— Можете начинать.

Гарри перевернул пергамент, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Теория заклинаний не могла быть такой уж сложной, особенно когда он так долго их учил.

Гарри уставился на вопросы, прерывисто дыша от огромного количества чернил. Приведите заклинание и опишите движение жезла, необходимое для следующих чар: заставить объекты летать, изменение цвета объекта на красный, плавление металла, расширение объекта, меньшего, чем ночной горшок, до размера не больше, чем стол…

Это было не сложно, но и нелегко.

Два часа спустя Гермиона расхаживала по маленькому кругу, пока они снова ждали в холле.

— Все было не так уж и плохо, но я застряла только на двух вопросах — у тебя были контрчары от икоты? Я не была уверен, что должна …

Рон широко зевнул. Каким-то образом он размазал чернила по носу. Гарри чувствовал то же самое.

Ученики пятого курса обедали с остальной частью школы (столы факультетов волшебным образом появлялись во время перерыва), а затем один за другим направились в маленькие комнаты рядом с Большим залом. Фиренце принял одну из комнат как свою комнату для Прорицаний, поэтому Гарри не сомневался, что экзаменаторы вычистили и их. Небольшие группы студентов вызывались вперед в алфавитном порядке, которые в свою очередь усаживались за небольшие стулья.

Гарри нервно сидел на своем стуле, последний в маленькой группе с близнецами Патил и Панси Паркинсон справа от него. На этот раз слизеринка молчала, тупо уставившись в стену напротив них.

Пришел профессор Флитвик, назначив каждому из них своего экзаменатора.

— Мистер Поттер, ступайте в пятый ряд, профессор Тофти свободен!

Гарри подошел к самому старому и лысому экзаменатору, который сидел за крошечным столиком в дальнем углу. Неподалеку профессор Марчбэнкс заканчивал тестирование Драко Малфоя.

— Поттер, не так ли? — спросил профессор Тофти, сверяясь со своим досье и записями. — Приятно познакомиться. Не надо нервничать…

— Нет, сэр, — Гарри тихо откашлялся. — Совсем не нервничаю.

Профессор Тофти улыбнулся ему, его лицо сморщилось, как у пса Клыка.

— Замечательно. А теперь, я бы хотел попросить вас взять эту чашку и заставить ее сделать несколько кульбитов для меня…

Гарри подумал, что весь экзамен прошел хорошо. Его заклинание левитации было намного лучше, чем у Малфоя, хотя он так сильно старался выполнить заклинание изменения цвета, что ему пришлось накладывать его дважды. Гарри был счастлив, что Гермионы не было в зале, чтобы увидеть его ошибки.

После ужина они все сразу направились в общую гостиную, а затем погрузились в учебу для следующего дня. Их экзамен по Гербологии во вторник прошел гладко. Невилл вышел, сияя от гордости, упоминая, что он набрал почти идеальный результат, как раз тогда, когда Малфой ужасно запутался в своем первом задании. Настоящий прилив уверенности, от которого Гарри почувствовал себя намного лучше, так как он получил только один укус клыкастой герани.

В четверг был экзамен по Защите от Темных искусств. В письменном тесте было несколько вопросов, которые, как он знал, Амбридж не затронула, но либо магическая теория была так проста для расшифровки, либо Гарри выучил ее как-то самостоятельно. Он сделал лишь одну заминку на письменном вопросе, исправив свою ошибку всего через несколько секунд.

Его проктор на практике проштудировал его через довольно много простых заклинаний и контрзаклинаний. Ничто не казалось трудным и не требовало второй попытки. Гарри, возможно, решил использовать более сильное взрывное заклинание, когда получил инструкцию «снять ящик с подставки», но морщинистое лицо Амбридж стоило того.

— О, браво! — воскликнул профессор Тофти, наблюдавший, как Гарри идеально выполнил заклинание изгнания боггарта. — Действительно, очень хорошо! Ну, я думаю, это все, Поттер…если только…

Гарри не мог сдержать гордости, которая пульсировала в его крови.

— Разве что, сэр?

— Ну, я слышал от одного дорогого друга, что вы можете вызвать Патронуса?

Гарри едва сдерживался. Он посмотрел прямо на Амбридж, представил ее румяное лицо, когда она узнает, что он сдал экзамен на отлично, и сказал:

— Expecto Patronum!

Серебряный олень вырвался из его палочки и царственно запрыгал вокруг. Он попятился назад, величественно вскинув голову прямо перед Амбридж, вызвав аплодисменты нескольких наблюдателей.

— Превосходно! — просиял Профессор Тофти. — Очень хорошо! О, да, да. Поттер, вы можете идти!

Гарри вежливо улыбнулся и, проходя мимо женщины, погладил оленя. Ее рот расслабился — его олень издал звук, похожий на смех, когда увидел ее ошеломленное выражение.

В пятницу Гарри и Рон шли на Трансфигурацию со страхом. Гермиону снова разделили, объединив ее экзамен сразу с Древними рунами из-за ее расписания. По общему признанию, Гарри больше всего боялся этого единственного экзамена.

Его понимание Трансфигурации было не лучшим — он всегда терялся на фоне других на этом уроке. В конце концов, он смог справиться с заклинаниями, но его настоящая сила уже была оставлена позади.

Гарри вошел на экзамен с чувством сковывающего кости страха, нашел свое место и встал лицом к лицу со своей судьбой. Профессор МакГонагалл в передней части зала только усилила его страх.

Гарри перевернул пергамент, тупо уставился на первый вопрос и позволил панике просочиться прямо в сердце.

Он не знал ответов, и теперь он разочарует не только профессора Макгонагалл, но и профессора Дамблдора, как только тот вернется.

— Это безнадежно, — в отчаянии подумал Гарри. — Я не знаю определения Заклинания Переключения.

Гарри чуть не уткнулся лбом в стол, хотя бы для того, чтобы вздремнуть во время экзистенциального срыва. Он почувствовал легкое истерическое веселье, которое переросло в едва уловимое подлинное веселье.

Ответ пришел к нему в виде определения из учебника, приправленного иностранным оттенком.

Одно из многих трансформирующих заклинаний, используемых для замены двух разных объектов друг на друга. Одно из двух заклинаний, чтобы поменять местами две цели одновременно. Движение палочки, полукруг против часовой стрелки, два оборота по часовой стрелке. Заклинание. .

Мозг Гарри снова заработал, онемев от шока.

— Том?

Еще одна вспышка веселья и сухой, слегка польщенный восторг. Том не думал, что Гарри будет беспокоиться о нем.

Всплеск нетерпеливого тепла, и Гарри быстро начал писать то, что он необъяснимо знал.

На каждый вопрос приходил ответ, одно простое определение или термин, который Гарри знал, забыл и знал снова. Том находился как единственный свет, тепло мерцавший у него в голове и освещавший все, что содержала его память. Он никогда в жизни так хорошо не справлялся, и Том, посмеиваясь над ним, спросил без слов:

— Конечно нет, ведь меня никогда не было здесь раньше.

Он не думал, что это жульничество, хотя, скорее всего, так оно и было, но ему это было нужно. Том согласился, что оценки очень важны.

Практика по трансфигурации подчеркнула это еще больше, переместившись ровно настолько, чтобы Гарри мог выполнять заклинания, которые обычно плохо давались. Его магия двигалась плавно, его запястье регулировалось микродвижениями, которые он не сделал бы сам. Том всегда казался запыхавшимся и усталым после этого, тыча и подталкивая, когда помогал Гарри исчезнуть его игуане, а затем спросил через впечатление:

— Понял?

После экзамена Том, казалось, ускользнул. Гарри устало пошел к башне, присоединившись к Рону у окна, где они пытались расшифровать, какое существо Хагрид принес для своего собственного СОВ.

Портрет открылся, и в него вошла Гермиона, выглядевшая крайне раздраженной.

— Как там руны? — сказал Рон, зевая и потягиваясь.

— Я неправильно перевела «эхваз», — яростно сказала Гермиона. — Ну, сначала. Я исправила, потому что Том помог мне с этим, но сначала я все испортила!

— Ну ладно, — лениво сказал Рон. — По крайней мере, ты исправила.