Защиты не было, как и в прошлый раз. Рэд не мог поверить, что трюк Александра сработал дважды. Сначала он подумал, что ошибся, но тут же услышал выстрелы — это не предвещало ничего хорошего.

***

2014 год, май.

После разговора с Ханной Монике было над чем подумать. Несколько дней она решала, что делать, и была благодарна, что Картер на время прекратил искать встреч с ней. В конце концов, простая правда подруги была принята ею целиком и полностью. Моника поняла, что было слишком поздно отталкивать Картера. Она влюбилась — так незаметно, что не успела пресечь на корню, а теперь оставалось признать себя побеждённой и дождаться случая объясниться.

Но совсем скоро Моника осознала, что Картер больше не давал ей такой возможности. Прекращение каких-либо контактов, превышающих приветствие издалека еле заметным кивком, затянулось. Даже когда они оказывались в одном коридоре, на одной лестничной площадке, Картер улыбался и говорил: «Привет», но тут же отводил взгляд, словно они были не более, чем знакомыми. После такого Монике ничего не оставалось, как ответить таким же нейтральным: «Привет» — и пройти мимо.

Внутри что-то рвалось. Было обидно и больно до слёз, но Моника понимала, что сама виновата. Прокручивая в памяти последний разговор, она будто снова и снова произносила: «Забудь», и теперь это было похоже на заклинание, которое сработало.

На время мысли о Картере перекрыло произошедшее с Ханной — Моника всей душой была на стороне подруги, но ей пришлось на время занять нейтральную позицию, чтобы сдерживать Ника от необдуманных поступков. Ник с Картером окончательно разругались, когда тот заступился за обманутую девушку, и Моника, озабоченная состоянием подруги, готовая прийти на помощь в любой момент, забыла о личной драме. К тому же она приняла решение смириться с таким положением вещей, изо всех сил убеждая себя, что всё к лучшему. Получалось из рук вон плохо, но она не сдавалась.

Самым лучшим способом отвлечься была учёба. Оставалось совсем немного до конца учебного года, это приносило облегчение. Попытки поговорить с братом прекратились, потому что он жил напротив комнаты Ника и Картера. Моника понимала, что ведёт себя крайне нерационально, она была психологом и осознавала, что самым лучшим было бы сделать первый шаг самой, разложить всё по полочкам, прояснить и уже тогда решать, как поступить. Но при одной мысли об этом её сковывал страх, сердцебиение учащалось, пальцы леденели. Моника была во власти эмоций, с которыми ей было не под силу справиться.

Дошло до того, что она решила поступить как Картер, когда он добивался свидания с ней. Не веря, что действительно это делает, она узнала его расписание и решила невзначай столкнуться после занятий. Оказалось, что он не был прилежным студентом. Профессор Курц, который преподавал у него экономику, с искренним недоумением выслушал вопрос Моники, а после с пренебрежением заявил, что Картер не уделял должного внимания его предмету. Моника поспешила покинуть его кабинет. Два года назад профессор Курц преподавал курс экономики у психологов, и у неё осталось странное послевкусие от знакомства с этим чопорным англичанином, который в толпе студентов и преподавателей неизменно выделялся очень высоким ростом.

В комнате тоже было пусто. Мэдс отказалась помогать с формулировкой «не втягивайте меня в свою личную жизнь», явно имея в виду не только её, и Моника отнеслась к этому с пониманием. Она иногда видела Картера в главном корпусе, но вокруг всегда было так много людей, что личный разговор был невозможен.

Когда случай не оправдал надежд, Моника снова вспомнила, как Картер ухаживал за ней. Ответ пришёл сам — воронья почта. Был риск, что парень проигнорирует записку, но Моника исчерпала иные идеи. Решив быть краткой, она назвала время и место — после занятий на опушке леса — и поставила свои инициалы.

Моника увидела Картера издалека. Он не выглядел враждебно, что вселило в неё надежду.

— Привет.

— Привет, — кивнул он, чуть сведя брови. — Что хотела?

— Поговорить, — ответила Моника и с ужасом поняла, что заготовленные фразы куда-то испарились. — Я… передумала.

— И что это значит? — пожал плечами Картер.

Такой реакции она не ожидала. Ей казалось, что перед ней стоял совершенно другой человек. Общаясь с открытым и эмоциональным Картером, она не предполагала, что он способен наглухо захлопнуться и умеет так мастерски владеть собой. Или — от этой мысли Монике стало дурно — он уже забыл о чувствах к ней.

— Я подумала, что мы всё-таки можем встречаться, — аккуратно проговорила она. — Соблюдая определённые предосторожности, разумеется.

— Извини, мне это неинтересно.

Моника в недоумении наблюдала, как он удаляется вглубь леса. Её самый большой страх только что воплотился в жизнь, а она не понимала, что с этим делать. Внезапно волна злости подтолкнула её вслед за Картером.

— Куда ты идёшь?

— К озеру.

— Так вот, где ты прятался от меня! — воскликнула Моника, задыхаясь от возмущения. — Это было моё место!

— Неприятно, да?

Картер не обернулся, но Монике показалось, что он саркастично улыбнулся.

— Картер, ты не можешь так уйти!

— Твоё предложение меня не интересует.

Он ускорил шаг. Моника не могла за ним угнаться, но не отступала, зная, что дальше озера ему не убежать. Тропинка порой терялась под поваленными деревьями, приходилось преодолевать эти барьеры. В конце концов Моника запнулась и упала. Боль пронзила ногу, сорвав с её губ короткий вскрик. Она села, боясь притронуться к лодыжке.

— Картер! — позвала Моника, вложив в этот крик и раздражение, и обиду, и мольбу о помощи.

Лес был глух к ней. Закрыв лицо руками, Моника почувствовала острое желание разрыдаться, но не смогла. Вдруг она поняла, что уже не одна. Подняв голову, увидела Картера. Тот привалился плечом к дереву и смотрел, будто ожидая продолжения шоу.

— Ногу подвернула, — сообщила Моника таким тоном, словно говорила не о себе, а о какой-то неуклюжей дурочке.

Картер опустился на колени и бережно прикоснулся к лодыжке. Моника вздрогнула — по сравнению с её прохладной кожей пальцы Картера казались огненными.

— Больно?

Прикусив губу, Моника кивнула. Она наблюдала за его движениями, чуть дёргаясь от особенно настойчивых прикосновений.

— Жить будешь, — подытожил он, оставив ногу в покое.

— Ты говорил, что любишь меня, — быстро сказала Моника, понимая, что другого шанса может не быть. — Ты больше этого не чувствуешь?

— Ты сказала забыть об этом, — напомнил Картер.

— И ты забыл?

Он не ответил, но и не ушёл, только смотрел на неё своим новым, непроницаемым взглядом.

— Я тоже тебя люблю, Картер, — добавила Моника, унимая дрожь страха в голосе. — Я сама не заметила, как влюбилась в тебя. Пожалуйста, дай мне ещё один шанс. Будь со мной.

Казалось, её слова не нашли никакого отклика в его душе, но уже через несколько секунд Моника стала свидетелем возвращения прежнего Картера с усмешкой на губах.

— Хорошо. Но больше никогда не пытайся решать, что для меня лучше и чего я должен хотеть, ладно?

Моника торопливо кивнула, чувствуя, как огромный груз упал с её плеч.

— У меня кое-что есть для тебя, — добавил Картер.

Он достал из кармана изящное золотое колечко с прозрачным камнем. У Моники перехватило дыхание.

— Картер, стой…

— Заткнись, — мягко перебил он. — Сейчас я говорю.

Он взял её правую руку и надел кольцо на безымянный палец.

— Это обещание, — продолжил он. — Если ты когда-либо засомневаешься во мне, у тебя будет это кольцо. Это моё обещание быть с тобой столько, сколько ты мне позволишь.

— А если… ты сам захочешь уйти? — спросила Моника через силу.

— Тогда я обещаю честно тебе сказать об этом, — твёрдо сказал Картер. — Но этого не произойдёт. Вот увидишь.

Моника посмотрела на кольцо и невольно улыбнулась.

— Красивое. Подошло идеально. Как ты узнал мой размер?

— У меня есть шпион, — усмехнулся Картер.