Воспользовался этой бронью только в августе, тогда в клуб прислали новый фильм «Трактористы», ну это тот в котором снимались Николай Крючков, Борис Андреев, Пётр Алейников. Нормальный фильм немного наивный, но я его к своему стыду полностью не смотрел. На этот раз соседка сама сделала мне намек, что была бы не против его посмотреть, однако, хоть я и преодолел полностью планку «гражданин» в ее глазах, но решил, что на этом надо остановиться. А вот Катерину пригласил, нечего ей днями и ночами трудиться, такое впечатление, что весь отдел агитации на ней выезжает, почти вся красочная продукция на заводе так или иначе сделана молодой художницей. Хорошо еще, что для написания плакатов не привлекают, все-таки не решились микроскопом гвозди забивать.

— Смотрю, насели на тебя серьезно, — сказал я ей, когда увидел, сколько заготовок лежит на столах в отделе, — все хватит, а то я узнал, что у тебя и выходных не бывает. Завтра у нас по плану культурная программа, в которую включено посещение клуба при авиазаводе, будем смотреть фильм «Трактористы».

— Это ты меня так на свидание приглашаешь? — Прищурившись, спросила она.

— У-у…, — тяну я, — это кто же в этом отделе так тебя научил? Ты этих теток, которые здесь работают, слушай поменьше, а то они тебе нашепчут всяких глупостей. Свидание тут не причем, я и так могу каждый день с тобой свидеться, тут надо брать выше, я пытаюсь за тобой ухаживать, что для меня самого необычно и непривычно. Поэтому отказ с твоей стороны не предусматривается, во-первых: он нас рассорит; а во-вторых: он нанесет мне глубокую душевную рану. Застрелиться я, конечно, не застрелюсь, потому что не из чего, но переживать буду.

— Это серьезный аргумент, — кивает она, — чтобы спасти от переживаний одного молодого человека стоит согласиться.

— А я о чем? — Поддерживаю пикировку. — Представляешь, какой урон ты могла бы нанести стране, отказав мне в столь малом.

— Не такое уж оно и малое.

— Пусть будет большое, — тут же соглашаюсь я, — главное, что ты согласилась, и тем самым спасла мою жизнь.

— Допустим, твоей жизни ничего не угрожало. — Смеется она. — Но вот кое в чем тебя бы стоило проучить, а то такой напор выдержать сложно.

— Именно, жизнь наша меняется стремительно, поэтому некогда нам вести длительные осады, напор и мощь, только это приведет к победе.

— И ты готов следовать этому правилу всегда?

— Вовсе нет, но иногда приходится, а то пока будешь готовить осаду, кто-нибудь другой успеет завоевать крепость.

Катерина прыснула со смеха. Вот такая она мне нравится больше всего, и вовсе она не серая мышка, какой казалась мне вначале.

— Надо же, оказывается вот он какой, — подумала Катя, когда закрылась за Виктором дверь, — так-то, по первому впечатлению, грубоват и самонадеян, а вот присмотришься и оказывается, вовсе нет. Просто он очень по-взрослому смотрит на жизнь. Уверенно, будто все знает наперед, и поэтому с ним как-то спокойнее.

Девушка с улыбкой вспоминала первое знакомство с ним, как он ее тогда ловко взял в оборот, сразу разобрался, почему она не хочет принимать от него подарок в виде билета в кино и нашел аргументы, которым возразить у нее не получилось. А потом в буфете… ведь ей безумно хотелось попробовать пирожное, но опять же согласиться, это заранее взять на себя определенные обязательства, так она тогда думала, и опять у Виктора нашлись убойные аргументы.

А когда он вдруг решил ей помочь устроиться на работу? Она ведь сразу подумала, что это все полнейшая ерунда, кому она на моторостроительном заводе нужна. А оказалась нужна, и взяли ее туда без возражений. Тогда она еще решила, что можно было бы устроиться на завод и без помощи молодого человека, но все оказалось не так-то просто.

— Шибалин родственник главного инженера, — просветили ее работницы отдела, — да еще на хорошем счету у директора, так как возглавляет комсомольское КБ, его часто на совещания вызывают, поэтому ОНУ и не возражал. Так что, если бы не он, то никто бы и разговаривать с тобой не стал, пусть ты хоть трижды художник.

Да, зарплата у художника небольшая, на уровне разнорабочих, но все равно, значительно больше, чем у матери, с деньгами в семье сразу стало заметно лучше, даже отрезы на платья удалось купить, а не ходить в обносках как раньше. Поэтому Катерина и держалась за эту работу, старалась делать как можно больше и качественнее, чтобы к ней не возникло претензий.

На следующий день Катя пришла к клубу, как и договаривались, Виктор уже ждал у центрального входа и, увидев ее, заулыбался, промурлыкав несколько стихотворных строк:

— Стихи это хорошо, но короткие какие-то, — в ответ улыбнулась она.

— Это песня, о девушке которую тоже зовут Катей, — сообщил ей он. До сеанса у нас еще полтора часа, есть время для общения.

— Как полтора часа? — Удивилась девушка, и укоризненно покачала головой. — А я торопилась, боялась опоздать.

— Ну, кино никуда от нас не убежит, — заявил Виктор, — а вот в клубе ты, наверное, никогда не была.

— И что? Там есть что-то интересное? — Хмыкнула Катерина.

— А ты как думаешь? Пойдем, я много чего интересного могу показать, там такую отделку сделали, закачаешься.

Но вошли они внутрь не через парадный вход, который, кстати говоря, был закрыт, а через служебный, который располагался в сорока метрах.

— Добрый день, Лидия Марковна, — поздоровался он с вахтершей, и тут же представил свою спутницу, — это со мной Катерина Васильевна, решил, что ей будет очень интересно посмотреть заводской клуб.

— Если решил, то ничего не поделаешь, — смеется Марковна, — можете и в самодеятельности поучаствовать.

— Нет, у нас классический репертуар, — картинно задирает нос Виктор и поворачивается к девушке, — как ты там авторов называла? А вспомнил! Марш Мандельсон, Вольфганг Амадеевич …, дальше не помню, вроде что-то было еще про Илью Чаковского.

Все дальше смех перешел в хохот, и вахтер не могла выдавить из себя ни одного слова, только махнула рукой, мол, давайте проваливайте. Катерина тоже сначала не могла прийти в нормальное состояние. Но потом просмеявшись поинтересовалась:

— А что конкретно написал Марш Мендельсон, ты знаешь?

— Вообще-то Феликс Мендельсон написал пьесу «Сон в летнюю ночь» где свадебный марш одно из произведений, но так случилось, что именно оно стало наиболее знаменито. Все хватит об этом, смотри какая красота вокруг, а мы с тобой взялись обсуждать давно почивших композиторов.

— Музыка вечна, — заметила Катерина.

— Но мы-то смертны, и вообще музыкантов много, а я один. — Парировал Виктор.

Смотреть в клубе действительно было на что, строители очень постарались, да и «гид» оказался хороший болтал без остановки. Остановились они только в актовом зале, который оказался последним помещением на втором этаже.

— А можно? — Девушка кивком указала на рояль, стоящий на маленькой сцене.

— Искусство для народа, — хмыкнул ее спутник, — а мы и есть тот самый народ. Так что вперед, а если кто-нибудь будет возмущаться, смело показывай на меня, мол, он разрешил, а я сумею разобраться.

Естественно большой перерыв сказался, что-то получилось сыграть, а что-то нет, и Катя расстроилась.

— Зря грустишь, — пришел на помощь Виктор, — не так уж много времени надо, чтобы восстановить навык. Тут главное для себя решить, хочешь ли ты этого?

— В детстве я мечтала стать артисткой, как и большинство девочек нашего класса, — вздохнула девушка, — поэтому старалась не лениться, училась танцам, пению и игре на пианино, готовилась поступить в театральный. А теперь…

— Артисток мало, а желающих стать ими много, — хмыкнул парень, — тут мало иметь талант, надо еще оказаться в нужное время, в нужном месте. К тому же не стоит им завидовать, ты же видишь только глянец, сказку, а как они живут на самом деле, мало кто знает. Лично я очень сомневаюсь, что жизнь у них такая же, как на экране или в театре. Давай я о тебе песенку спою.