— Всё началось в понедельник…

*

Из всех встречавшихся ему людей Вэнс обладала наибольшим самообладанием, Сириус убедился в этом наглядно. Она превосходно владела собой. Снейп мог бы позавидовать.

Она выслушала Сириуса, смахнула слёзы — он пропустил момент, когда Эммелина заплакала. Казалось, её глаза всё время блестели, как синий кварц — тот же удивительный оттенок, что был у волшебного циферблата фамильных часов Блэков на его запястье. С заходом солнца этот цвет стал ещё глубже, как и рана в груди Сириуса, ведь каждое прозвучавшее слово безжалостно кололо грудь.

— Вот так я и потерял свои брови, — невесело заключил Блэк. — Уже не такой красивый, да?

— Они ещё живы… — прошептала Вэнс. — Твой брат, Снейп, Рита…

— Да, — выдохнул он. — Последние часы.

— Как ты можешь сидеть здесь и бездействовать? Тратить время на меня, если в твоих силах их спасти!

Сириус помотал головой. Она не понимала.

— Это не так работает, Эмс. Я неусидчивый. Мне бесполезно объяснять на словах, но сейчас… теперь я знаю, как всё устроено. Я видел собственными глазами, испытал на собственной шкуре. Нельзя идти поперёк времени, и тогда оно станет твоим союзником. Если я выйду отсюда через дверь, спущусь к ним, то что-то произойдёт, что-то обязательно случится. Например, я упаду с лестницы, или мне на голову свалится люстра. Я не дойду до Регулуса. Прошлое в прошлом.

Эммелину, казалось, это не убедило.

— Покажи мне его, — пробормотала Эмс, сглотнув. Она опустила глаза и посмотрела на рубашку Блэка. — Покажи хроноворот.

Он выудил прибор и, придерживая за цепочку, положил на ладонь, баюкая его.

— Вот! Сейчас в этом доме три хроноворота. Первый — у меня, второй лежит в тайнике Зобраста, а третий находится у… — Сириус резко замолчал. Он проглотил ком в горле. Руки внезапно задрожали, пальцы дрогнули. В этот миг он понял. Всё понял.

— У кого? — спросила Вэнс.

Сириус тряхнул головой, опустив ладонь с хроноворотом на колени. Вот оно как…

— У Северуса.

— У Снейпа?

— Да, — подтвердил Сириус, кивнув. — Мы со скрипом нашли с ним общий язык. Он открыл в себе иронию и стал почти нормальным парнем. Я… я должен идти. Ты знаешь… Да. Всё-таки должен.

— Куда это? — опешила Эммелина, когда он встал на ноги, и попыталась подняться следом. Она пошатнулась, но Сириус придержал её за локоть.

— У меня есть одно крайне важное дело. Мне надо наружу. Срочно.

Вэнс бросила взор за окошко и вновь посмотрела на Блэка, словно он ляпнул несусветную глупость.

— Разве ты только что не говорил, что четыре голодных смеркута ждут за стенами особняка?

— Так и есть, — сказал Сириус, пытаясь запомнить её хорошенько напоследок. — Один из них скоро нападёт на Снейпа, когда тот пойдёт в теплицу. Это вот-вот случится, и я должен ему помочь. Иначе ничего не сойдётся.

— Помочь? Как, во имя Мерлина?!

— Это просто, — со слабой улыбкой ответил Сириус. Ремус оказался прав. Для того чтобы отдать свою жизнь за кого-то другого, требуется невероятная смелость. Хватит ли ему? — Я отвлеку внимание волшебной твари на себя. Я уже поборол одного смеркута, за меня не переживай.

— С помощью огня, да?

— Ага, — солгал Блэк, и глазом не моргнув.

— Тогда не забудь зачарованный факел! Без него не выпущу!

Сириус застыл посреди чердака. Рабочий факел лежал на крышке сундука, а другой, горящий синим холодным огнём, приютился на тумбочке, заняв место плюшевой игрушки. Бесполезный.

— Да, я обязательно прихвачу факел, — прошептал Блэк, повернувшись обратно к Эммелине. — Возьми! — он снял с шеи цепочку и вложил хроноворот в руку Эмс. — Не хочу его ненароком повредить. Храни его, слышишь? Прочти надпись на ободке. Цена и польза для тебя определится лишь тем, как мною ты решишь распорядиться… Видишь? Время на твоей стороне, а я… — он взглянул на циферблат фамильной драгоценности, — …подружиться с ним не смог.

Эммелина кивнула, не сводя глаз с искрящегося в свете одинокой свечи волшебного песка за стеклянным корпусом.

— Ты запомнила, что я рассказывал тебе о шкатулке? — голос Сириуса стал твёрдым. Эммелина изумлённо уставилась на Блэка.

— Да. Она на полке тайника. Подписано «От Меме».

— Я верю, что это порт-ключ. Ты тоже верь. Верь всегда. Верь, что всё получится! — сжав её пальцы, пылко произнёс Сириус. — А мои слова про неизменное прошлое… Чихать на них! Да! Точно! Забудь! Ты всегда была сильнее меня. Кто, если не ты? Знаешь, у меня есть теория, Эмс. Насчёт чашки. Парадокс такой… Мы с ребятами обсуждали недавно…

— Тот, что о чаинках, которые при помешивании чая собираются в центре, не поддаваясь центробежной силе?(4)

Блэк запнулся на секунду, а потом его губы украсила лёгкая улыбка.

— Почти. Я вдруг задался вопросом, почему чаинка в чашке неуловима, как снитч?

Эммелина фыркнула, произнеся что-то вроде: «Опять квиддич».

Сириус выпустил её руку и прошагал в угол чердака. Что-то скользнуло по щеке. В глазах вдруг помутнело, будто он смотрел на факел через завесу дыма.

Ладонь Эммелины прижалась к его спине между лопатками.

— Береги себя.

— Ты тоже, Эмс. Второй факел тебе пригодится. Когда… в общем, если я не вернусь, то действуй по обстоятельствам.

— Что значит, если ты не вернёшься? Погоди, Сириус!

Он мигом обернулся в пса, схватил зубами факел с тумбочки и выскочил в круглое окно навстречу неизбежной судьбе. Створка за ним закрылась.

Из-за рассеивающихся облаков показала надкусанный бок луна.

Комментарий к Глава 18. И снова суббота

1) Денбрас — сказочный великан из корнуэлльского фольклора.

2) Согласно английскому суеверию, чтобы месяц был удачным, нужно в первый его день прокричать: “Rabbit, rabbit, rabbit!”, а для пущего эффекта делать это лучше в трубу.

3) В волшебном мире существует книга «Волшебники — с Нептуна, волшебницы — с Сатурна», отсылка Роулинг к изданному в реальном мире бестселлеру Джона Грея «Мужчины — с Марса, женщины — с Венеры».

4) Парадокс чайного листа — физический парадокс, заключающийся в том, что при размешивании чая в чашке круговыми движениями, мы наблюдаем, как чаинки собираются в центре чашки на дне, в то время как «здравый смысл» указывает нам на то, что под действием центробежной силы они должны разместиться по краям.

========== Глава 19. И снова воскресенье ==========

«Вчера все мои проблемы казались такими далёкими,

А сегодня я не представляю своей жизни без них.

О, я верю во вчерашний день»,

— «Yesterday» — «The Beatles»

Многие на курсе были убеждены, что больше всего староста Равенкло любила учиться и командовать, однако они заблуждались. Эммелина не могла представить себе жизнь без рисования, поэтому с потаённой радостью приняла предложение Гилдероя о ведении стенгазеты. Она обожала это особое чувство, когда вдохновение накрывает с головой, и мышцы правой руки начинают нагреваться от работы. В такие минуты забываешь обо всём на свете, теряешь счёт времени. Студенты факультета Ровены лучше прочих понимали ценность уединения, когда ничто и никто не отвлекает творца от его труда. Подруга Эммелины Амелия иногда приносила ей еду в спальню девочек, если Эмс была поглощена рисованием и забывала об обеде. Амелия заглядывала ей через плечо, но никогда не комментировала работу, если её не попросить прямо.

Помимо непосредственных обязанностей по оформлению школьной стенгазеты Эммелина рисовала комиксы, и этот страшный секрет должен был покинуть Хогвартс вместе с ней. Её разум был поглощён фантастическими персонажами в старомодных зачарованных доспехах, летящих мантиях, широкополых шляпах, но большинство колдунов и чародеек оставались… безликими. Эммелина с трудом представляла конкретные внешние черты, поэтому без зазрения совести награждала своих героев лицами однокурсников.

Так героиня её комикса — волшебница, правнучка Мерлина, с серым книзлом Кардиналом в качестве спутника — была очень похожа на Амелию, а чёрный маг, главный антагонист, напоминал Эйвери и так же противно ухмылялся на страницах, как слизеринец в жизни. Но тяжелее всего Эммелине давался красавец драконоборец из выдуманной ею страны, потому что он должен был обладать идеальными чертами лица, периодически печально улыбаться и задумчиво смотреть вдаль в течение трёх страниц комикса, пока правнучка Мерлина повествовала ему о своих похождениях. Эммелина нашла подходящий типаж: Сириус Блэк мог бы подарить своё лицо её прекрасному драконоборцу, если бы хоть на минуту попытался сохранить физиономию серьёзной. У него были чуть вьющиеся чёрные волосы, высокие скулы, волевой подбородок и поразительные блестящие серые глаза. Он был чудовищно хорош собой и совершенно невыносим при общении. Остроты сыпались из него, как огневицы из дырявого кармана Хагрида. Ни секунды покоя! Глядя на Сириуса, в какой-то миг Эммелина испытывала непреодолимое желание отвернуться, словно своей живой мимикой неунывающий Блэк портил шедевр мастеров прошлого.