Взгляд упал на висевшие на стене перчатки. Те самые, в которых я выиграл московскую Олимпиаду. Тогда в командном зачёте победили кубинцы. Я же потом был награжден орденом «Трудового Красного Знамени», который мне вручил лично Бобков. Зато на следующей летней Олимпиаде в Лос-Анджелесе наши боксёры сделали и кубинцев, и американцев. И там из моих друзей не только Акопкохян наконец-то стал золотым призёром, но и Вася Шишов. Искренне за ребят порадовался.

Всё это уже без моего участия, я после московской Олимпиады с боксом решил завязать. Как-то вдруг резко расхотелось снова выходить на ринг, мучить организм запредельными нагрузками. Так-то к постаревшему Грачёву пару раз в неделю захаживаю в зал поколотить мешки или даже поспарринговать, но это больше для поддержания формы и собственного удовольствия. Поначалу Владимир Николаевич всё уговаривал вернуться в большой спорт, мол, какие твои годы, всё только начинается, но я своего решения не изменил.

Куда интереснее писать книги и сочинять музыку. Да и то, музыкой я занимался постольку-поскольку. Пугачёвой с Ротару периодически подкидываю что-нибудь, другим исполнителям, сам же практически не выступаю. Разве что на какой-нибудь праздничный концерт в Кремле пригласят. Валя остался в музыке, играет в симфоническом оркестре, по всему миру колесит. Юрец открыл в Пензе свой магазинчик по продаже музыкальных инструментов, на отсутствие клиентов, говорит, грех жаловаться. Ленка уже дважды мама, так и живут со своим в Питере.

А сейчас старый японский синтезатор, привезённый ещё в незапамятные времена из Токио, вон Анька в свои 4 года уже вовсю осваивает. У девчонки явно склонность к музыке, на лету схватывает и подбирает мелодии. Конечно, не самые сложные, но тем не менее.

Лёха и Люся поженились, у них тоже двое детишек, и тоже мальчик и девочка. Лёха как-то быстро защитился и работает у академика Покровского. Возглавляет лабораторию по борьбе со СПИДом и пишет докторскую. Люська педиатр, так что есть кого домой пригласить, если чада приболели.

А мои две статуэтки «Грэмми» вон за стеклом в стенке стоят. Вторая – за песню «Smells Like Teen Spirit», не соврал Стоун, и впрямь я получил за неё премию. Спасибо Курту Кобейну, который сейчас в Сиэтле начинает, как и в моей истории, продвигать гранж. Любопытно, что на бас-гитаре у него и в этом варианте истории играет Крист Новоселич, а вот барабанщик какой-то Люк Эндрю, а не Дэйв Грол.

В той же стенке целая полка отдана моим книгам. В цикле про Платона Мечникова вышло семь романов, после чего я решил остановиться и вернуться к жанру фэнтези. Всё-таки «Сирота» хорошо зашёл у советских читателей. И пусть сейчас можно без особых проблем взять в читальном зале библиотеки того же Толкиена (на абонементе, говорят, ажиотаж), этот жанр в нашей стране только набирает обороты. Вот и сейчас у меня уже набрана первая глава нового романа, который, чего доброго, выльется в дилогию или даже трилогию. Получается что-то типа «Сварога» Бушкова. А до этого вышел даже пятитомник, по эпичности эдакая «Песнь льда и огня» Мартина. Второй тираж улетел, кажется, ещё быстрее, чем первый, а я на этой серии реально озолотился. Мартин, кстати, ещё не выпустил ни одного романа из своей знаменитой серии, а на календаре уже 1991 год. Жаль, если в новом русле истории мир не увидит ни этого произведения, ни тем более снятого по нему сериала[28]. С краешку на полке притулилась книга «Мой ринг», написанная по заказу Госкомспорта. Описал свою боксёрскую карьеру, рассказал о тренировочном процессе и непосредственно боях. Даже осмелился дать советы как начинающим, так и зрелым боксёрам.

Работаю на компьютере, между прочим. В СССР вполне достойные «персоналки» под названием «Электроника-М1» начали выпускать в прошлом году, и за ними, несмотря на стоимость в полторы тысячи рублей, тут же выстроились очереди. Но я за ними не рвался, подождал, когда мне этой весной за 3000$ привезут из Штатов IBM с флоппи-дисководом, причём местные спецы быстро адаптировали систему под русскоязычный интерфейс. Всё-таки на «загнивающем Западе» пока с компьютерами дело обстоит получше.

Клавиатуру с кириллицей купил отдельно, и набирать тексты по сравнению с пишущей машинкой – одно удовольствие. Нужно что-то исправить, переписать, дописать – минутное, а то и секундное дело. А потом скинул на гибкую дискету и принёс в издательство. Электронная почта ещё большая редкость, а эти дискеты подходят и для советских компьютеров, которые стоят в той же «Молодой гвардии» или «Юности», которой всё ещё, кстати, руководит Полевой. Жив курилка, хоть и жалуется постоянно на здоровье.

По телеку тем временем начались «Спокойной ночи, малыши!», и Анька прилипла к экрану. Да и Данила нет-нет, да и поглядывал в сторону Хрюши, Степашки и Каркуши, с которыми общалась тётя Таня, то есть Татьяна Веденеева.

Когда передача для малышей с обязательным мультиком закончилась, дочка поинтересовалась:

– П-а-ап, а мы завтра в парк пойдём?

– Да, – тоже оживляется Данила, – кто-то нас обещал в воскресенье сводить в парк, на аттракционах покатать.

Вся напускная серьёзность мигом слетела с парня, пацан он и есть пацан.

– Ну раз обещал, значит, пойдём. А сейчас Анютке пора в кроватку.

– А ты мне сказку почитаешь?

– Обязательно.

На этот раз в качестве «снотворного» выбираю «Буратино» Толстого. Дочка засыпает на моменте, где деревянный парнишка устраивает переполох в кукольном театре. Я выключаю ночник, и тихо покидаю комнату. В ней же спит и Данька, а мы с Ингой на диване в зале. Рабочий же кабинет – запретная территория для всех, и дети это прекрасно знают.

Судя по всему, скоро придётся задумываться о новой, более просторной, четырёхкомнатной квартире, чтобы у детей было по собственной комнате. Растут, сын вон уже не раз намекал, что стесняется в трусах ходить перед сестрой. А я слышал, что на проспекте Вернадского собираются строить, нужно разузнать и, если вариант подойдёт – вовремя стать пайщиком.

– А ты спать когда? – спрашиваю сына.

– Сейчас, про аборигенов только дочитаю, – отвечает тот, с трудом сдерживая зевоту.

– Но почему аборигены съели Кука? – напеваю себе под нос.

Высоцкий, кстати, тоже пока живой, пусть и не отъявленный трезвенник, но держит себя в руках, вовсю снимается и сочиняет песни. А всё благодаря кому? То-то же!

С этой греющей душу мыслью иду на кухню, где, не включая верхний свет, достаю из холодильника бутылку кефира и делаю несколько глотков. Для ЖКТ полезно, да и люблю я холодный кефир, что в той жизни, что в этой.

С бутылкой в руке смотрю в окно, на вечернюю Москву, живущую своей жизнью. Невольно в памяти всплывают первые дни моего пребывания в новом-старом теле, как я спасаю Ингу, встречаюсь с Козыревым, первая книга, победа на Олимпийских Играх… Сумел ли я воспользоваться вторым шансом, который мне дала судьба? Пока всё и для меня, и для страны складывается неплохо, а дальше… А дальше посмотрим.