Телефон матери Лебедева я узнал заранее, созвонились. Сначала она нормально говорила, потом разрыдалась. У меня невольно сжалось сердце. Мало того, что женские слёзы меня в принципе пугают, а тут ещё такая трагическая причина, что самому выть хочется.

О том, что на могиле всё ещё стоит деревянный крест, тоже узнал. Поэтому по приезду вручил родителям Саньки тысячу рублей, сказал, что на памятник из гранита. И вместе с ними поехали в мастерскую при кладбище, где мы представили мастеру свой эскиз. На гранитной плите должен быть изображён Саня в полный рост, как будто на ринге, в перчатках и левосторонней стойке. Это фото я увидел в его квартире и сразу же сказал, что оно должно быть перенесено на камень. Мастер обещал выполнить в лучшем виде, а родители Сани – проконтролировать.

Они приглашали нас домой, посидеть за столом, помянуть сына, я же в ответ пригласил всех в кафе. Хотел всё снова сам оплатить, но парни не позволили, каждый за себя заплатил. На следующее утро Лебедевы пришли провожать меня в аэропорт. Отец Сани меня крепко, молча обнял, а мама Сани, глядя на меня снизу вверх увлажнившимися глазами, поблагодарила за всё, что я для них сделал.

– Это я для Сашки, Антонина Григорьевна. Он и боксёр был отличный, и человек хороший. Берегите память о нём.

«На дальней станции сойду, трава по пояс…» Это песня, ставшая популярной в исполнении Геннадия Белова, а позднее и «Самоцветов», крутилась у меня в голове уже часа два, как мы в первое воскресенье июня приехали на дачу. Открыли калитку, а там… Ну вот точно как в песне. Инга ушла в дом наводить порядок, а я, разыскав в сарае чудом там оказавшийся серп, подправил его на кухне с помощью бруска и принялся за битву с травой, сорняками и прочими ненужными растениями, вымахавшими на нашей территории за время нашего долгого отсутствия чуть ли не в человеческий рост. Нет, не поверю, что бы в это время в стране не продавались какие-нибудь газонокосилки! Вон у соседей травка ровненькая, ухоженная, явно не серпом скошенная. Надо будет как-нибудь пообщаться. Или какого-то пейзанина из соседней деревни нанять, чтобы за участком присматривал. Ну да и ещё домработницу, конюха (в смысле личного шофёра) и пару гувернанток для будущих детей. И стану этаким «совбуром», как во времена НЭПа таких называли.

Нет, товарищи, это не наш метод! Купил участок – будь добр поддерживать на нём порядок. В любом случае надо почаще наведываться. Вот мама вроде говорила, что в отпуск приедет в августе, будет жить на даче и заодно следить за порядком. А что, вокруг леса, реки, озёра, магазинчик есть, соседи, опять же, некоторые тут всё лето живут, будет с кем пообщаться. Я бы и сам пожил, если бы… Если бы, например, не нужно было поступать в Литинститут.

Ладно, как-нибудь разгребёмся, думал я, смахивая со лба пот. Накануне мотыльнулись на Измайловский рынок, прикупили уже готового шашлыка в количестве четырёх кило. Ну и так кое-что из снеди.

Покупки с утра сложили в тоже на днях приобретенный в «Первомайском» рюкзак «Ермак», в котором было удобнее, сидя на мотоцикле, возить вещи. С утра пораньше я с Ингой на моём «Иж-Планета-Спорт», а Лёха с Людой на «Минске» стартанули на дачу. И дорога-то оказалась всего ничего, каких-то минут тридцать. Шоссе не загруженное, пробок нет. Немного подождали у переезда в Чкаловском, а там, считай, уже и дома. На даче в смысле. Лёха возле топорковских озер ушёл правее к своей даче, ну а мы через деревню к себе. Обещался ближе к вечеру за нами зайти.

О! Какой-то мужик у калитки скребётся. Батюшки, аж сам председатель пожаловали. Принесли решение общего собрания о том, что нас приняли в члены садоводческого кооператива, членскую книжку, книжку по учету электроэнергии. Так же до нашего сведенья было доведено, что решением опять же общего собрания членские взносы в этом году составляют целых пятнадцать рублей с участка. Ну там зарплата ему любимому, бухгалтеру, электрику (по совместительству), на дорогу, на сторожа, на собаку сторожа, на ремонт линии электропередач и прочие пустяки. Заплатил, в чём расписался в любезно предоставленной председателем ведомости. И в моей членской книжке появилась запись, что, мол, всё уплочено. Заодно поинтересовался по поводу сноповязалки, в смысле газонокосилки. С этим вопросом был переадресован на четыре участка вправо от нашего к некоему Борису. Тот вроде как в теме.

За делами время пролетело мигом, а тут и Лёха с Людой пришли. Походили по нашему участку, посмотрели дом, обозвали буржуями, после чего мы стали собираться. А собственно, всё и так собрано, только мясо из холодильника достали. Пошли просекой, которая начиналась практически в метрах двухстах от нашего дома за озёрами. Лёха как местный старожил и краевед рассказывал нам о лесе, мол, много грибов, особенно по осени. Белые рюкзаками вывозят. А когда опята пойдут – так машинами. Зверья хватает. Показал пару полян, изрытых кабанами.

– Нет, к людям не подходят, ни разу не сталкивался, – ответил он на мой вопрос. – А вот лосей, которых тоже хватает, встречал часто. Но те тоже особенно знакомиться не стремятся. Хотя дурных тоже хватает. Вот на прошлой неделе к соседке сохатый на участок с утра пораньше заявился и стал что-то потреблять для себя полезное с огорода. Забора-то со стороны леса практически ни у кого нет. Ну соседка то ли не спала, то ли проснулась, в общем, выскочила на крыльцо, да и офигела от такого авангардизма. Как же, любимые овощи какая-то корова потребляет! Ну и метнула в болезного тем, что под руку попалось. Утюгом кажется. И заорала дурным голосом, разбудив всех соседей. Бедное животное, конечно, перепугалось, не ожидало такого приёма. Как же! Живет в заказнике, охотиться тут на них нельзя. Ну и метнулся лось напролом, снес два забора – соседки и соседа напротив.

За разговорами минут за двадцать неспешного шага дошли до «трассы». То есть линии электропередач, вдоль которой и стояли с двух сторон дома лёхиного кооператива. Ну разница-то сразу была видно между нашими домами и местными. Победнее тут, конечно. Дошли до нужного участка. А что! Приличный такой домик. Хотя в целом, как в песне: «Я его слепила из того, что было». Но не хибародистый. Видно, что по уму построен. Рядом с домом кубов пять каких-то стройматериалов. Лёха объяснил, что будут мансарду расширять и террасу.

Познакомились с родителями Людмилы. Василий Иванович оказался моим коллегой. Не в смысле певцом, композитором, писателем или боксером, а сотрудником МПС. Работал в каком-то железнодорожном НИИ начальником экспериментального цеха, а Валентина Дмитриевна там же, в отделе главного механика. И вот что-то с первых минут подкупало в этих людях, то ли какая-то искренняя доброта, то ли не наигранное гостеприимство… В общем, они нам с Ингой сразу понравились. А вот Лёхины родители приехать не смогли: у отца давление зашкалило, ну а матушка при бате осталась.

Сегодня у небольшого круга дачников традиционные посиделки по поводу открытия очередного сезона. Через час стали и гости подходить. Хотя какие там гости… Соседи с рядом расположенных участков. Молодёжи еще человек пятнадцать прибавилось. За домом у леса (действительно, заборов-то и нет) на большой поляне были расставлены столы и скамейки. Кто-то со своими стульями пришёл. Каждый вложился в общий стол. Было много зелени, ранней редиски и оставшихся с прошлого сезона овощных консервов в количестве немереном и разных видов. Видимо, садоводы-дачники подчищали прошлогодние запасы и готовили банки под новый урожай.

Лёха стоял у мангала («мартена», как он его назвал) и следил за приготовлением шашлыка, которого в сыром виде где-то под десять кило набралось. А что? На свежем воздухе самое то. Напитков тоже для поднятия аппетита хватало. Но мы с Ингой особо не злоупотребляли, хоть сегодня и планировали ночевать на даче.

После того как поспела первая порция мяса и были насажены шашлыки на второй круг, народ, приняв на грудь ещё горячительного и воздав должное мясу с пылу с жару, потихоньку стал разбиваться на группки. Смех, шутки, веселье… Вспоминали смешные случаи прошлых лет. Ну а что? Тут они уже десяток лет живут, почитай, все друг другу как родственники. Из молодёжи особенно выделялся один парень. Видно он и постарше был, и вроде как за «основного». Часто к рюмочке прикладывался, громко говорил и смеялся. Лёха его представил как Саню Руднева, соседа с дома напротив. Их там четыре брата живут.