— Магранов огонь, надо же, и правда тот самый Дарел, — шумно расхохотался капитан. — Только-только вернулся в строй, а уже клянчит премию! Хорошо, иди. Но меч держи при себе.

— Так точно.

***

Когда за его спиной раздались два ровных выстрела, Этьен явственно ощутил, что вот-вот потеряет сознание. Попали не в него — в конце концов, убежать он уже умудрился достаточно далеко, пусть кровь из носа у него и хлестала без остановки, — но в голове все равно помутнело. Он медленно перешел на шаг, согнулся, схватившись за голову, и, не удержав равновесия, все-таки упал. Лицом — прямо в куст. И тут вдруг спазматично рассмеялся.

Вот это и впрямь очень смешно, думал он, зажимая пальцами виски. Просто до коликов в животе смешно. Только-только все начало устаканиваться, только у него перед глазами вырисовались какие-то планы, и тут раз — как и не было ничего. Эотас, видно, точно не умер. Потому что вряд ли какому еще богу пришла бы идея над Этьеном так скверно подшучивать.

Он поднялся, отряхнув плащ и вытянув из волос запутавшиеся в них ветки. Заметил, что эотасов символ у него на груди стал почти не виден под слоем свежей крови.

— Вот те раз, — вслух посетовал Этьен. — И где ж мне теперь еще одного такого портного искать…

— Какого портного?

Этьен даже оборачиваться не стал. Только улыбнулся.

— Была в одной западной деревеньке портняжка с чувством юмора. Редкое качество для человека такой профессии.

— Ну, я с портными мало знаком, — сказал Дарел, выходя вперед. — Мы форму не от них самих получаем.

Этьен утер рукавом кровь с губ, сплюнул куда-то в сторону.

— Ладно, в Хель эти прелюдии, — процедил он. — Ты меня если скручивать пришел, то не тяни. У меня еще дела.

— Это ж какие?

— Всякие сайферские дела. Башку твою изнутри взорвать, например… Ну, ты понимаешь.

Дарел нервно усмехнулся. Правая его кисть дернулась в сторону рукояти меча.

— Ты бы поаккуратнее с такими вот заявлениями. Я ж и поверить могу.

— А я предельно серьезен. Из-за тебя мы влипли в передрягу. Такое, знаешь, не очень настраивает на дружелюбный лад.

— Ой, Этьен… — Дарел напряженно потер лоб обожженной рукой. — Я ж пытался этого избежать, право слово. Так уж вышло, что поделать. Но мы все еще на одной стороне, поверь мне.

Этьен неприятно сощурился, медленно, чтобы снова не потерять равновесие, сложил руки на груди.

— Поверю, что поделать. Не в том я состоянии, чтобы еще с кем-то воевать. С остальным потом разберемся, мне еще надо искать Рено.

— У тебя из носа…

— Ай, забудь, — отмахнулся Этьен, делая неуверенный шаг вперед. — Ты идешь?

Дарел вздохнул.

— Иду, куда деваться.

Они разыскали Рено минут через пять среди зарослей малинника. Тот сидел на коленях, еле слышно что-то бормоча. Этьен, увидав это, сумел только вздохнуть.

— Эй…

Рено дернулся, быстро взглянул на подошедших. В глазах у него блеснул испуг.

— Это они тебя?..

— Нет, нет. — Этьен вновь утер губы. — Это… Ой, неважно. Ты как?

— Не знаю, — пожал плечами Рено, медленно поднимаясь. Протянутую Этьеном руку он проигнорировал. — Только вы, значит, сумели…

— Нет, не совсем. Считай, что только я.

— Как это?

Дарел вздохнул, пренебрежительно махнул рукой в сторону Этьена, закатив глаза: мол, рассказывай, раз так невтерпеж.

— Из-за него это случилось.

Взгляд у Рено в один миг словно бы помутнел. Он вздрогнул, сжал руки в кулаки. В следующее же мгновение вдруг дернулся в сторону Дарела, замахнулся с каким-то бессильным рыком, вмазал по воздуху — Дарел увернулся, будто бы и не напрягшись. Рено едва не упал, отклонившись в сторону замаха, но затем ударил опять — снова мимо. Попытался еще раз, но на этот раз Дарел просто перехватил его руку, быстро вывернув ее за спину и усадив Рено на колени.

— Сволочь! Последняя сволочь!

— Уймись, юноша, — спокойно выдохнул Дарел. Одной рукой он держал Рено за предплечье, второй уже тянулся в сторону его волос.

— Лучше уймись сам.

Этьен возник рядом с ним очень быстро, одним легким движением выудил из его ножен меч. Сделал шаг назад и с усилием выбросил его куда-то в кусты.

— Эй! Это собственность эрла!

— Да мне искренне срать, чья это там собственность, — зло проговорил Этьен. — Дарел, отпусти его. Рено, успокойся. Ты ему все равно ничего не сделаешь.

Дарел с силой толкнул Рено вперед, сам отпрянул назад, тут же неудовлетворенно вздохнув и скрестив руки на груди. Рено уперся локтями в землю, прерывисто вдохнув; плечи у него дрогнули.

— Как же это подло… Как же… низко…

— Успокойся, — мягко проговорил Этьен, присев рядом и положив Рено руку на спину. — Соберись. Новым насилием мы все равно ничего не решим. Как и слезами.

— Боги, смотреть тошно, — зло пробурчал Дарел, оглядывая округу в поисках меча. — Распустил нюни, как девка какая. А сам даже всей правды не знает.

— Ой, да заткнись уже.

Свой меч Дарел нашел ровно к тому моменту, когда Рено уже более-менее успокоился. Они с Этьеном сидели рядом, бок к боку, на толстой подстилке из мха, украшенной редкими опавшими листьями. За их спинами тихо шелестели осины и буки, кряхтели тонкие сосны. Птицы молчали, напуганные выстрелами. Кругом стояла глубокая, какая-то первобытная тишь.

Дарел подошел к ним, уверенно запихивая меч обратно в ножны. Затем, закончив, взглянул на них и со вздохом вновь скрестил руки.

— Садись, чего уж.

Не отнимая рук от груди, Дарел тяжело бухнулся перед ними, не сводя при этом насмешливого взгляда с Рено. Тот, подтянув колени к груди, смотрел на него очень и очень зло.

— Теперь рассказывай.

— Чего рассказывать-то?

— Я вот тоже не понимаю, — вдруг хрипло сказал Рено. — Такой, как он, может только врать. Нам нельзя здесь вот так вот сидеть. Нужно идти на помощь.

— О-о, — усмехнулся Дарел, — с этим ничего не получится. Я это лично проконтролирую.

— Ну, теперь я хотя бы понял, зачем ты за нами уплелся. — Этьен выпрямился, уперся ладонями в скрещенные колени. — Тем не менее, ты должен объясниться.

— Никому я ничего не должен, — прыснул Дарел. — Я здесь только из-за своего желания. И говорить тоже буду только из-за него.

— Да сколько можно! — Рено едва не вскочил, но Этьен быстро утянул его обратно на землю. — Я не собираюсь сидеть здесь без дела и выслушивать бредни этого… этого… Убийцы! Нам нужно идти и спасать остальных!

— Уймись, Рено, — серьезно сказал Этьен. — Я ничего не собираюсь делать, пока мы не проясним ситуацию. И ты тоже.

— Хватит решать за меня!

— Уймись.

Рено опять попытался встать, грубо стараясь отпихнуть Этьена, но тут воздух неожиданно дрогнул. Рено тихо осел обратно.

— Опять эти сайферские штуковины, — поморщился Дарел.

— Прекрати. Лучше начинай уже рассказывать.

— Да пожалуйста. Тебе по сути или с начала?

— Давай уж с начала.

И Дарел, вздохнув, начал рассказывать.

— Давным-давно, еще в годы моего детства…

— Не с такого начала.

— Ой, уже и шутку пустить нельзя. — Дарел достал из-за пояса трубку, прикурился. — В общем… Да Воэдика с ним. В общем тут не получится.

Я состою на службе у местного эрла уже больше, дай-ка подумать… Ну, лет десяти — точно. Всякие у меня на службе годы были — плохие, хорошие, даже военные, — и всякие за эти годы со мной происходили ужасы. Некоторые, особливо недавние, мне и припоминать страшно. Тем не менее, что бы там со мной ни приключалось, стойким оставалось только одно: моя верность эрлу. Я хочу, чтобы вы двое понимали это предельно ясно, потому как дело это во всем приключившемся играет роль не последнюю.

В послевоенные времена, когда эотасианский вопрос стал перед Дирвудом ребром, эрлу понадобились люди, которые могли бы его порешить верно и, как бы сказать… Безболезненно. Поэтому он собрал отрядец и разослал его членов по разным уголкам владения. Особливость их работы была в том, что они были вольны сами решать, как и что делать — главной задачей стояла необходимость очистить владение от всех эотасианских задниц. И ваш верный слуга, будучи членом этого самого отряда, придумал свою, значит, стратегию, как это все провернуть. Но не сам и не сразу, конечно. В этом мне сильно подсобил знакомый вам мэтр Лют.