добавить в корзину». Слишком болезненно череп сверлил вопрос: «Какой девушкой я должен был родиться, чтобы понравиться Джошу?..»
…Но ведь это безумие чистой воды… Я люблю все мужское в себе. Я делаю эпиляцию не потому, что хочу быть похожим на женщину. Просто лично мне в таком виде тело кажется более привлекательным, именно мое тело…
Я отчетливо ощущал, как само допущение приобретения женского белья подрывало мою мужественность, о которой раньше я не задумывался вообще. Мой ли голос сейчас звучит в голове — или это эхо сверх меры консервативных блюстителей традиций?.. Тех людей, что выступали против однополых браков; что относительно недавно поддерживали тюремное заключение за мужеложество; что до сих пор могут запытать гея до смерти в каком-нибудь Техасе… Я буду слушать их?..
«Добавить в корзину»…
========== Часть 5 ==========
Комментарий к Часть 5
Сюжет данной работы в один громадный прыжок нагнал и перегнал происходящее в 5 главе СЛЭШ-макси “БЕЗУМНО влюбленный!” (https://ficbook.net/readfic/6903984), но НЕ добрался до 11 главы — пока мы с Линном и Джошем в этом временном промежутке.
Ну и вновь кусочек женской моды (если забыли два понятия из примечания к прошлой части данной истории, вернитесь и ознакомьтесь вновь, потому что использоваться они будут и здесь):
бразилиано/бразилиана/бразильяна — разновидность трусов: широкая часть в области пояса и копчика постепенно сужается, образуя треугольник (два треугольника, сшитых вместе).
Страх осуждения со стороны окружающих — внушительный барьер, который далеко не каждый способен преодолеть. Когда не придавать значение чужой молве не удается, приходится скрываться от чужих глаз, быть собой лишь в темном тесном шкафу. Но даже там не найдется спасения в том мерзком случае, если главный твой критик — ты сам…
…Я чувствовал, что падаю все глубже в бездонный колодец, оставляя нормальность где-то там, наверху, далеко, и рядом не было никого, кто сказал бы мне, что все идет как надо. Тот первый заказ в каталоге женского белья стал дозой героина, которую я по глупости, в попытке сбежать от разрывающей сердце боли, влил в свои вены, отравил их раз и навсегда. Я не только не избавился от безответной любви к Джошу, но и повесил на свою шею новую гирю зависимости — в тот волнующий момент, когда кожи коснулся тугой халтер.
Стоя посреди маленькой спаленки, заполненной лимонным цветом, белым, бежевым и их всевозможными оттенками, я с замиранием сердца проводил руками по тонкому кружеву, прилегающему к напрягшимся мышцам, и не находил в себе сил для того, чтобы обернуться на узкое напольное зеркало. В снимаемой квартире было тепло, однако я — в бралетте и больше ни в чем — замерзал, уверял себя в этом, хотя мурашки были вызваны страхом, а холодность пальцев — обострившейся до предела тревогой. Мне казалось, что на меня смотрят… И потому я зажимался, сутулился, не подымал головы — прятался вглубь себя, старался оказаться поглощенным собственным сердцем. Наконец, когда тиканье часов в голове стало невыносимым, я нашел-таки силы взглянуть на себя в отражении — и, как ни странно, увидел в зеркале отголосок собственного прошлого. Драматично приподнятые брови нерешительно сходились к переносице, одномоментно ослабевшие руки обнимали друг друга. Исподлобья на меня глядел я-подросток, умоляющий если не принять его, то по меньшей мере не осуждать во всеуслышание… Вот только тогда моим «грехом» была гомосексуальность, а теперь что?..
Стать увереннее и оттого защищеннее в тот раз мне помогли целенаправленные усилия, так что и ныне я пошел проверенной тропой. Не без труда я выпрямил спину и расправил задеревеневшие плечи; задышал бы вдобавок полной грудью, но бралетт и так заметно жал в боках, а если б я вдохнул как следует, материал бы не выдержал и где-нибудь треснул. Уверенный двойник в зеркале выглядел глупо, что было уже на порядок лучше, чем пристыженно-жалкий вид. Это не военный мундир, чтобы носить с такой показной гордостью. Это нижнее белье, а значит, мне нужна сексуальность…
Краснея от нелепости происходящего — от стыда перед несуществующими невидимыми зрителями, я откинул голову чуть назад, обласкал прохладными пальцами длинную крепкую шею, напряженную вздымающуюся грудь. Кружево под ладонями кончилось, но руки продолжали спускаться — по прессу, к низу живота… Дыхание сбилось от завораживающего танца опаски и возбуждения; медленно я опустился перед зеркалом на колени, широко разведя бедра. Пальцы заключили член и яички в тесную чувственную клетку; кадык дернулся в тщетной попытке протолкнуть удушающий ком вниз по горлу. Это было красиво… Это было будоражаще… Сидя на коленях перед зеркалом, я дрочил, поглощенный развратностью отражения, его изящностью и красотой. Через несколько минут меня настиг ярчайший оргазм, какой только возможен без стимуляции простаты, — и это стало началом всего…
Как и в школьные годы, одежда менялась не только сама, но и неведомым образом вносила коррективы в мое поведение. По крайней мере мне упорно так казалось. Чудилось, что чайную ложку я теперь держу по-другому, слишком мягко и женственно, и если данную мелочь приметят окружающие, то обязательно поймут обо мне все и — без вариантов — осудят. Я пытался следить за походкой, осанкой, и чем больше внимания уделял положению тела, тем сильнее крепчала моя паранойя. Раз спросив Кирена, не изменилось ли во мне что-то, я пожалел, пускай и получил желаемое «Нет»: ведь я между строк приказал ему искать во мне изменения, а они, наверное, есть… и теперь он заметит — и все поймет!.. Боже… Теплеющий со временем взгляд Джоша, по чуть-чуть отходящего от пережитого предательства жены, казалось, сквозь мои глаза мог проникнуть в стыдливо содрогающийся пульс, и потому я избегал его взора, чем лишь очевиднее делал свою безответную влюбленность. С улиц исчезал снег, весь этот холод, и льды, тая, затекали мне прямо в душу, устраивали лютую вьюгу вокруг чахлого сердца. Дело было не в Джоше… Я понял это со временем. Дело было во мне… И потому под любимым желтым пальто, в котором Джош назвал меня очаровательным, под обычной стильной одежкой я прятал то, что носить мне было непозволительно…
Я знал, что Джош уже успел оперативно развестись, но не мог спрашивать о его личной жизни. Раз Люси больше нет рядом, он, высокий, красивый, умный и добропорядочный, может встречаться с кем угодно… И чем чаще я допускал, что сильные горячие руки, готовящие мне в баре по вечерам коктейли, касаются изгибов женских тел, тем чаще в дверь моей квартиры звонили курьеры из службы доставки. Постепенно мой гардероб стал выглядеть так, будто я живу с девушкой! — смешно да и только… Покупки помогали переступить через стресс, забыть хотя бы на время о том, что вскоре на горизонте может возникнуть новая «Люси», на этот раз подходящая Джошу во всем, и потому будет с ним до конца жизни… Женское белье не дарило мне иллюзию того, что я смогу оказаться в объятиях Джоша; концентрируясь на возбуждающем непотребстве, я не имел возможности думать о чем-либо другом, быть встревоженным и подавленным. Только в этом да в постоянной подмене Джоша и находил спасение день за днем…
…Я падал…
***
Еще утром я получил от Джоша сообщение с приглашением в гости, что совершенно не было чем-то из ряда вон. Часы напролет я витал в облаках, так что расписание работы персонала ресторана, которое пришлось составлять в этот день, я перепроверял раз десять — и все равно где-то на дне бокала моей истерзанной души осталась клубиться тревога, что в каком-то столбце, в какой-то строчке я все-таки напутал… Однако график был составлен идеально — как всегда: я справлялся по привычке. В дни, когда Джош не работал, я позволял себе задерживаться допоздна, чтобы без спешки разобраться с заказом продуктов для кухни; перед встречей обязательно заезжал домой по-быстрому ополоснуться, приодеться попараднее. Никогда на работу я не надевал под низ то, что стыдливо скрывали двери гардероба… Испытывать судьбу вне дома вообще казалось рискованной идеей, тем более наедине с Джошем, но мне необходимо было не думать о жестких углах крайне квадратной реальности и рядом с этим мужчиной — особенно…
