Лют, глубоко вдохнув, сделал несколько резких шагов вперед, чуть отдалившись от остальных. Эотасианцы, словно завороженные минувшим рассказом, рвения его не разделили.

— Замечательный он все-таки человек, наш мэтр, — воодушевленно выдохнула спустя время Анна. — Правда ведь?

— Да, — быстро отозвался Рено. — Этого у него не отнять. Но я все равно… Ох, простите. Наверное, не стоит о таком спрашивать.

— Да ладно тебе, — улыбнулся Уэйн. — Спрашивай о чем хочешь. Мы же теперь друзья.

Рено едва не запнулся сделанным вдохом. А потом ощутил, как от этих слов внутри у него начало разливаться тепло.

— Спасибо. Я просто не до конца понял, что случилось с деревней.

— Все так, как сказал мэтр, — пожала плечами Анна. — Он не любит говорить об этом. Так что, считай, подробностей не знает никто. Да мы и не думаем, что на него надо с этим давить. Он ведь и так много для нас делает.

— Да. — Рено недолго хмурился, глядя на бежавшую под ногами дорогу. — Ты права.

***

Через несколько часов пути солнце наконец выглянуло наружу, едва не вызвав у эотасианцев с Рено экстаз. Дорога впереди пробивалась через густые, отливавшие золотом травы, окруженные со всех сторон звенящим и поющим перелеском. Наступающий день казался таким стерильно прекрасным, что через некоторое время Этьен все же не выдержал. Вдохнув побольше воздуха, он мигом поравнялся с Дарелом и впился в него совершенно немилосердным взглядом. Тот, мельком на него обернувшись, самозабвенно покуривал не весть откуда появившуюся трубку.

— Опа, какие люди. Утречка, сайфер. Как тебе пол в подвале? Задницу не отлежал?

— Оставь свои дебильные шутки при себе, мил человек, — раздраженно проговорил Этьен, вперившись глазами в идущего впереди Рено, спустя мгновение начавшего неприлично громко смеяться после чьих-то слов. — У тебя закурить есть?

Дарел, выпустив наружу облачко дыма и отведя от губ трубку, удивленно в нее вгляделся.

— Ну, как видишь. Только трубка-то у меня одна.

— Ой, да ладно, а я и не заметил. — Этьен закатил глаза. — Будь так добр, дай затянуться.

— Да ты чего это, — недоуменно выдал Дарел. — Ты хоть курил когда-нибудь?

— Тебе-то какая разница. Я тебя человеческим языком прошу: дай покурить.

— Ну, дело твое. — Дарел неуверенно протянул ему трубку. — Только вот если…

Этьен, втянув в себя как можно больше дыма, тут же спазматично закашлялся, едва удержав равновесие. Дарел, покачав головой, деликатно взял свою трубку у него из рук.

— Чесслово, Этьен. Из тебя не сайфер, из тебя какой-то шут гороховый выходит.

— Оставь… свои дебильные…

— Ладно-ладно, уймись, — хохотнул Дарел, протерев мундштук тканью плаща и затянувшись. — Что это тебя курить-то потянуло?

Кашляя еще с полминуты, Этьен наконец выпрямился, придерживаясь за чужое плечо. И тут же посмотрел на Дарела взглядом донельзя оскорбленным.

— Не твое дело.

— Ну, трубка-то моя. Значит, и дело мое.

— Для храбрости, — спустя несколько мгновений смущенно выговорил Этьен, глядя в сторону. Дарел тут же шумно усмехнулся.

— Надо же. Для храбрости, значит. Я-то думал, сайферам такая глупость для храбрости не требуется.

— У меня ощущение, что ты сайферов за людей вообще не считаешь.

— Ну, почему. Людьми-то вы люди. Только с прибабахом.

— Вот спасибо, — огрызнулся Этьен. — Наконец-то я понял, кто я и что со мной не так на самом деле. Вся моя жизнь, полная самокопаний, шла именно к этому моменту. Думаю, теперь мне остается только найти ближайшую скалу и смело с нее сигануть. Бывай.

Дарел кратко улыбнулся, глядя вслед быстро уходившему вперед Этьену. Хотел было что-то сказать, но вместо этого лишь махнул ему вслед рукой, покуривая свою трубку.

Этьен, добравшись до круга облепивших Люта эотасианцев, среди которых весело шагал и Рено, решительно схватил того за плечо, потянув назад. Рено, инстинктивно высвободившись, резко отшатнулся, задев кого-то из группы. Все резко остановились, обернувшись на Этьена.

— Нам надо поговорить, — резко сказал он Рено. Тот устало вздохнул.

— Это совсем не может подождать?

— Нет. Отойдем.

Покачав головой, Рено улыбнулся эотасианцам, на короткий момент положив руку кому-то на плечо. Затем все-таки послушно пошел за Этьеном. Когда они отошли, группа неспешно продолжила путь.

Этьен остановился только тогда, когда голоса эотасианцев перестали быть слышны окончательно. Он обернулся, глядя на Рено очень неуверенно. Не зная, как себя следует вести.

— Ты что-то хотел? — с легким раздражением спросил Рено, воспользовавшись чужим замешательством. Этьен усмехнулся.

— Да, спасибо, Рено, я отлично выспался. Очень приятно знать, что ты интересуешься. Внутри, конечно, в какой-то момент стало холодно, да и я отлежал задницу, но в целом все отлично. А, песня? Да, спасибо. Безумно рад, что тебе понравилось.

Рено, потерев пальцами переносицу, тяжело выдохнул.

— Прости.

— Мне кажется, — Этьен недовольно махнул рукой на идущих впереди эотасианцев, — ты забываешь, с кем путешествуешь.

— Ну, — непринужденно улыбнулся Рено, коротко обернувшись, — сейчас оба мы путешествуем с ними. Не понимаю, чем ты недоволен.

— А, так теперь мы идем с ними? Вот здорово. Ой, слушай, а ты никого не забыл об этом уведомить? Меня, например?

— А тебя, — нахмурился Рено, — в этом что-то не устраивает?

— Да, не устраивает. Мне кажется, по совершенно очевидным причинам. Я даже не знаю, куда они идут.

— Да ради рассвета, я вот до сих пор не понимаю, куда идешь ты. А наши новые друзья идут в Редсерас. И они, заметь, сказали мне об этом сразу, когда я их спросил.

Этьен сжал руку в кулак.

— До меня правда не доходит, чего ты так взбеленился, — продолжал Рено, закусив в какой-то миг губу. — Мне казалось, вы обо всем договорились с Лютом. Даже если нет, думаю, свой путь ты спокойно можешь продолжить один. Потому что я вот хочу идти с ними.

Этьена словно прошибло током.

— Но… как же… — Голос у него неожиданно дрогнул, и он тут же поспешил прокашляться. — Я не понимаю. Ты знаком с ними всего ничего, а со мной шел целых два дня. И все равно… Все равно их ты называешь друзьями, а я, получается, для тебя просто пустое место?

Рено вдруг улыбнулся.

— Ты что же это, ревнуешь?

Отвернувшись, Этьен не ответил.

— Ну, знаешь ли, — Рено вновь нахмурился, — за эти два дня я от тебя ни одного доброго слова не услышал. А они радушно предложили взять меня с собой и вели себя все время по отношению ко мне очень мило. И если ты тут и решил заговорить о пустом месте, то знай, что в твоей компании это я себя пустым местом все время чувствую. Так что я скорее уж пойду с ними, чем с тобой.

Этьен отошел на шаг в сторону, быстро скрестив руки на груди. Лицо его вдруг исказилось. Рено вздохнул.

— Ну, если это все, что ты хотел… Я пойду. Хорошей тебе дороги, если ты решил уходить.

Рено и впрямь развернулся и пошел обратно к эотасианцам. Этьена едва не начинало трясти.

— Подожди.

Он нагнал Рено несколькими быстрыми шагами. Хотел положить ему руку на плечо, но сдержался.

— Послушай. Я вовсе не это имел в виду. Я просто… Ох, Хель. — Этьен отвернулся от с интересом смотревшего на него Рено, сделал несколько резких вдохов. Отчего-то ему опять захотелось курить. — Ладно. Слушай, я такого раньше никому никогда не говорил, поэтому мне очень сложно. В общем, нет, для меня ты не пустое место, и мне очень стыдно из-за того, что ты начал так думать за время нашего похода. Мне просто очень сложно общаться с людьми. Я… Я не знаю, у меня в жизни-то и друзей никогда фактически не было. А ты за два каких-то дня… Ох, боги. В общем, ты мне стал дорог, я очень хотел бы считать тебя своим другом. Я не знаю, как надо себя вести с друзьями, и мне правда все это очень сложно, но я постараюсь больше не позволять тебе чувствовать себя пустым местом. Для меня это важно. И уходить я никуда не хочу. Без тебя, по крайней мере. Такое вот дело.