Этьен молчал некоторое время, увлеченно пиная придорожные камешки.

— А ведь ты — умный мужик, — вздохнул он в конце концов. — Может, если бы кто-то вроде тебя сидел где повыше, то никакой Войны Святого в итоге и не было бы.

— Была бы. — Дарел хмыкнул. — Потому что иногда имена перерастают те понятия, для которых были созданы изначально.

Этьен несдержанно усмехнулся, но во взгляде у него отразилась на короткий момент горечь.

— И тогда некоторым богам приходится надирать задницу.

Дарел шумно расхохотался. Затем, все так же не переставая смеяться, приблизился к Этьену и панибратски положил ему руку на плечи. Этьен, до сих пор будучи слегка навеселе, этот жест проигнорировал.

— Неглупый ты все-таки парень, — улыбнулся Дарел, заглядывая Этьену в самое лицо. — Быстро схватываешь. У нас таких ребят не хватает.

Этьен нахмурился.

— Где это — у вас?

— Ну так ведь в армии. — Дарел сощурился, перешел практически на шепот. — Ты как будто сразу не понял.

Остановившись, Этьен резко от него отстранился.

— О чем это ты?

— Все-таки не понял. — Дарел, также остановившись, вздохнул. — Ты правда что ли думал, что я с этими кретинами шляться буду исключительно по доброте душевной?

Рука у Этьена сжалась в кулак. Обернувшись на идущих впереди эотасианцев, он вдруг вздрогнул. В один миг от его легкой нетрезвости не осталось и следа.

— Да Магранова ж задница, Дарел… — Этьен, на миг зажмурившись, потер пальцами виски. — Что здесь вообще происходит?

Дарел, усмехнувшись, скрестил на груди руки.

— Серьезные вещи здесь происходят. Если хочешь, можешь поучаствовать. Если не хочешь — проваливай.

— Да мать твою! — вспыхнул Этьен. Идущий рядом Берас застриг ушами. — Почему ты не сказал ничего раньше?

— Тогда было слишком рано. — Дарел поднял голову, взглянув на проглядывающее сквозь облака солнце. — А сейчас — самое время. Но ты это… Ты не серчай особо. Ты ж со мной. Тебе ничего не будет.

— Пламя, да не во мне же тут дело! — Этьен нервно оглянулся на эотасианцев впереди, пытаясь высмотреть среди них Рено. — Я же здесь, сука, не один!

Дарел вздохнул. Усмешка медленно сошла с его лица.

— Сколько ж с тобой все-таки мороки… — тяжело выдохнул он, дотронувшись пальцами до переносицы. — Ладно, проваливай со своим ненаглядным. Вас двоих не хватятся. Только за тобой должок будет.

— Кто не хватится? Армия-то?

— Ну ты и дурак, — усмехнулся Дарел. — Иди уже, не теряй времени.

Этьен инстинктивно сделал несколько шагов вперед, затем резко обернулся. Посмотрел на Дарела очень неприветливо.

— Если все это в итоге обернется для нас с Рено каким-нибудь дерьмом, то я тебя, знаешь ли, и в следующей жизни достану.

Дарел рассмеялся.

— Буду рад такой встрече.

========== X. По собственной воле ==========

Когда Этьен подошел к эотасианцам снова, те старались не обращать на него внимания. А когда все же обратили, то начали смотреть на него все как один очень неприветливо. Этьен злостно сплюнул.

— Рено, планы изменились. Мы уходим.

Эотасианцы резко замерли.

— Что случилось? — обеспокоенно приблизился к нему Лют. — Почему ты вдруг принял такое решение?

— Это неважно, — огрызнулся Этьен. — Нам с вами не по пути, вот и все. Рено, пойдем.

— Ну уж нет. — Рено нахмурился, повысил голос. — Мы уже договорились. Никуда я не пойду.

Этьен раздраженно потер пальцами виски.

— Слушай, давай ты не будешь здесь устраивать сцену? Пойдем. Хотя бы поговорим.

— Я никуда не пойду. Если хочешь что-то сказать, говори всем.

Берас, вившийся неподалеку, резко зарычал, глядя куда-то на восток. Этьен выругался.

— Я попросил тебя вежливо. Не заставляй применять силу.

— Применять силу? И вот так ты, значит, общаешься с друзьями?

— Друзья, — вмешался Лют, — давайте не будем переходить на повышенные тона…

— А ты вообще сюда не лезь, эотасианская шавка! — рявкнул Этьен. — Это совершенно не твое дело!

— Да как ты смеешь!

Раздался выстрел.

Со всех сторон их окружал лес, неожиданно понял Этьен. При беглом взгляде он казался редким, но, стоило только всмотреться меж стволами, как глаз натыкался лишь на непроглядную пеструю зелень. Этьен должен был догадаться раньше, чем это могло им грозить. В конце концов, в дирвудских лесах пропало немало людей Вайдвена. Но со времен похода прошло достаточно времени, чтобы инстинкты Этьена успели ослабнуть. Чтобы он не сумел предугадать момент, когда они окажутся в западне.

Вооруженные люди всего за несколько мгновений объяли их плотным кольцом. Человек десять, если не больше; у некоторых в руках Этьен успел разглядеть мушкетоны.

На какой-то момент все оказались дезориентированы, и в воздухе повисла вязкая, неприятная тишина. Но затем в хвосте группы эотасианцев раздался крик, и тогда внутри у Этьена что-то щелкнуло.

Он резко схватил Рено за предплечье, сильным пинком оттолкнул приближавшегося к ним человека. Кого-то за его спиной уже схватили; нападавший, что стоял от них справа, быстро бросился в их сторону. Этьен впился в руку остолбеневшего Рено еще крепче, прикрыл на короткий миг глаза, пальцами свободной руки дотронулся до виска. Раздался гулкий собачий рык. Это было хорошо.

Первым делом Берас кинулся на человека, бежавшего к нему справа, резко впился зубами ему в ногу, потянул в сторону. Когда тот с коротким вскриком упал, пес бросился влево — к тому, которого Этьен давеча пнул, — и с разбегу на него запрыгнул, вцепившись тому в плечо. Этьен почувствовал на губах влагу. Понял, что действовать надо сейчас.

В первую очередь он с силой толкнул Рено обеими руками вперед: тот очнулся и, все еще еле соображая от страха, бросился бежать в заросли. Этьен прыгнул следом, но тут вдруг инстинктивно обернулся, высматривая в общей толкучке Дарела.

Нет, его не схватили. Хватал он сам.

Этьен успел усмехнуться прежде, чем Берас прыгнул прямо перед его носом. С живота у пса капала кровь, но он словно не ощущал этого. Этьен знал, почему. Но спасать собаку не стал, бросившись следом за Рено, и пропал через секунду меж стволов.

Остальные эотасианцы шибко не сопротивлялись. Их быстро связали, несколькими холостыми выстрелами пресекли всякие попытки к бегству. Собаку уложили чуть раньше — двумя пулями в спину. Дарел, пнув напоследок труп пса, тяжело вздохнул.

— В последнем рапорте этого не было, — прокомментировал кто-то из солдат. — Почему не прирезал сразу?

— Это вызвало бы большие подозрения, не думаешь?

— Определенно. Но тогда мы могли бы обойтись без раненых.

— Кем были те двое? — спросил другой, сидя на земле и потирая окровавленное плечо. — Будем преследовать?

— Нет, они не с ними. Просто прибились на одну ночь.

— Дарел! — крикнул откуда-то сзади усаженный на колени Лют. — Что это значит?!

— О, дружище. — Дарел вязко улыбнулся, не оборачиваясь. — Это значит ровно то, о чем ты подумал.

— Да как ты мог, несчастный безбожник! У нас же был план! Ты же сам его придумал!

— Ну, мне кажется, это должно натолкнуть тебя на некоторые мысли.

Эотасианцев, крепко связанных, быстро выстроили одной колонной. Командир солдат, полный человек с фетровым беретом на голове, вышел вперед, подозвал к себе Дарела.

— Приятно слышать тебя где-то помимо отчетов, — улыбнулся он.

Дарел мимолетно отдал честь.

— Аналогично, капитан.

— И все-таки, что с теми двумя? Собака принадлежала им?

— Ну, тут такое дело…

— Значит, им, — вздохнул командир. — Меня это беспокоит. Фактически, они совершили нападение на военнослужащих. При исполнении.

— Ой, да забудьте. Они испугались. В таком деле всякое бывает.

— Я могу это допустить, но все же. Ты ничего не почувствовал в тот момент, когда на Андреса напала та псина?

Дарел обернулся на едва не рыдавших эотасианцев. Смотрел на него один Лют. Смотрел очень и очень неприветливо.

— Ну, чтоб вас успокоить, — Дарел потер затылок, — я могу сходить за ними. Но, надеюсь, вы мне это зачтете.