Четыре стражника принялись вести громадину к помещению суда. Данная процедура была лишь формальностью, о чем неоднократно напоминали стражи, бранясь и жалуясь, на то, что ради обычного штампа в бумаге, им придется подняться на несколько сотен каменных ступней.

– Ребят. – Начал первый, не присутствовавший при задержании, вытирая свободной рукой пот со лба. – А за что его?

– В суде услышишь. – Явно не добирая воздуха для ходьбы, ответил второй.

      В стражи мог попасть любой желающий. Для этого было достаточно просто захотеть и поставить галочку, именно её, потому как многие, все еще, так и не умели писать, не говоря уже о – читать. И именно в стражники брались лишь низшие сословия гражданских лиц. Им сулили высокий карьерный рост, что на самом деле было чистым враньем. Сулили статность и блестящие серебряные, сводящие на повал любую девушку доспехи. Разумеется, статность присутствовала.

      Действительно, быть стражником было очень и очень удобно для того, кто доселе мог лишь копаться в навозе и пускать слюну по куртизанкам. Теперь же, когда на них висел китель, поверх которого мерцал ими же начищенный железный панцирь, а обычный люд кланялся в ноги этим героям, чувствовалась какая-никакая статность. Но за этим скрывалось множество подводных камней. Их доспехи действительно были посеребрёнными, а потому и дорогими в изготовлении, что сулило воякам тщательную слежку за собственным обмундированием. Сама же служба была в большей степени договорная, и поскольку образованность у обычного люда была чуть больше чем у их домашних питомцев и скота, им приходилось широко раскрывать свои глаза на любую бумагу, которую протягивали в их сторону. Позволить, разумеется, услуги образованного человека они не могли – спрашивали об оплате, после чего ставили галочку, либо крестик. Аванс, зачастую, прогуливался, либо получая изношенное снаряжение, новоиспеченный вояка был обязан за свой счет его исправить, о чем говорилось так же в бумаге, которую выдвигали им по лакированному резному столу. На данный момент численность армии Сталиона насчитывала около тринадцати тысяч человек, что не мало, из них двенадцать составляли обычные стражники.

      Чуть выше чином и кровью можно было дорасти до рыцаря. Им многое прощалось, включая пьяные побоища, которые, на самом деле, бывали редко. За счет государства рыцарь получал коня, облаченного в доспех, обновленные ножны с мечами и отличающийся от старого панцирь, что значительно выделялся на фоне остальных, будучи не обделенным кротким барельефом. Рыцари уже получали жалование в три раза превышающее стражническое, но и обязанностей прибавлялось не мало. Таким образом обычный стражник мог по истечении служебного договора – уйти, подавшись в фермерство или еще куда. Если же человек брал титул рыцаря, то обязывался стоять на службе пожизненно. По достижению шестидесяти лет, если доживал, – становился сотником. Эти уже не воевали, а руководили, оно и понятно, со временем все тело начинает ветшать, а наработанный армейскими устоями мозг мог все так же послужить на благо. От того сотники, коих было очень мало, сидели зачастую в ставках командования, передавая гонцам послания для их подразделений. К слову, из-за малочисленного количества этих санов, и значительного количества люда в армии, требующей контроль, сотник брал под свое крыло до тысячи солдат.

Стражи привели громадину в зал суда, усадили того на табурет, что со скрежетом вытягивал уложенную на него массу. Все четверо в унисон выдохнули, ослабили хваты на ручках, встали по команде вольно от назначенного страшим среди четверки. В помещение явился седой, скрюченный с возрастом человек. На голове он нес парик, а на парике воцарилась маленькая шапочка, не покрывающая даже тридцати процентов его макушки, с нее свисало что-то походящее на ляссе. Он уселся за высокий стул кропотливой мастерской работы, уложил свод законов на глянцевый стол, пару раз кашлянул в кулак, поднял с носа очки и уставился на подсудимого.

– Вы, Красный? – Стражник снял с него обветшалый капюшон, демонстрируя судье ящероподобное лицо. – О вас мне уже немного рассказали люди, что прибыли ранее в город. По всем признакам – вы совпадаете.

      Его тело полностью покрывали красные чешуйки, переливающиеся в свету металлическим глянцем, да и в целом Красный походил на металлического ящера нежели очеловеченного дракона. Его морда не была вытянутой, а была скорее подобна человеческой. Присутствовали брови, являющиеся костями, выпирающими из черепа, с редкими хрящами для какой-то подвижности. Присутствовал и нос, прямо как у людей, но шире. Губы уже почти полностью копия человеческих, но грубее. Уши были чуть острей, и даже волосы на нем росли, однако те представляли собой кучные иглы, идущие внахлест.

– Господин судья. – Высказался главный среди четверки стражников. – Выродок молчит, он так и не подал голоса. – Стражник легонько пнул Красного для доказательства своих слов, на что тот воззрел на него озлобленно.

– Кхм, то есть, подсудимый не станет оправдываться в содеянном? – За словами судьи скоренько поспевала в записях девушка, сидящая не далеко от него, укрывшись в темненьком углу. – Тогда я попросту зачитаю обвинения. Подсудимый без имени, нареченный носить прозвище Красный, был пойман около полудня на поле брани. Подсудимый убил собственного хозяина, представителя бродячего цирка уродов. Подсудимый убил голыми руками, по заявлению очевидцев, по меньшей мере, – Судья замешкал, ужаснулся и с дрожащим голосом продолжил. – Боже, двадцать трех человек? – Судья сглотнул ком в горле. – Остальных представителей цирка уродов – экспонатов, он отпустил, выломав решетки все так же голыми руками. – Судья оторвался от записей, поднял голову и уставился в кровавые глаза чудовища перед ним. – Это не записывайте Элен, – Обратился он к девушке в уголке. – Почему это чудовище не получило дополнительной охраны? Всего четверка стражников?

– Он не сопротивлялся при аресте, господин судья. Он самолично сдался, но молчит.

– Быть может, он покрывает кого? Следовало бы разобраться в деле.

– Мы пытались выяснить, задали вопрос, он ли это сделал, кивнул. А мы как раз на карете тогда проезжали, высадили с нее шайку, приставили к ним охрану – взяли этого и повезли сюда.

– Вы говорите – он сдался, как это было? Можно добавить в дело, что он сдался с повинной, прошу, больше деталей.

– Так это, едем мы на карете, с нами пойманная шайка эльфов, так, мелкие разбойники, мы их подловили, у них даже это, ни мечей ни луков, просто кортики. Взяли значит – везем. И видим вдалеке суета, люди бегут с шатра разноцветного, так мы туда и ходом ломанулись, оставили у кареты салагу. Заходим значит в шатер, видим – стоит урод, склонился над девочкой маленькой, думаем все – сейчас убьет маленькую, ан нет, просто стоял и смотрел. Говорим, что-то вроде, не помню, стой, ложись, замри, ну как-то так. А он и выполнил, с девочки глаз не сводил, стоит, не боится, ну мы его и взяли, он даже не сопротивлялся. Спросили у девочки что произошло, а она в ответ, как сейчас помню – «Дракончик дядей наказал», мы диву то дались, ну и девочку с нами отвезли, а по пути матери отдали, благо та по пути шла. Я еще думаю, что мать то какая заботливая – дитятку на растерзание монстру дала, повезло благо, благодаря Гобелю, что урод её не тронул. Девочка еще говорила, что этот с ней общался, но, наверно, придумала, дети…

– То есть, он не сопротивлялся? Просто стоял. Сам не признался в убийствах?