— Еще немного, дитя мое.

***

«Не смеешь боле, змий хитрейший, обманывать род человеческий, Церковь Божию преследовать и избранных Божиих отторгать и развеивать, как пшеницу.» —

Пространная молитва святому Архангелу Михаилу (Молитва, изгоняющая дьявола)

Том смотрел вверх, считая углубления в камнях потолка подвала. Пахло серой и краской, влажной жгучей кислотой и соленым ожогом от его слез.

Они рассекли небольшие полоски вдоль его рук — тонкие маленькие царапины. Они набили их цветами и травами, как чай. Кровь свернулась, выглядят как лепешки с семенами, сделавшимися прогорклыми и чёрными от неё же.

Том пролежал там всю субботу. Все воскресенье, пока не наступил День Господень от конца.

Том пошел домой, молча прихрамывая. Мисс Вул, казалось, вздохнула с облегчением, обрадовавшись встрече.

Змеи в саду все еще шептались с ним.

========== Barba crescit caput nescit* ==========

Комментарий к Barba crescit caput nescit*

*латинское выражение «Борода растет, голова не знает (не умнеет)» или «на голове густо, а в голове пусто» или

«борода растет, а голова глупеет»

От автора:

Глава Где Том рассуждает, решает, что делать, и встречает человека, который когда-то владел всем миром и потерял его.

Домашние задания к школьному семестру начали накапливаться с пугающей скоростью. Книги и свитки, номера страниц и письменные задания практически заполонили головы всего пятого курса. Все, о чем были разговоры, — это о грядущих СОВ и о неизбежном стрессе, который их сопровождал.

Уроки по трансфигурации не спасали, даже несмотря на то, что их учила декан факультета. Они изучали Исчезающее Заклинание и один из самых сложных разделов магии, который у них у всех будут проверять во время СОВ. Несмотря на то, что профессор Макгонагалл постоянно успокаивала их, по мере того, как шло время, Гарри чувствовал, что его стресс только усиливается.

К концу сдвоенного урока только избранная горстка студентов имела какой-либо успех. Гермионе удалось заставить свою улитку исчезнуть, но только через полдюжины попыток.

И у Гарри, и у Рона улитки все еще были на месте, толстые, желтые существа, которые, казалось, были полны решимости бороться за то, чтобы съесть таки перо Рона.

— Это, черт возьми, невозможно, — сказал Рон, тыча в раковину улитки кончиком палочки. Улитка Гарри, по крайней мере, стала на несколько тонов светлее. — Думаешь, Гермиона жульничала?

Гарри знал, что лучше не будить этого спящего дракона.

— По-моему, твоя улитка сдохла.

— Хм, — сказал Рон, снова тыча в нее. — Как думаешь, это считается?

Темы и занятия были трудными. Все уроки, начиная от широкого разнообразия заданий, казалось, не имели никакого отношения к предыдущей теме. В более ранние годы каждый урок был похож на другой — связывая темы из разных областей науки между собой. Теперь, когда на кону стояло так много экзаменов по СОВ, казалось, что у каждого учителя был свой собственный план.

Снейп мгновенно включил создание различных токсинов, возможно, надеясь, что Невилл будет немного осторожнее, если всего лишь одно прикосновение к зелью может причинить боль. Профессор Спраут ударилась в инвазивные лозы южного Уэльса. Профессор Флитвик начал изучение манящих чар (Гарри почувствовал облегчение, изучая их, так как уже был с ними знаком), а теперь и Макгонагалл поручила им самостоятельно выучить совершенно новое заклинание.

— Это безумие! — воскликнул Рон, его рыжие волосы едва виднелись из-под стопки книг, которую он еле нес. — Никто не может осилить такое количество всякой ерунды!

Гарри прикусил язык, когда его разум неосознанно выдал — Том Риддл осилил.

— Ну да, — проворчал Гарри, его собственные книги уже утомили его руки. — У нас все еще есть и другие уроки, которыми тоже нужно заняться.

Рон застонал, уже выплевывая ругательства, на которые Гарри не мог не улыбнуться. Это был первый раз, когда они оба почувствовали облегчение от того, каким дерьмовый уроком стала Защита от Темных Искусств — по крайней мере, им не придется изучать новый материал ещё и тут.

День стал прохладным, между верхушками деревьев дул легкий ветерок. Их следующий урок проходил на улице, хотя высокая фигура Хагрида отсутствовала среди силуэтов массивных сосен. Гарри чувствовал, как редкие капли дождя падают ему на лицо, размазываясь по стеклам очков. Облака казались мягкими, как хлопок, и выглядели не так устрашающе, как того требовал ливень.

Старые каменные плиты, которыми была выложена древняя дорога в лес, были скользкими от росы. Даже когда солнце выглянуло из-за горизонта, легкий лишайник и мох, цеплявшиеся за каждый камень, остались нетронутыми. Профессор Граббли-Дерг ждала их, гордо стоя перед длинным деревянным столом. Гарри представил себе, как дюжина домашних эльфов тащит по двору этот солидный кусок дерева вниз по той же дороге для ее урока.

— О нет, — тихо пробормотал Рон, — Малфой, прямо за нами.

Гарри не обернулся, но мог узнать визгливый смех Панси Паркинсон где угодно. То, что она услышала, должно быть, было довольно забавным, потому что Рон и Гарри слышали ее лающие смешки всю дорогу вниз по лестнице.

Рон ощетинился, как только Драко подошел к ним слегка покачивающейся походкой. Его галстук был немного ослаблен, его волосы трепал ветер так, что это наводило на мысль, будто он пытался искусно уложить их, но вместо этого они напоминали перья на заднице курицы.

— Что у тебя на лице, Поттер? — спросил Драко, и его стайка головорезов снова рассмеялась. Не нужно было быть Гермионой, чтобы понять, в чем суть их шутки.

Гарри вдохнул через нос, чувствуя, как его ребра слегка скрипят от глубокого вздоха. Драко продолжал ухмыляться, неприятно скривив губы, пока не посмотрел мимо Гарри в сторону леса, у которого проходил урок.

Почти сразу же мальчик запнулся. Он быстро побледнел, приняв болезненный оттенок, и резко сделал три шага назад.

Гарри ощутил на себе чей-то взгляд.

Импульсивное жужжание возле его затылка напоминало дюжину комаров, слишком разъяренных, чтобы укусить. Голова тоже болела — как раз за правым глазом.

Гарри повернулся, посмотрел в направлении позади себя и встретился с равнодушным взглядом Тома Риддла.

Иногда не было слов, чтобы передать эмоции или чувства; этот безымянный статический заряд, растянувшийся между двумя точками, словно творожный крем.

Глаза Тома Риддла встретились с глазами Гарри и нежно смотрели в них с откровенной яростью. Уровень разочарования, боли и гнева был настолько острым, что мог срезать мясо с крюка мясника.

Том Риддл моргнул и равнодушно отвернулся. У него были такие яркие красивые глаза.

— О нет, что он здесь делает? — спросил Рон слишком резким голосом.

Гарри понял с тревожным холодком по спине, что то, что Драко так резко отпрянул до этого, означало, что он уже сталкивался с Риддлом раньше. Скорее всего, все закончилось именно так, как Гарри и предполагал.

— Ну, похоже, у нас с ним урок, — сказал Гарри.

Почти как по команде, Том Риддл скрестил руки на груди и прислонился спиной к сосне, возле которой стоял, но профессор Граббли-Дерг проигнорировала его, продолжая спорить с маленькими зелеными волшебными палочками, которые хаотично прыгали вокруг.

— Не знаю, он выглядит не слишком дружелюбным, что бы быть учеником, — сказал Рон, многозначительно хмурясь на расслабленную фигуру Тома Риддла.

Студенты собрались вокруг стола, заполненным лукотрусами, и каждый пытался предложить маленьким зеленым рукам чернику, принесенную с кухни.

Том не принимал в этом участия. Он смотрел на них с пустым лицом и скрытым пламенем ненависти и разочарования в глазах. Что-то глубоко тревожило его; не в характере Тома было просить о помощи или говорить о ней, но Гарри чувствовал это, словно занозу под ногтем.

Рон не переставал говорить, снова и снова подмечая, как подозрительно Том смотрит, так удобно прислонившись к деревьям. Как будто он-думает-что-он-лучше-нас!