Потеряла река берега.
А сугробины тают и тают.
На широкую ногу снега
С половодьем в обнимку гуляют.
Будто знают, что жизнь коротка,
Что опять их пичуги отпели.
Деревушка плывёт в облака,
Словно яхта, под парусом ели.
По оврагу орущий поток,
Как драчун, где-то выломал доску.
В поле бывшей метели шматок,
Как рубахи разорванной лоскут.
По России зима и весна
Снова сходятся стенка на стенку.
Каждой луже дорога тесна.
Только лесу разлив – по коленку.
Пашня тянет надувы взасос,
Благодарная давним позёмкам.
Что январь белозубый нанёс,
То целует апрель чернозёмный.
Ярый паводок льёт через край.
Снеготал – по логам да распадкам.
Напоследок, хотя, погуляй!
Есть у русских такая повадка.
2011 г.
По следам
Я лоб наморщиню для виду,
Извилины все напрягу,
И всё же понять пирамиду
Я, честно скажу, не могу.
В ней камни так слитно, как клетки
В живом организме, лежат.
К тому, что оставили предки,
Мы движемся – строго назад.
Мы всё ещё их догоняем,
Хотя перешли на сверхзвук.
И тайны миров открываем,
Влезая в их старый сундук.
Там много чего, даже слишком,
Что нам не постичь никогда.
… Оплавлены ядерной вспышкой,
Лежат под водой города…
… И статуи острова Пасхи
Таят безответный вопрос…
… В Сибири гранитные плахи
Космических взлётных полос…
Всё было. И всё ещё будет.
И всё повторится опять.
И снова появятся люди,
По кругу идущие вспять.
Нас в будущем нет ни минуты,
Мы – в прошлом, мы всё ещё там…
Открыв колесо и компьютер,
Мы просто идём по следам.
2018 г.
Русский июнь
Двадцать второго июня
Треугольным письмом
Двадцать второе июня
В каждый приходит дом.
Взглядом смеётся юным
Выцветший в дым портрет.
Небо русским июнем
Льёт поминальный свет.
Солнечный и подлунный,
Помни, мил-человек:
В том, сорок первом июне,
Предан двадцатый век.
Двадцать второе июня —
Чёрно-белый рассвет.
Двадцать второе июня
Длится семьдесят лет.
И поцелуй иудин
К миру взасос прилип.
… Двадцать второго июня
Слышится смертный хрип…
Видишь, вдали и рядом
Тем же огнём войны
Свой «мировой порядок»
Выжег банк Сатаны.
Многих ещё придушит
Долларовый вампир.
Только по русским душам
Снова заплачет мир.
В бронзовой гимнастёрке
Вслед за июнем, знай,
Вновь пехотинец Тёркин
Миру подарит Май.
2011 г.
Молодая осень
Вот осень машет мне рукой.
За нею осень жизни – следом.
И обе думают при этом:
Неразговорчивый какой.
Нет слов. И я не виноват,
Что, как немой, встречаю осень.
Словами души говорят,
А мы их только произносим.
Душа забылась и молчит.
В поклоне я, как запятая.
А небо каплями стучит
И косяками облетает.
И я, признаться, встрече рад.
Но лет пятьсот хотел бы сбросить.
Я очень старый листопад.
Ты слишком молодая осень.
2011 г.
Поминки по Победе
То ли память размыли пробелы,
То ли правды в истории нет,
Но безвременно гаснет Победы
Неизбывный, казалось бы, свет.
И парады всё скорбней и глуше.
А ведь столько сломали штыков,
Столько жизней отдали Ей лучших,
Чтоб сияла во веки веков.
Столько крови течёт в Её жилах.
Столько славы в Её голосах.
Столько Родина песен сложила
О Её благородных творцах.
Да и вышла Она из народа.
И такая Ей сила дана,
Что весна сорок пятого года
Никогда отцвести не должна.
Но знамёна, как старые раны,
Кровоточат под гримом шумих.
Нет надежды в глазах ветеранов
На сынов и на внуков своих.
И в равненьи шеренг на трибуны
Нет, как прежде, равненья на флаг.
Костный пепел вгрызается в урны.
И брусчатка не слушает шаг.
Бьёт ударник под дых барабану.
И «ура» не взлетает в зенит.
Историческим пахнет обманом,
Что и в вечном огне не горит.
Как поминки по русской Победе,
Власть-иуда справляет парад.
В «миру – мир» заигрались, как дети,
Мы – потомки великих солдат.
Напороться на штык в рукопашной
Или броситься грудью на дзот…
Умирать за Победу не страшно.
Страшно, если Победа умрёт.
2011 г.
«На подбородке шапка бороды…»
На подбородке шапка бороды,
А на затылке лысины коленка…
Неужто, человечество-калека,
Ещё ты веришь в райские сады?
Душа планеты покатилась вниз.
И рвётся ввысь поэзия при этом.
Но популярней лучшего поэта
По «Евроньюс» воспетый футболист.
Бессменна власть рвача и палача.
Поэзия – изгой телеэфира.
И тайный взрыв решает судьбы мира,
Как некогда решал удар меча.
Лохмотья государственных границ.
Осечки слов. Доверие к патронам.
И с мудростью, достойной фараонов,
Глядят юнцы из цинковых гробниц.
Любви и чести лёгкая броня.
Поэзия не ангел и не агнец.
Какой бы ни поставили диагноз, —
В составе крови не найдут вранья.
Банкиры бредят новой мировой.
Дымится африканская пустыня.
Китай – в засаде. НАТО холостыми
Уже палит над русой головой.
Рассадники мозолей и горбов.
Свобода совести гуляет в Мекке,
А наша совесть в безнадёжном веке
Сидит в кавказских ямах для рабов.
И пролетает глобус между ног.
Насилуют улыбку Моны Лизы.
И Шар Земной напоминает клизму,
Что роду человеческому впрок.
Живём на свалке телетребухи.
И смерть заверена печатью солнца.
Молитвами поэзии спасётся
Лишь тот, кто знает русские стихи.
2012 г.
Чужие роли
Сломалась мимика. Не удаются роли.
В душе один, а на лицо – другой.
И выраженья радости и боли
Не отличишь теперь между собой.
Но не спеши завидовать актёрам,
Политикам, врунам и подлецам,
Подобно дрессированным жанглёрам
Играющим на мускулах лица.
Мы все – на перевёрнутом пароме,
И Шар Земной висит вниз головой,
Пока талант – играть чужие роли —
Главней таланта быть самим собой.
2013 г.
Лесное утро
Вы слышали рассветных птиц?
Многоголосие лесное —
Как будто смех вязальных спиц
И звон далёких колесниц
И шорох талых льдин весною.
То вскрик, то вздох, то будто стон
Ведра упавшего в колодец.
Протяжный шум со всех сторон.
Деревья сбрасывают сон
И грусть минувших непогодиц.
В ручьях кипение росы.
Камней подводных бормотанье.
И – будто тикают часы,
И свищут клювики, носы,
И булькают рыбёшки ртами.
Дворняжка, тронувшая цепь.
За шторкой притаился ветер.
Костёр трещит… А, может, вепрь
Качнул бронёй тугую крепь
И в дрёму рухнул на рассвете.
С утра не все поют сперва,
Но тут же все вступают вскоре —
И, птичьи путая слова,
Поют, кто – в лес, кто – по дрова,
Как мы когда-то в школьном хоре.
И всплески мельниц водяных.
И ботала коней табунных.
И звёзд увядших ломкий жмых.
И голоса миров иных.
