Лаванда!

Перед ними, во всем своем великолепии, раскинулось огромное поле, целиком и полностью заполненное лавандой.

Ровные ряды темно-фиолетового кустарника тянулись до самого горизонта, сливаясь с лиловыми небесами где-то там, далеко, у самого края обитаемого мира.

Даже Лулу притихла, приоткрыв рот и наслаждаясь ароматом, плывущим над землей.

– Это так красиво. – завороженно шепнула Елена, босыми ногами ступая по траве – Это, как море.. Бесконечное море цветов..

Кто и зачем засеял огромное поле дивными цветами, не знала ни Лулу, ни тем более, Елена, да и гвардейцы господина герцога выглядели слегка удивленными.

Елена, упав в шелковистые и пахучие заросли, бездумно раскинув руки, любовалась темнеющими небесами, а Лулу, подобно часовому, охраняла покой девушки, не мешая мечтать о чем-то тайном и, быть может, несбыточном.

– Смеркается, молодая госпожа. – служанка аккуратно притронулась к руке Елены – пора возвращаться. Господин де Перье уже присылал гонца.

Елена, глубоко вздохнув, с сожалением поднялась с земли – мягкий аромат лаванды плыл над степью, слегка отдавая терпкой сладостью и застывая пыльной горечью на губах.

– Хорошо, Лулу. – Елена тряхнула непокорной гривой волос – Пора, так пора.

Ночь на опушке леса пролетела незаметно – казалось, вот только Елена уронила голову на мягкую подушку алого бархата, позаимствованную из герцогской кареты, как уже пришло время просыпаться и ехать дальше.

Утром кормили кашей и дали ещё ломоть хлеба с душистым мёдом. Мёда до этого самого времени, пробовать бедняжке Арлене доводилось нечасто, и потому благодарная Елена уминала предложенное лакомство за обе щеки.

«Не безе с шоколадом – философски заметила Елена, облизывая липкие пальцы под крайне неодобрительным взглядом Лулу – И не трубочка с заварным кремом, но, всё равно, очень вкусно!»

После завтрака и необходимых походов в кустики, дамы заняли места в карете, дождались появления тучного целителя, который, отойдя чуть дальше в лес, зачем-то рвал траву и приготовились к продолжению путешествия.

Противных аристократов в вычурных камзолах, Елена не приметила и слегка повеселела – взгляд маркиза вводил её в оторопь. Не было никаких сомнений в том, что Луи, маркиз Бийский, мечтал собственноручно свернуть шею дерзкой селянке, нагло воспользовавшейся временным расположением к ней самого герцога.

– Мусорные пределы Ачерского леса не то место, где стоит задерживаться – произнесла Лулу, старательно тараща глаза на деревья, мелькавшие по ходу движения кареты – Во век бы не появляться в здешних местах!

Елена, краем уха, прислушивавшаяся к разговорам гвардейцев, насторожилась – было заметно, что Лулу, изображавшая камеристку, изрядно нервничает. А Лулу, по наблюдениям Елены, нервничала крайне редко. Значит, опасность впереди, вовсе не выдумка истеричной барышни, а вполне себе реальная штука.

Де Перье, по своему обыкновению, находился впереди кавалькады, но чуть поодаль маркиза и его приятелей. Что ни говори, но наследник герцогского титула отлично держался в седле – наездник каких поискать! Да и друзья его светлости подобрались ему под стать – пусть с гнильцой в душе, зато рубаки отменные!

В последнем походе на Восток, когда орды воинственных степняков в очередной раз потревожили границы Валенсии, отряд под предводительством наследника, отличился, в пух и прах разнеся передовые отряды желтоглазых ублюдков.

Перье уныло выдохнул и поправил шляпу – его на войну не пускали. Герцог категорически запрещал главе своей службы безопасности участвовать в сражениях, а ведь барон отчаянно мечтал о воинских подвигах! Мужчина он, или нет?

Вместо этого приходилось копаться в человеческом мусоре, выявляя ренегатов и вылавливая шпионов.

Надоело, жуть!

Де Перье зорко посматривал по сторонам – кавалькада двигалась довольно быстро, но внезапно громко заржала одна из лошадей. Барон поспешно оглянулся и громко выругался – он считал, что им удалось благополучно миновать опасное место, что угрозы для ценной пассажирки герцогской кареты больше не существует. Как же он ошибся!

Два громадных лесных великана рухнули прямо поперёк единственной дороги, преграждая путь лошадям и отрезав карету от сопровождения. Деревья действительно оказались огромными, и их густая крона успешно скрывала от глаз обозленного барона, происходящее.

По всей видимости, боковые дозорные не заметили, притаившихся в засаде разбойников.

«Плетей негодяям всыпать! – закипая от ярости кривился барон – Клуши сонные, а не гвардейцы!»

Где-то там, за густыми ветвями, слышался лязг стали и женские крики.

Лоб Перье вспотел – безопасник спешился и ринулся вперёд, сверкая обнажённым клинком, прорубаясь сквозь ветви и густую листву.

Ни маркиза, ни его спутников, барон не заметил.

«Хвала Апе! – раздражённо подумал де Перье – Не помогают, так пусть хотя бы под ногами не путаются!»

Позади командира тяжело дышали гвардейцы. Они ни на шаг не отставали от главы службы безопасности, понимая, что расплата за потерю охраняемого лица, будет жестокой.

Когда рухнуло первое дерево, Елена мирно жевала сладкую плюшку – со времени последнего приёма пищи, то есть, после завтрака на постоялом дворе Льуежа, прошло уже достаточное количество времени для того, чтобы девушка успела проголодаться.

К тому же, путешествие по свежему воздуху, в экологически чистой местности, очень располагает к нагуливанию аппетита.

Аппетит нагулялся сам по себе и пусть Елена сидела в карете, а не топала ножками, зато, свежий воздух окружал её со всех сторон – тёмный, дикий лес возвышался стеной, высокие деревья приветливо махали мохнатыми лапами, норовя запихнуть их в распахнутое окно, одуряюще пахло хвоей и какими-то незнакомыми лесными ароматами.

– Небось, тому ушастику понравилось бы в этом лесу – предположила Елена. Она ведь понятия не имела о том, что перворождённые втайне презирают людские леса, особенно вот такие, окраинные. В их огромной вотчине, Западном крае, росли совершенно иные травы, совсем другие деревья, настоящие лесные исполины, которые не обхватить и десятерым людям, взявшимся за руки.

И, конечно же, священные для эльфов мэллорны, произрастающие в любом из миров, где ступала нога перворождённого.

Могущественные мэллорны хранили эльфов, а эльфы – хранили мэллорны.

Всё взаимосвязано.

И тут рухнуло дерево. Со страшным шумом, скрежетом, почти крича от боли, словно живое существо, оно обрушилось на дорогу всей своей массой, придавив одну из несчастных лошадей. Жалобное ржание погибающей лошади всё ещё звучало в ушах у ошеломлённой Елены, а рядом уже звенела сталь – гвардейцы герцога, отчаянно сражаясь, отбивались от неизвестных, подготовивших эту ловушку.

Когда рухнуло второе дерево, Лулу сорвалась со своего места и выхватив из – под нижней юбки, длинный кинжал, прыгнула к дверям кареты, оттирая охраняемое лицо в безопасную глубь.

Елена отлетела в дальний угол, больно стукнувшись локтем. Как можно ушибиться о бархат она не знала, но отбитая рука сразу же противно заныла.

Толстяк целитель не оплошал – он весь, словно бы ощетинился, точно рассерженный ёж. Распахнув рот, Колобок выкрикнул что-то воинственное и из рукава его балахона, то бишь, мантии, выпал длинный металлический предмет с острейшим лезвием. Как оказалось, предмет сей назывался скальпель и предназначался для проведения хирургических операций.

Целитель в тот же миг и провёл такую операцию, чиркнув лезвием по обросшему бородой лицу, появившемуся в окошке кареты.

Хлынула кровь, неожиданно красная и густая, и Елена, помимо своей воли, громко закричала.

– Бабы! – заорал кто-то снаружи гнусно, но радостно – Тама бабы и золото! На приступ, братья!

Лязг железа и пыхтенье усилились, а Лулу оскалилась точно волчица, выставляя кинжал перед собой.

Смачно чмокнула толстая и длинная стрела, пробила дверцу кареты и теперь торчала из алого бархата словно стальной клюв хищной птицы.