– Не знаю, Лорк, верно ли я поступаю. Ярость? Не затрагивай решение так сильно мою жизнь, не только твою, мне было бы проще согласиться с твоим настроем и требованием. Благодаря Аарону я получила место куратора.

Она коснулась пульта, и над ними возникли…

– До сих пор я была в доме Аарона Красного желанной гостьей, как и в доме моего брата. Но механизм провернулся до точки, когда все вряд ли останется прежним. Это ты поставил меня перед выбором: я должна принять решение, которое оборвет для меня эпоху великого удобства.

…возникли звезды.

Внезапно Кейтин осознал, как огромна эта комната. На пятидесяти футах, сложившись из точек света, висела, вращаясь, голографическая проекция галактики.

– У нас работают несколько научных экспедиций. Нова, которую ты проворонил, была тут. – (Прикосновение к кнопке, одна звезда из миллиардов вспыхнула – ярко, так что глаза Кейтина сощурились. Поблекла, и сидерический купол вновь заволокло призрачным звездным светом.) – Сейчас наша экспедиция наблюдает за образованием…

Замолкла.

Протянула руку и открыла ящичек.

– Лорк, меня всерьез тревожит вся эта история…

– Циана, не останавливайся. Мне нужно имя звезды. Мне нужна лента с ее галактическими координатами. Мне нужно мое солнце.

– И я сделаю все, чтобы тебе его дать. Но сначала – уважь каприз старушки. – Из ящичка она взяла – Кейтин сотворил у заднего нёба тихий звук изумления, затем его проглотил – колоду карт. – Хочу посмотреть, какой совет даст мне Таро.

– Мне гадали на это предприятие. Если карты сообщат галактические координаты – отлично. В противном случае у меня нет на них времени.

– Твоя мать, будучи землянкой, вечно питала смутное земное недоверие к мистике, хотя интеллектуально и признавала ее эффективность. Надеюсь, ты все-таки в отца.

– Циана, один раз мне уже погадали, на полный расклад. Второй ничего не даст.

Она развернула карты веером, рубашками вверх:

– Может, он что-то даст мне. И вдобавок к чему мне полный расклад? Выбери одну.

Кейтин посмотрел, как капитан тянет карту, и спросил себя: подготовило ее Таро к кровавому полудню на площади Хронаики четверть века назад?

Эта колода была не обычной три-дэ-диорамической, как у Тййи. Фигуры – нарисованы. Карты – желтые. Они запросто могли быть семнадцатого века – а то и древнее.

На Лорковой карте голый труп свешивался с дерева, привязан веревкой за лодыжку.

– Повешенный. – Она собрала колоду. – Перевернутый. Ну, не могу сказать, что удивлена.

– Разве Повешенный не предвещает приход большой духовной мудрости, Циана?

– Перевернутый, – напомнила она. – Мудрость встанет недешево. – Взяла карту и вернула ее вместе с другими в ящичек. – Вот координаты звезды, которая тебе нужна. – Нажала другую кнопку.

В ее ладонь упала бумажная ленточка. Покромсанная металлическими зубками. Циана поднесла ее к глазам, вчиталась.

– Координаты все тут. Она под нашим наблюдением два года. Тебе везет. Прогноз времени взрыва – между десятью и пятнадцатью днями.

– Отлично. – Лорк взял ленту. – Кейтин, пошли.

– А что с Князем, капитан?

Циана поднялась со скамейки:

– Не хочешь посмотреть его письмо?

Лорк замер.

– Давай. Проиграй его.

И Кейтин узрел в лице Лорка нечто живое. Тот шагнул к консоли; Циана Морган поискала индекс сообщения.

– Вот оно. – Нажала кнопку.

На другом конце комнаты к ним развернулся Князь.

– Что ты, черт тебя раздери… – (рука в черной перчатке сшибла со стола хрустальный бокал, а за ним и тарелку с рельефным орнаментом), – творишь, а, Лорк? – (Рука вернулась; кинжал и резная деревянная палочка брякнулись на пол с другой стороны.) – Циана, ты ему помогаешь, что ли? Сука вероломная. Я очень зол. Я просто в бешенстве! Я Князь Красный – я и есть Дракон! Я Змей-калека; но я тебя придушу! – (Дамастная скатерть сморщилась в черных пальцах; судя по звуку, дерево под ней расщепилось.)

Кейтин сглотнул шок во второй раз.

Сообщение – три-дэ-проекция. Расфокусированное окно за Князем льет утренний свет какой-то звезды – вероятно, Сола – на сокрушенный завтрак.

– Я могу все – все, что захочу. Ты хочешь меня этого лишить. – Князь склонился над столом.

Кейтин глянул на Лорка, на Циану Морган.

Ее рука, бледная, с сеткой вен, сжимала парчу.

Лоркова, рифленая, с узлами костяшек, лежала на инструмент-блоке; два пальца держали переключатель.

– Ты оскорбил меня, Лорк. Я могу быть полной сволочью, коль увлечет меня каприз. Припоминаешь вечеринку, когда пришлось разбить тебе голову, чтобы научить манерам? Ты, верно, и забыл мальчика, которого привел – добавлю: без приглашения – на мой скромный прием. Его звали Брайан Энтони Сандерс – заурядный, хамоватый, тупой и невыносимо грубый юноша. Не успели нас представить, как он уже оскорбительно отозвался о моей руке. Я сделал то, чему научился давным-давно: посмеялся. Я даже вежливо отреагировал – ответил на его хамские вопросы так, будто они ничего не значили. Но я не забыл. После вечеринки, вернувшись в свой университет, он обнаружил, что лишен стипендии и обвинен в мухлеже с результатами предыдущих экзаменов, за что, сообщу тебе с радостью, его вскоре исключили. Пять лет спустя – потому что я все еще не забыл – по моей наводке ревизор навестил фирму, где он тогда работал. Через неделю он был уволен за растрату пары-тройки жалких тысяч фунтов @сг своих нанимателей – и, вообще-то, провел три года на каторге, где, я так понял, регулярно настаивал на своей невиновности, пока не стал посмешищем в глазах каторжан. Еще пять лет спустя – жизнь у него вроде не складывалась (вероятно, тебе он запомнился пухленьким мальчиком; мужчиной он страшно отощал), – когда я попросил своих людей выследить его снова, не составило труда спрятать в комнате общаги для холостяков, где он ютился, какие-то несерьезные наркотики – так что его выставили на улицу. Через два года после этого, решив часок поразмыслить, ложкой какого дегтя подпортить ему судьбину на сей раз, я обнаружил, что он по-прежнему бездомен – и сильно увлекся алкоголем. Вот тебе ирония судьбы, две штуки: когда мы его нашли – в канаве у шоссе, близ складских ангаров за космодромом, – он дрых в измятом контейнере, некогда служившем упаковкой для внутриатмосферного турбинного реле производства «Красного смещения». И то ли он побывал за это время в какой-то переделке, то ли что, но мы недосчитались трех пальцев на его левой руке – к чему, поверь, я не имел никакого отношения. И у него уже просто не было средств, чтобы пойти и сделать протезы. В тот момент было делом техники пробудить в нем интерес к тем самым наркотикам, стоившим ему дома, – работавшая на меня девушка на месяц взяла его в настоящую квартиру, ежедневно потчевала наркотой в огромных дозах… а потом исчезла, оставив его на улице с новой привычкой на единственную память о себе. В последний раз, когда я проверял – вообще-то, всего три месяца назад, – я узнал, что после пестрой уголовной карьеры рецидивиста Брайан Энтони Сандерс, пытавшийся потакать своей привычке, умер… и года не прошло, как он околел от холода в тупиковом переулке незначительного города с населением два миллиона на ледяной планете в тысяче световых лет как от тебя, так и от меня, безусловно проклиная божеств случая, расстроивших все его попытки жить счастливой жизнью, – будто у него была особая аллергия на… донимавшие его неудачи. Знать, что его упорно, скрупулезно донимал именно я, – это чудесно, это воодушевляет, о Лорк. Да ведь о таком мечтает каждый: чтобы бездумные хамы платили за бездумное хамство до гроба. Ну а мне просто случилось по рождению обрести власть претворять такие мечты в жизнь. Уверяю тебя, ты такого счастья и представить не можешь. В сумме я потратил всего пять часов, разбросанных по двенадцати годам. Бывают секунды, когда я ощущаю свое величие – и говорю без страха… это я

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».