– Я помогу вам, не волнуйтесь.

Тут у меня перестали трястись ноги, закрылся рот, я покраснела и улыбнулась.

– Да, вы правы, у меня действительно сломалась машина, не работает телефон, и я ищу заправку, чтобы…

– Заправка очень далеко, вы не дойдете! Сейчас все решим, – перебил меня всадник и вытащил телефон.

Пока он куда-то звонил, я украдкой продолжала его рассматривать. И мне было страшно интересно, какого цвета и какие они, его глаза.

После разговора с ремонтниками мой спаситель выяснил, что приехать за машиной они смогут только утром. Сказать честно, я не расстроилась, мне уже очень хотелось, чтобы он спас меня по-настоящему, посадил на коня и отвез в сказочный замок…

Всадник спрятал телефон и, сняв наконец очки, ободряюще улыбнулся. Увидев его слегка раскосые глаза с темными густыми ресницами, я сразу вспомнила цвет океана на Занзибаре, такой насыщенный бирюзовый, ближе к зеленому, и такой яркий, как будто бы внутри горит свет. Я никогда не видела таких глаз. Я еще подумала тогда, что он похож на какого-то древнего бога. По крайней мере, в моем представлении. В общем, все в нем было идеально, как у героя наших с вами романов. И еще я окончательно убедилась в том, что глаза все-таки самая главная деталь на человеческом, вернее, мужском лице. Да, еще брови, темные густые брови, слегка нахмуренные.

Загадочно улыбаясь, всадник подошел ко мне вплотную (я затаила дыхание), деловито снял с меня рюкзак и молча прицепил его к седлу своей лошади, которая все это время спокойно стояла рядом. Это был жеребец, не знаю какой породы, но очень красивый. Я с детства обожаю лошадей, неплохо катаюсь, рисую их и, в принципе, разбираюсь в породах, но такой я еще никогда не видела. Жеребец был больше чем два метра в холке, имел очень развитую мускулатуру и длинную, почти касающуюся земли гриву. При этом он не выглядел тяжеловесно, все в нем было изящно и тонко. Черная сбруя с серебряными украшениями отражала лучи заходящего солнца, создавая совершенно невероятные блики. «Сфотографировать бы все это», – подумалось мне, но попросить было как-то неудобно.

– Я думаю, вам стоит поехать со мной, – уверенно сказал всадник, подводя меня к лошади. – Вы умеете ездить верхом? – Я кивнула. – Знакомьтесь, его зовут Брут.

– Марк Юний? Необычное имя для лошади.

– Я назвал его так, потому что мне нравится говорить ему по утрам «И ты – Брут!» – весело отозвался мой спаситель и, легко запрыгнув в седло, протянул руку. – Вас как зовут?

– Маша… или Маруся, – зачем-то добавила я, застыв в нерешительности.

– А меня Сэд! Не бойтесь, я не маньяк, просто я не хочу оставлять вас тут, – он отчего-то замялся – на съедение волкам. Давайте руку!

С его помощью я на удивление красиво взобралась на лошадь (обычно, когда я хочу произвести впечатление, все происходит с точностью до наоборот, а тут все получилось), устроилась поудобнее и спросила:

– А что, тут есть волки?

– И не только, – загадочно ответил Сэд и резко пустил коня галопом.

Мы мчались настолько быстро, что я вообще ничего не могла разобрать вокруг. Мне оставалось только сильнее сжать руки и закрыть глаза.

Самое интересное в происходящем было то, что оно меня практически не удивляло. Просто я знаю, как чувствую себя удивленной, а тут только радостно как-то и все. Будто бы нашла очень старую, давно пропавшую и очень любимую вещь.

Мы мчались довольно долго, пока я не почувствовала, как что-то изменилось. Открыв глаза, я обнаружила, что мы въехали в лес. Наступили сумерки, очень неприятное для меня время в лесу, но это уже не имело никакого значения – страх отсутствовал.

Мой спаситель пустил коня шагом, и я ослабила свою хватку. Почувствовав, что я зашевелилась, он спросил:

– Ну как вы там, не замерзли?

– Нет, мне даже как-то жарко! – ответила я и наконец удивилась тому, что еду по лесу с совершенно незнакомым человеком, ночью и ничего не боюсь, не боюсь настолько, что даже не спросила, куда мы едем.

– А куда мы едем?

– Ко мне.

– К вам… – улыбнулась я, прижалась к нему крепче и вдруг радостно добавила: – Хорошо!

Секунду мы молчали, я – потому что мне и так было «хорошо», а он, наверное, от удивления. А может, и нет. Короче, мы молчали, а потом он сказал:

– У вас нет ощущения, что мы уже где-то встречались?

– Есть, я думала об этом по дороге, – вдруг ни с того ни с сего разоткровенничалась я.

Судя по ощущениям, я была уже практически влюблена в Сэда и, как мне кажется, на тот момент не совсем адекватна.

– Мне даже знаком ваш запах. Я как будто знаю его с детства.

– Еще бы… – тихо и как-то обреченно сказал Сэд и обернулся. В этот момент я подумала, что за время скачки уже успела соскучиться по его лицу. – Пройдемся?

Не дожидаясь ответа, он остановил коня и добавил:

– Мне кажется, нам есть о чем поговорить…

Сэд спрыгнул на землю, помог спуститься мне и, взяв за руку, повел в глубь леса.

Вокруг было темно и очень, очень тихо, ни единого звука, только наши шаги и дыхание большой черной лошади. И мне не было страшно, я хотела только одного – чтобы Сэд никогда не отпускал моей руки.

Вскоре мы остановились около большого старого дерева. Остановились и посмотрели друг другу в глаза. Сэд молча прижал меня к себе, и я почувствовала, что мой мир изменился навсегда – теперь в нем есть Сэд, а все остальное совершенно не важно. Это ощущение заставило меня потянуться к его лицу, я закрыла глаза, и мы поцеловались. Это был лучший первый поцелуй в моей жизни. Странно, но я не чувствовала ни смущения, ни удивления, ни, главное, холода. «Так должно быть», – застучало у меня в голове, и наши поцелуи стали горячее.

А когда его руки уже были у меня под курткой, как назло, сработало мое чувство глубокой ответственности и я стала вспоминать, что вообще-то приехала устраиваться на новую работу, что меня ждут и неплохо было бы как-то предупредить о задержке…

В результате я проснулась и поняла, что спала в машине. «М-да… Все это был просто приятный сон, – думала я, пытаясь прийти в себя и поздороваться с явью. – Довольно реальный, но сон». Я посмотрела на часы, спала я от силы минуты четыре.

Помечтав еще минуту, я закрыла машину и пошла искать заправку. Конечно, я все время оборачивалась.

Пройдя довольно большой отрезок дороги, я перестала это делать, потому что на тот момент была реалисткой и знала, что сны с реальностью имеют очень мало общего. Единственное, что не давало мне покоя, так это пропажа солнцезащитных очков, которые точно были в кармане куртки.

Каково же было мое удивление, когда я услышала топот копыт у себя за спиной. Конечно, в глубине души мне хотелось, чтобы все повторилось, но тогда бы мне пришлось записать себя в сумасшедшие, что я и сделала, услышав этот злосчастный топот.

Застыв в нерешительности и боясь повернуться, я со всей силы ущипнула себя за руку. Прочувствовав боль, все-таки обернулась. Картина повторялась – во весь опор ко мне мчался черный всадник. В этот раз я подумала, что это уже не кино, а очень сильная галлюцинация…

– Хай, – спешившись, сказал всадник в черных очках.

– Хай, – тихо сказала я и опять не узнала своего голоса.

– У вас проблемы?

– Да, – еще тише отозвалась я.

И вот мы уже мчались по заснеженной равнине, даже не спросив друг у друга имен. Зачем? Я и так знала… Когда же мы въехали в лес и Сэд пустил коня шагом, я стала оглядываться по сторонам и в конце концов нашла то, что искала. Впереди, около тропинки, под большим старым деревом, на утоптанном копытами снегу лежали мои очки…

Это открытие окончательно меня добило, и, видимо, я потеряла сознание.

Очнулась я в местной больнице, под капельницами и с какими-то трубочками в носу. Диагноз мой был самый что ни на есть логичный во всей этой ситуации: сильное переохлаждение, а вследствие – воспаление легких. За время моего пребывания в больнице выяснилось, что никакого Snow Village Production в радиусе ближайших 100 км нет и, мало того, никогда не было. Меня почему-то это совсем не удивило, а как-то даже успокоило.