– Мистер Браун, вы хотите, чтобы Марвис сделал его инвалидом? Это закончится международным скандалом, – попытался вступиться за меня Майки.

– Эй, а тебе, черномазый, никто права голоса не давал. А ещё раз вякнешь – и своих ста баксов не увидишь.

Ну, сука… Не знаю, как я удержался, чтобы не спрыгнуть вниз и не заехать этому ублюдку по физиономии. Ну и мразь!

Однако, ради этих проклятых 50 тысяч, видимо, придётся немного порубиться с Фрезером. Публика хочет шоу, здесь я соглашусь. Только в таком случае надо было приглашать рестлеров с их театральными бросками и ударами. Никогда не понимал этот вид спорта. Ясно же, что всё заранее отрепетировано, однако не только дети, но и взрослые неистово болеют за бойцов, считая, что они дерутся по-настоящему.

Едва прозвучал гонг, как я кинулся вперёд, обрушив на соперника град ударов. Тот оказался настолько ошеломлён моей атакой, что пара-тройка достигли цели, основательно встряхнув Фрезера. Публика неистово завопила, требуя «продолжения банкета», да и я на этом фоне завёлся, намерившись провести ещё одну затяжную атаку.

Вот только на этот раз Марвис оказался готов, и я сам не понял, как оказался на канвасе. Звуки моментально исчезли, а я увидел над собой натянутый тент, лампы и пару секунд спустя в поле зрения появилось лицо рефери.

Один палец, второй, третий… Глядя на его шевелившиеся губы, я проморгался, приподнялся на локтях и встряхнул головой. Как-то сразу на меня обрушились звуки и голос рефери:

– …шесть, семь… Ты как, парень? Сколько пальцев видишь?

– Один.

– Окей. Встать сможешь?

Старясь не делать резких движений, я поднялся на ноги. Вроде ничего не плывёт перед глазами. Марвис из нейтрального угла сделал шаг вперёд, но рефери жестом его остановил. Я же легонько попрыгал на месте, окончательно приходя в себя.

– Где моя капа?

Рефери поднёс её к моему рту, но, увидев прилипшие к ней какие-то песчинки, я мотнул головой:

– Сполосните, она грязная.

– Он тянет время! – услышал я крик Фрезера-старшего.

Однако рефери всё же позволил Майки ополоснуть капу, прежде чем она оказалась у меня во рту.

– Бокс!

Похоже, Марвис всё же вознамерился закончить бой досрочно. А как ещё можно было трактовать его мощнейшую атаку? И это невзирая на то, что бой носил статус товарищеского. Видно, сумел я его разозлить. А может, Браун и с Фрезером поработал, наобещал золотые горы, если он меня уложит досрочно. Что толку гадать, нужно как-то умудриться дожить до окончания боя, а это где-то минуты полторы, не меньше.

Марвис напирал, а я отступал, принимая на перчатки не потерявшие после двух с половиной раундов мощности удары. Если один из направленных в голову достигнет цели – то я лягу окончательно.

А Фрезер осмелел, он уже совсем не заботился о защите, словно молотобоец, нанося удар за ударом и выцеливая мою челюсть. В какой-то момент его печень оказалась заманчиво открыта, но тут же мелькнула мысль, что могу и не пробить. Там и жирок, и мышцы, ударная волна может в них просто завязнуть. А вот через опущенные руки пробить в «бороду»… Почему бы и нет?

Приняв на перчатки очередной удар, я неожиданно для соперника сделал шаг вперёд, и мой правый, затянутый в кожу и конский волос кулак смачно вошёл в его нижнюю челюсть.

Марвис замер как вкопанный, руки его вытянулись вдоль туловища, взгляд остекленел. В наступившей тишине (терпеть на трибунах стало просто реально тихо) он стоял ещё пару секунд, затем рухнул передо мной на колени. Чёрт, а ведь было время сделать, что называется, контрольный в голову. Но в первый момент я сам офигел от результат своего удара, а теперь уже поздно – в дело включился рефери, отправивший меня в нейтральный угол.

Это не был нокаут. Марвис поднялся на счёте «шесть», и когда рефери удостоверился, что мой соперник, как и я минутой ранее, может продолжать бой, была дана команда: «Бокс!» Имелся соблазн теперь уже у меня всё закончить досрочно, но по пути к Фрезеру я встретился взглядом со стоявшим возле ринга Брауном, и тот отрицательно покачал головой.

Вот же сука, то драку ему подавай, то не смей добивать соперника. Нет, в советском спорте такого в принципе быть не может, и этим он прекрасен. Хорошо, что я не в грёбаных Штатах родился, так как не смог бы пойти против собственных принципов, принимать участие в договорных поединках. Этот, получается, тоже договорной, но откуда я мог знать, что так будет, что я окажусь в безвыходном положении? Вот и приходится, мать его, подстраиваться.

Остаток боя я танцевал вокруг Фрезера, а тот и не делал особых попыток меня достать, всё ещё не отойдя от потрясения. Так и дотянули до гонга, возвестившего о конце наших с ним мучений. Только зрителям было хорошо, да Браун, гнида, довольно скалился, что-то говорил подошедшей к нему секретарше-блондинке и заглядывал ей при этом в декольте.

Мы обнялись с Марвисом, затем я пожал руки его отцу и катмэну. Майки, разглядывая моё лицо, сказал, что оно не так уж и сильно пострадало, синяк под левым глазом сойдёт через неделю. Тем временем на ринг поднялся ведущий, а рефери подозвал боксёров к себе, даже не дав нам снять перчатки.

– Леди и джентльмены! Поскольку этот бой носил выставочный характер, подсчёт очков не производился. И он не был закончен досрочно, хотя соперники по разу побывали в нокдауне. Так давайте мы с вами решим, кто сегодня смотрелся на ринге лучше. Я буду называть имя, а вы кричите, и по уровню децибел мы определим лучшего. Итак… Русский боксёр Максим Варченко!

Нормально так заорали, я даже не ожидал такой поддержки.

– А теперь боксёр из Соединённых Штатов Марвис Фрезер!

Ну, не знаю… По мне, если и громче, то ненамного. Того же мнения придерживался и ведущий.

– Друзья, похоже, голоса разделились примерно поровну. Что ж, в таком случае я рад объявить этот бой… ничейным!

Под крики собравшихся рефери вскинул наши с Марвисом руки, после чего мы с Фрезером ещё раз обнялись, и я поплёлся в свой угол.

– Молодец, – скупо похвалил меня Майки, расшнуровывая перчатки. – После того, как ты упал, я подумал, всё, уже не встанет. Как ты поднялся? Ты же вроде совсем отключился!

– Сам не знаю. Открыл глаза, увидел над собой рефери и встал… Майки, а ты часом не знаешь, где здесь можно помыться?

– Спрошу у Брауна.

Принять душ удалось в помывочной для персонала «Wal-Mart». Кстати пришлись и запасные трусы. А форму я сунул в сумку. Придётся ещё заплатить доллар мистеру Доусону за стирку, не вонючую же я повезу её домой. К тому времени народ уже запустили в супермаркет, но мне, к счастью, не пришлось продираться сквозь толпу – подсобные помещения соединялись между собой отдельным коридором.

– Вылетаешь завтра в 8.30 по местному времени, – проинформировал меня Рыбаков. – Я буду с тобой в аэропорту, там перед таможенным досмотром получишь свой загранпаспорт. Надеюсь, ничего противозаконного с собой не повезёшь?

– Ну не знаю, если только какая-нибудь сволочь мне в сумку или в карман подбросит пакетик с наркотой. Завтра в аэропорту можете проверить мою сумку.

– А что ты думаешь, и проверю. Мало ли, вдруг ты по глупости что-то такое прихватил, после чего тебя задержат для расследования… Мистер Браун! Как вам бой?

Появившейся в компании длинноногой блондинки Браун выглядел довольным.

– Отличный бой! Парни оправдали мои ожидания и ожидания зрителей.

– Тогда едем в банк?

– В банк? М-м-м…

Браун задрал рукав пиджака и кинул взгляд на циферблат своего «Ролекса». А у меня в груди как-то похолодало, да и Рыбаков выглядел напряжённым, прикусив нижнюю губу.

– В общем-то, время и до завтра терпит, но завтра я улетаю в Бентонвилл, меня ждут в штаб-квартире компании. Ладно, поехали. Держитесь за моей машиной.

На заднее сиденье белого «Lincoln Continental» Браун загрузился вместе с «секретаршей». Нам с Рыбаковым пришлось припустить бегом, чтобы успеть сесть в нашу машину. Вот сволочь, ещё и бегать нас заставляет, особенно меня, только что проведшего пусть и трёхраундовый, но весьма напряжённый поединок. У меня до сих пор слегка звенело в голове после того нокдауна. Не мешало бы вообще нормальному врачу показаться, а ещё лучше сделать МРТ… Тьфу, её же ещё не изобрели. А если и изобрели, то ещё не внедрили, в СССР уж точно. Ладно, по прилёту в Москву, когда буду отдавать кассету Козыреву, скажу, чтобы направил меня к какому-нибудь хорошему специалисту.