Но в последний момент вспомнила.

То, что она узнала, ударило ее сильнее, чем Орн; вызвало отвращение не меньшее, чем Ник; представляло для нее угрозу, столь же неотвратимую, как Ангус.

В рапорте сообщалось, что она беременна.

Ребенок был мальчик.

Компьютер точно высчитал, какого возраста плод.

Он был слишком велик, чтобы быть сыном Ника Саккорсо.

В ее чреве, словно злокачественная опухоль, кошмарная и неоперабельная, растет сын Ангуса Фермопила.

Так вот, подумала она, чувствуя приступ истерики, чем объясняется тошнота.

Это было безумием. Что ей, беременной, делать? Большинство женщин в глубоком космосе тщательно предохранялись, хотели они детей или нет. Жизнь в космосе была слишком опасна; любой риск представлял угрозу для всего корабля. В любом случае ни на одном корабле – за исключением шикарных лайнеров – не было никаких приспособлений для младенцев. Большинство женщин находили перспективу слишком ужасной, чтобы даже пытаться родить. Если они хотели детей, то они рожали их на Станциях.

Но для Морн проблема была гораздо мрачнее. Точно так же, как и «Каприз капитана», ее ребенок был обречен. Конец почти наверняка наступит небыстро; он будет долгим и мучительным. Как только информация на дисках будет уничтожена, корабль начнет терять астрогацию, навигацию. Корабль может кружиться в черном водовороте пространства до конца времени – плавающий гроб, где все на борту умерли от голода и жажды. Но это произойдет только через много месяцев. За это время положение Морн может еще ухудшиться.

По мере того, как будет прогрессировать ее беременность, она станет менее привлекательной для Ника – и менее ценной. Она станет физически более беззащитной. И чем ближе Ник и его люди будут приближаться к смерти, тем больше они будут винить в этом ее. Скорее всего, они с ребенком погибнут первыми.

Кроме всего прочего, это был сын Ангуса Фермопила, ребенок Ангуса Фермопила. Отпрыск такой же жестокий, как его отец; уничтожающий ее безопасность так же, как Ангус уничтожил ее дух.

Как она могла забеременеть? Что случилось с долговременными инъекциями предохраняющими от беременности, которые они регулярно принимали в Академии? Они предположительно должны были предохранять ее не меньше года, а последняя инъекция была сделана всего лишь, всего лишь…

Всего лишь год назад.

Безо всякого перехода Морн расплакалась.

О, дерьмо!

Она забыла о том, что следует сделать новую инъекцию. Менструации у нее всегда протекали довольно легко. После Академии она была приписана на «Повелитель звезд», которым командовал ее отец, корабль, на котором большая часть команды была ее семьей. Она не хотела заниматься сексом ни с кем на борту. Захваченная волнением и сознанием ответственности на своем первом в жизни посту, она практически совершенно не думала о сексе.

Немедленный аборт был единственным логичным выходом. Лазаретные системы могли провести операцию в течение нескольких минут.

Но она не могла заставить свои руки набрать необходимые команды. Она не могла заставить себя снова лечь на хирургический стол.

Так же внезапно, как и начался, ее плач прервался.

Вместо страха, отчаяния или гнева Морн была переполнена странной пустотой – отсутствием всяких чувств, словно это было продиктовано шизо-имплантатом. Она была в шоке. Нападение Орна; драка; опасность, нависшая над «Капризом капитана», ее эмоциональные ресурсы исчерпались. Решение сделать аборт было выше ее сил.

К счастью, это можно отложить на потом. Не обязательно принимать решение немедленно. Лазарет поможет ей избавиться от плода, как только она пожелает.

Сын Ангуса.

Несмотря на отсутствие всяких чувств, Морн слишком стыдилась – и слишком боялась, что кто-нибудь узнает о происходящем. Нет, Ангус научил ее большему, чем ей казалось. Она не стала стирать запись в бортовом журнале лазарета. Это было слишком рискованно; это могло привлечь внимание. Вместо этого она отредактировала записи, чтобы тот, кто случайно заглянет в них, увидел, что она как и было приказано, пришла сюда, но не найдет там ни единого упоминания ни о шизо-имплантате, ни о ее ребенке.

Так же как и Ангус, Ник отключил бортовой журнал от информационного ядра «Каприза капитана». Бортовой журнал лазарета не копируется. Значит, не останется никаких свидетельств, которые могли бы угрожать ей.

Чувствуя себя в безопасности, Морн покинула лазарет.

Может быть, ей следовало бы вернуться в свою каюту и взять черную коробочку? Ник будет ждать от нее, что она попытается разрешить проблему с вирусом Орна, а она была слишком ошарашена, чтобы думать; ей нужна была помощь. Но ей было нужно это ошеломление. Если она использует шизо-имплантат, чтобы усилить деятельность мозга, то ей придется решать дилемму с беременностью.

Цепляясь за свой шок, словно за младенца в своем чреве, она отправилась на мостик.

Ник был здесь, на месте командира, и барабанил пальцами по столу, ожидая, пока остальные проверят подотчетные им системы. Когда Морн появилась на мостике и стала перед ним, он бросил ей мимолетную хищную улыбку, похожую на заявление, что ему не жалко, что Орн умер из-за нее; что он слишком возбужден вызовом и пытается спасти свой корабль от гибели. Наконец-то его шрамы пульсировали страстью, не имеющей с Морн ничего общего. Вместо того, чтобы уродовать Ника, шрамы, казалось, подчеркивали его достоинства.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru