Чего только он не услышал. От оскорблений и до похвалы, неизменно было одно – страх, что их услышат, что собственно и происходило.

      Ушедший в выслушивание обсуждений самого себя, Красный потерял бдительность, от чего красноволосой удалось встать за его спиной, и кашлем вывести из состояния транса. Красный резко повернулся, оглядывая пришельца, замечая, как испуганно стали смотреться обведенные углем глаза девушки, да так, что та чуть ли не отпрыгнула, обойдясь легким отступом назад. Она сглотнула ком в горле и повернула голову к наместнику.

– Могу ли я увести вашего гостя в угол, для беседы? – Спросила она сладким голосом у наместника.

– Конечно Келли, только ненадолго, я все еще жду от него ответ, и ты, уж лучше, его не пытайся переубедить, я знаю тебя, и помню наш утренний разговор. – С окончанием сказанного, он уклоном головы, вильнув, позволил им уйти.

      Однако, Красный сидел на месте, все еще оглядывая Келли с ног до головы, оценивая, как ранее оценивал Спираля. Выискав все больше новых деталей, он встал и направился с ней, посматривая на ее кисти, что были обугленного вида, ближе к локтю – истлевшего. Это выдавало в девушке наличие магических способностей, связанных с огнем, по сути – стихией Красного.

      Подобного рода руки никак не отражались на обычной деятельности девушки. Она вполне себе могла взять что-либо воспламеняемое, ибо тепло исходящее из её рук было подконтрольно ей полностью, однако на подобного рода приглушение исходящего тепла у нее уходило небольшое количество, но все же количество, энергии, от того температура её ладошек была чуть ниже чем температура кипения воды, в связи с этим девушке приходилось носить перчатки, дабы никого не обжечь, сейчас же, её руки были окутаны в пеньюарные перчатки, что и дали возможность разглядеть угольные ручки девушки. Келли повела его на балкон, с которого открывался вид на ночной город, и где не было золотых гвардейцев.

– Итак, ты, я понимаю, что выбора у тебя нет, либо служба, либо смерть, выбор очевиден, но знай… чудище, если ты вздумаешь хоть что-то выкинуть, я тебя испепелю. – Грозилась она, еле как выговаривая слова, стоя перед Красным.

      В ответ Красный лишь усмехнулся, еле слышно, но из-за подергивания его груди, та распознала, что её речь высмеяли.

– Смешно? – Она сняла полупрозрачную перчатку с руки, и щелкнула пальцами, демонстрируя значительных размеров огонь, подконтрольный ей. – Глаза Красного не выразили ни капли удивления.

      В ответ, он тихо набрал воздуха ртом, а его грудь в ответ на данный акт надулась. Испод его обветшалой одежды показался раскаленный желоб внутри его легких, наполненный раскаленной мантией. Глаза Келли разразились удивлением, после переходя в уверенность. Оранжевый желоб быстро стих, возвращаясь в обычный вид.

– Ты не дракон. – Демонстрировала свои познания она. – Драконы могут принимать людской облик, а ты – не похож на человека. Ты – драконид, плод соития человека и дракона. – Зубы Красного стиснулись. – Вы достаточно благородны, стало быть, людей в цирке убил ты не просто так, месть? – Красный пожал плечами, разворачиваясь и уходя. – Стало быть да. – Шепотом бросила она вдогонку.

      Едва они вернулись к столу, как все сидящие за ним услышали звук отворения громадных врат, а немногим позже, в сравнительно небольшой арке проявилась фигура человека – «Я требую аудиенции!», прокричал тот отчетливо мягким, но холодным тоном.

Деревянные кружки, обтянутые железными обручами, стукались об стол по нескольку раз, и всегда, после затяжных глотков хмельного напитка. В трактире стояла атмосфера, походящая больше на подготовку к чему-то торжественному. Солнце на тот момент стояло почти в зените, однако для завсегдатаев его видно не было вовсе. Из небольшого количества окошек проглядывались лишь кроткие лучи, и то, те, которым удалось найти прорехи, по которым можно добраться до прогнивших половиц. Где-то на антресолях, в подполе этого помещения, проводились незаконные рукопашные бои до отключки, позже, проигравших, выбитых из сил просто рассаживали за столы на первом этаже, чтобы те походили на напившихся в усмерть постояльцев.

      Множество работяг отмечали полученное жалование, спуская его именно здесь, от чего, подобного рода темное помещение можно было назвать успешным. Да и чего греха таить, оно действительно было таковым. На втором этаже можно было снять комнатушку, а также, через особые связи с самим трактирщиком – заказать девку, прямо в постель. Подобного рода услуги были последствием кропотливого сотрудничества с соседствующим борделем, что был узаконен, как и остальные в Сталионе. Суть сотрудничества заключалась в том, что через Роджера – трактирщика, проходили все неугодные борделю хамы и нахалы, а через Рози, мадам всея борделя по соседству, поделенный напополам доход от каждого соития на втором этаже трактира.

      Здесь же, на первом этаже уселся и Спираль. Обычно, все выбирали места, максимально отдаленные от входа, потому тот куковал в одиночестве, что собственно ему и не мешало, даже радовало. Упиваясь самым дешевым и одновременно крепким спиртом, он то и дело желал что-то сказать, но едва открывая рот, тут же замолкал, считая свои слова никому не угодными. Сын Роджера, что занимал позицию основного корчмаря, на чьи плечи ложилась основная деятельность заведения, заметил, что тот, кто ближе всех сидит, как-то неуверенно себя ведет, даже боязно и вяло. Он коснулся его скрещенных и уложенных на стойку рук, провоцируя Спираля поднять голову из темноты на него. Взгляд сыночка был пойман, после чего тот кивнул, якобы предлагая начать вещать то, что лежит на душе, параллельно с этим протирая посуду.

– Ну его… – Отрезал Спираль, ударившись о свои кисти лбом.

      Конечно, данный ответ удивил трактирщика, даже наводя на мысли о том, что ему посчастливилось ошибиться, от чего он отвернулся, пряча покрасневшее с неловкости лицо. В этот момент глаза Спираля заюркали во тьме, созданной его скрюченным над стойкой телом. Он моментально поднял голову, пока изображение перед глазами лишь пыталось успеть за движениями, моргнул, приходя в себя.

– Хорошо. – Он вздохнул, трактирщик повернулся к нему, слегка приподнимая уголки губ.

      Корчмарь придвинулся ближе, уложив локоть на стойку, отставив натертую до скрипа посуду куда-то на нижнюю полку. Налил пива, пронес кружку по деревянной стойке к Спиралю, выставляя руку так, что жест доброй воли и выпивки за счет заведения стал максимально прозрачен.

– Спасибо, – Продолжил Спираль. – Если хочешь выслушать эту историю, то лучше присядь, друг. – Он вновь вздохнул.

      Трактирщик раскрыл глаза в ожидании, усевшись на что-то походящее видом на табурет, с высокими ножками.

– Я был разжалован. Признан дезертиром, но за неимением доказательств в этом суде, меня просто понизили в звании… – Он принялся пить бесплатное пойло, рыгнул. – Война ведь закончилась недавно, год назад, то-то мы эльфам показали, что их место в лесу, но хер бы с ним, дело в ином. Почти перед самым финалом этой войны, нам, моему взводу, устроили засаду, засаду блять, понимаешь? Они почти проиграли, но тут на те, сука, в кустах сидели и ждали нас. Поднялась буча, я тогда отлить отошел, но как услышал лязги мечей так сразу побежал с хером наружу, наскоро засовывая его в штаны. Вошел в битву, сражался как лев, снес голову троим, еще пятерых ранил, меня собсно тоже. – Он указал на шрам, что шел от виска и до корня шеи, пальцем. – И тут я получаю стрелу навылет. Я чувствовал, как что-то потянуло ниже живота, думал, срать приспичило во время боя. Помню сослуживец говорил, что не выдержал и обосрался, попутно эльфов нарезая, но не суть. Оказалось, короче, что в меня попали сквозным дуплетом, хорошо, что говном не смазали свои стрелы, а то, сам понимаешь, дизентерия или как ее. И тут я слег.