Первоначальное чувство страха исчезает и сменяется невероятным образом спокойствием и уверенностью, как в салоне большого мощного автомобиля, которое в свою очередь сменяется чувством восхищения полетом.

Мы взмываем ввысь на высоту, оказываемся в окружении птиц, и с нее открывается просто потрясающий вид на город. Вижу изгибы Москвы-реки с идущими по ней прогулочными кораблями, кажущимися отсюда просто игрушечными, и блистающие в солнечном свете стекла небоскребов «Москвы-Сити» вдалеке. Но долго наслаждаться всем этим у меня не получается. Невидимая ступа выполняет лихой вираж, и мы оказываемся прямо над черного цвета крышей какого-то большего здания бледно-желтого цвета. Приземляемся плавно на нее, мои спутницы, я, ступа и метла в руках Клары вновь становятся видимы. Клара закрепляет метлу на каком-то крючке сбоку.

Осматриваюсь по сторонам и вспоминаю, что я видела на подлете сюда. Судя по помпезности архитектуры, здание было построено примерно в 30-х годах XX века. На крыше размещено небольшое одноэтажное сооружение. При виде нее на ум приходит слово «беседка». Действительно, очень похожа на беседку. Ее прямоугольная крыша, такая же черная, как и крыша дома, на которой мы стоим, что я заметила при подлете сюда, держится на каменных колоннах, пролеты между ними застеклены и изнутри занавешены белыми шторами. В одном пролете вместо окон двустворчатые двери из светлого дерева, которые раскрываются совершенно бесшумно при нашем приближении к ним.

Подхожу ближе и вижу на правой колонне солидную надпись золотыми буквами на черном фоне:

НИИ МОГУ

Научно-исследовательский институт

магии и оккультизма в государственных учреждениях

Академия иррациональных наук Российской Федерации

Миленько.

– Идем, – говорит мне Карла и указывает на проход рукой. Туда мы и направляемся.

– А ноны нас не видят? – спрашиваю я у нее, уже начиная привыкать к этому волшебному жаргону.

– Они вообще ничего не видят, – беззаботно отвечает девушка, а потом чуть более серьезно: – Или почти ничего.

Решаю пока не задавать вопрос, что значит «почти»? и иду в открытые двери.

Перед нами лестница вниз со светлыми деревянными ступенями и такими же перилами. Ступени покрыты красивым темно-красным ковром. Освtщается все это естественным светом, обильно поступающим через окна и шторы. Спускаемся вниз, на мгновение мне кажется, будто я спускаюсь в метро, и оказываемся в коридоре без окон? освещенном множеством парящих в воздухе вдоль стен светильников, будто вчера при встрече с мужчинами волшебниками, или, как они сами себя называют, карами.

Здесь царит такая же приятная прохлада, как и в шатре вчера. В коридоре длиной метров десять бледно-зеленые стены и серый каменный пол с красивым темно-красным ковром, что и на лестнице, по которой мы спустились сюда. В конце коридора большая двустворчатая деревянная дверь темного цвета с блестящими серебристыми ручками. На полированной поверхности двери и ручек тускло отражается свет парящих в воздухе свечей. По сторонам двери стоят два здоровенных человека в доспехах и с вооружением древнерусских витязей. Лица обоих закрыты кольчугами, в которых есть прорези для глаз. Я бы и назвала их, пожалуй, древнерусскими витязями, да вот рост у каждого под два метра, а то и поболее. Сомневаюсь, что в древности были люди такого роста. Ну, разве что, один на миллион, а тут сразу двое! Маловероятно, чтобы сразу два таких оказались бы сейчас здесь. На их броне и оружии также играют отблески света свечей. Один из них держит в правой руке бердыш, а другой в левой так, что бердыши скрещиваются, заграждая путь к двери. Обращаю внимание, что тот, который справа от меня, держит бердыш в правой руке, а здоровенный каплевидный щит, упирающийся острием в пол, из-за края которого видны прямые ножны, наверное, меча, в левой, как обычно и показывают древних воинов в кино, в то время как другой, который, соответственно, слева от меня, наоборот, держит бердыш в левой руке, а щит, из-за края которого так же видны прямые ножны, в правой. «Он что, левша?» – посещает меня мысль. В остальном вооружение, как и внешний облик воинов, совершенно одинаков.

Вид у них внушительный и очень грозный, но насколько это будет эффективно против людей с современным оружием? Хотя, может быть, они тоже какие-нибудь волшебные? Очень даже может быть, ведь здесь, как, наверное, и в тех шатрах вчера и сегодня, все волшебное. На щитах и грудях витязей все те же эмблемы с птеродактилями, какие я видела вчера в шатре. На щитах побольше, на грудях поменьше. «Это что, какой-то герб? – задумываюсь я. – Надо будет обязательно узнать!» На шеях у них еще и блестящие, как и их броня, застежки пурпурного цвета плащей, свисающих за их спинами почти до самого пола.

Двери бесшумно открываются внутрь, воины, как по команде, прижимают бердыши к своим туловищам, грозно при этом лязгая оружием. В проеме показываются фигуры моих вчерашних знакомых: Роланда Тибальтовича и Блонда.

Одеты они так же, как и вчера. Может быть, это форма у них такая? Позади них вижу хорошо освещенную все теми же парящими в воздухе свечами, небольшую комнату, уставленную книжными шкафами, а в глубине большое кресло, явно ждущее очередного седока.

Ясно, кого – меня.

Прохожу в комнату вместе с девушками, двери за нами бесшумно закрываются, и здороваюсь с каждым из присутствующих.

– Мы рады, Элеонора Александровна, что вы вновь согласились встретиться с нами, – говорит Роланд Тибальтович. – Каково же будет ваше решение по вчерашнему вопросу, который я вам озвучил? – задает вопрос он.

– А… ну… да… я готова вам помочь, – отвечаю я то, что и хотела сказать. – А вы научите меня волшебству? – спрашиваю в свою очередь.

– Очень рад, что мы в вас не ошиблись и готовы принять ваше содействие, и да, обязательно научим вас волшебству. Более того, начнем это делать прямо сейчас. Мы решили дать вам прежде всего необходимый уровень знаний, – излагает Роланд Тибальтович. – А уже потом непосредственно сведения о задаче нашего предприятия.

– Присаживайтесь поудобнее, – со зловещей улыбкой на лице говорит Блонд.

Я снимаю рюкзак и присаживаюсь в кресло, как мне и советовали, поудобнее.

Блонд спрашивает, употребляла ли я в ближайшие дни какие-нибудь лекарства, алкоголь или наркотики и, услышав отрицательный ответ, довольно кивает головой и садится вместе с девчонками на стулья в углу комнаты.

Роланд Тибальтович в это время поворачивается к резной деревянной подставке, на которой в ряд выстроены очень древнего вида боевые головные уборы, напоминающий коринфские шлемы самых разных типов. Их там с десяток. Их, эти шлемы, меня научил распознавать все тот же муж старшей сестры.

– Здесь у нас находятся обучающие шлемофоны, – говорит немолодой колдун, указывая на эту удивительную коллекцию, и совершенно бесцеремонно надевает мне на голову ближайший из них.

Мир вокруг меня померк.

Исчезли мои спутницы и люди, у которых я в гостях, исчезла комната, заставленная книжными шкафами, исчезло все, а вместо этого мне навстречу летят исторические события различных эпох, от античных до самых современных. Мне рассказывают историю волшебного мира от древнейших незапамятных времен до наших дней и заканчивают буквально на дне сегодняшнем. После такого повествования, в результате которого мне буквально залили в голову все возможные сведения об истории волшебства, необходимо чуть-чуть передохнуть. Наверное, это понимают и все присутствующие здесь. Именно поэтому, должно быть, Роланд Тибальтович снимает с меня этот всезнающий об истории шлем и дает пару минут отдохнуть. Замечаю, что все присутствующие уже сидят и внимательно наблюдают за мной.

Как ни странно, все сведения, что в меня только что «закачали», как влитые засели в моей голове. Похоже, навсегда. До гробовой доски. Ощущение такое, что я знала их всю свою жизнь.