— НАШЛИ-И-И-И-И! МЫ ЕГО НАШЛИ-И-И-И!

Бобби смотрит на меня. Я смотрю на Бобби. С секунду, не больше. А потом мы синхронно поворачиваемся и, поскользнувшись пару раз на опавших листьях, мчим к поляне. Там нас ждут взвинченные Анни и Рональд.

— Это Догги! — звонко покрикивает девочка. — Это его голос! Я знаю, его!.. Я слышала, как он когда-то… ЛЮТИК! ЛЮ-ЮТИ-И-И-ИК!

Не успеваю я моргнуть, как она бросается к выбирающемуся из кустов Ди. Я успеваю заметить в его руках маленький светлый комочек, прежде чем Анни подхватывает этот комочек на руки. Он тут же вытягивается в длинного гладкого рыжульку с громадными ушами и горящими голубыми глазищами… который тут же разражается надрывным мявом. Анни прижимает его к груди, гладит и целует всего, воркует над ним, как над ребенком:

— Маленький мой, маленький… Мой хороший, мой лапонька… Все-все… Все хорошо теперь… Никому тебя в обиду не дам… Никому! Никому!

— У него ранки на загривке, — говорит Догги, который все ещё стоит около неё. — Махонькие. Зеленкой прижгём — и все будет о’кей… Ведь да?

— Тебе лучше знать, — раздается хриплый голос из кустов. — Ты его нашел.

Анни вскидывает лицо на появившегося старика. А после переводит взгляд на опешившего Догги.

— Это ты его нашел? — выпаливает Анни, сверкая глазками. — Ты, Ди? Правда?

— Ну это… — испуганно моргает Догги. — Ну как бы…

Я замечаю, как старик мягко тычет его в локоть. Мальчик сглатывает. И кивает.

— Ох, Догги!..

Анни бросается мальчику на шею. Лютик издает было недовольное «мяу!», но тут его касаются морщинистые ладони, и он умолкает. Девочка легко отдает котенка старику, и котенок с удовольствием жмурится у того на руках. Я кошусь на Рона и Блэка. Они выглядят ровно так, как я себя чувствую.

— Догги, ты такой… такой… — выпаливает Анни, сжимая его шею обеими руками. — Спасибо! Спасибо! Спасибо!

— Да ладно тебе, Анни, — слегка смущенно, слегка напугано, слегка задушено бормочет Догги. — Ничего я такого…

Анни отстраняется и звонко целует его в полною щеку.

— Не говори так, — требует она, тряхнув золотистыми волосами. — Ты — мой герой. Я у тебя в неоплатном долгу. И Лютик тоже.

Она смотрит на старика. Тот поглаживает мурчащий комочек шерсти по голове. Лютик так и норовит подлезть под его руку. Анни хихикает:

— А ему у вас нравится.

— Угу. Слышал, животные любят убогих, — хмыкает старик.

И тут же спохватывается. Видно, у него это вырвалось случайно. Я чувствую, как неприятно колет грудь. Анни ласково улыбается старику.

— Не говорите так. Вы — достойнейший человек, сэр. Спасибо вам большое, — говорит она. — За все-все. Я тоже вам должна. Что вы хотите?..

— Поцелуй в щеку? — с ухмылкой шепчу я ребятам.

Слишком громко шепчу. Старик косится на меня, молчит мгновение… а потом ухмыляется. Кивает и склоняется к девочке, повернув голову на бок. У Анни вырывается удивленный смешок, но она быстро исправляется и, поднявшись на цыпочки, оставляет долгий поцелуй на небритой щеке. Старик улыбается и разгибается с неожиданным достоинством, после чего осторожно отдает ей Лютика.

Я не смотрю на пацанов — я прекрасно знаю, что, блять, увижу на их лицах.

Догги во фрустрации. Он стоит, глядя в одну точку, и непрерывно потирает щеку. Когда Анни поворачивается, он вскидывает на нее большие глаза.

— Ну что? — деловито говорит она, почесав котенка за ухом. — Домой?

— Ага, — кивает Догги, как зачарованный.

— Угу, — бормочет Блэк.

— Д-да, самое время, — запинаясь, соглашается Рональд.

— А где Чарли? — спрашиваю я.

— Я здесь.

Чарли стоит за спиной старика. Я смотрю на него, и тревога забирается под ребра. Мальчик как будто в шоке: он бледный, глаза расширены и выражение лица какое-то… растерянное. Даже пришибленное. Я пытаюсь поймать его взгляд, но безуспешно.

Я смотрю на старика. Он смотрит на меня. Но молчит.

На обратном пути Анни щебечет, не переставая. О погоде, о времени года, о Лютике, о доме, о семье… О том, как ей сейчас хорошо и как она рада, что ее окружают «такие прекрасные люди», как мы. Достается всем — даже Рону. Просто за то, что он был рядом «те долгие полтора часа». Догги идет с ней, лучась от гордости и довольства. Блэк тоже доволен. Рональд поглядывает на нас слегка… настороженно.

Не зря. Мы втроем идем последними. Сначала — я, потом — Чарли, последним — старик. Они вдвоем как будто специально хотят отстать.

— Блэк, — неожиданно выпаливает Чарли, когда мы уже почти дошли, — можно тебя на пять минут?

Бобби оборачивается, приподнимает бровь, но кивает. Рон, Догги и Анни переглядываются. Я вижу, что старик тоже остановился, и говорю им:

— Давайте ко мне? У нас же чипсы остались, Ронни?

— По-моему, — кивает Рон.

— Тогда вперед.

Мы снова делимся, но теперь уже на две группы. До дома идти не так долго. Ребята с Роном заходят внутрь, а вот я остаюсь на веранде. Смотрю вдаль.

Чарли разговаривает со стариком на холме около полуразвалившейся хибары. Бобби ему нужен, видимо, для моральной поддержки, так как тот ничего не говорит. Хотя… Возможно, Чарли хочет, чтобы Блэк тоже знал все, что он сделал, и главное — понимал, почему он это сделал. Умный малец.

Речь Чарли полна эмоций: он то запускает ладошку в волосы, то всплескивает руками и машет ими во все стороны, то показывает что-то на пальцах. Я вижу, он тяжело дышит, захлебывается воздухом. Его лицо меняется до неузнаваемости, хотя выражений, как и слов, я не могу уловить.

Старик стоит, молчит и хмурится. Но слушает, явно слушает. Когда Чарли, наконец, заканчивает свой пылкий монолог, старик начинает свой. Он говорит тихо, спокойно, почти не меняясь в лице. Что он говорит, можно понять лишь по Чарли, который то бледнеет, то краснеет, то сникает, то снова поднимает глаза. В конце концов старик замолкает. Долго смотрит на Чарли. Блэк тоже смотрит на него, хмурится. Нехорошо, думаю я…

Зря. Старик хмыкает и говорит что-то ещё. Чарли выпрямляется. Быстро проговаривает что-то. Старик спрашивает. Чарли мнется. Опускает голову и, скорее всего, — я не вижу! — что-то отвечает. Блэк как-то странно поводит плечами — ему как будто неудобен ответ мальчика.

Старик морщится, но кивает. Запускает ладонь в густые кудри Чарли и поначалу грубовато треплет его волосы, но под конец смягчается и поправляет каштановую шевелюру почти с отческой нежностью. Чарли что-то выпаливает. Быстро, нервно, глядя в упор… Обещание, наверное.

Старик кивает. Бросает короткий взгляд на мой дом, замечает меня. Говорит Чарли еще что-то. Тот, тоже глянув в мою сторону, кивает. Блэк отмирает и обращается к старику. Старик слушает его, но, когда тот заканчивает, отмахивается. Говорит что-то резкое. Блэк пожимает плечами — он не удивлен.

Они жмут друг другу руки.

— Ро-он! — кричу я в дом. — У нас там пиво осталось?

— Да, — после паузы отвечает он.

— Отлично. Отлей немного.

========== Часть 3 ==========

Декабрь налетает тьмой, холодом и снегом. Всего за несколько ночей около моего дома вырастают такие горы, что на них смело можно отправлять экспедиции. Такие время от времени появляются — малышне все ни почем. Сам я редко выхожу из дома — только за продуктами. Закупаюсь, как на случай зомби-опаколяпсиса, — и назад, в берлогу. С Роном болтаем по телефону, но уже не так часто: Мэри занимает все его свободное время.

С работой дела спорятся. Несколько моих статей произвели мелкий атомный взрыв в пределах моего городского района. Редактор, мой бывший учитель, в восторге и шлет мне вместе с поздравлениями и премией коробку конфет. С пастилой, мои любимые. У меня теплеет в груди и дрожит под горлом. Друзья-коллеги поздравляют, твари-коллеги прыскают и шипят. Все, как обычно.

Получив все, что мне причиталось, я на долгие две недели ухожу в расследование. Здесь как всегда туго. Недавно я совершил страшный поступок — не ответил на звонок Дэльфи. Я не знаю, что ей отвечать. След петляет и заводит хер пойми куда. Да, здесь он оборвался. Но кто знает, из-за чего это произошло: из-за того, что его обладатель осел здесь или из-за того, что сам след давно остыл. Я, несмотря на все хорошее, зол, подавлен и расстроен. На меня медленно, но верно накатывает зимняя хандра. У всех нормальных людей она по осени, а у меня… Но в каком месте я нормальный?