«Он всё знает!» – приятели переглянулись в растерянности, но признаваться в преступном замысле и не собирались.

– Простолюдины. – небрежно повел плечами де Броэ – Чего ещё можно ожидать от черни? Перепились – вот вам и пожар!

– Нам показалось, что там не так шумно – шевалье принялся обмахиваться широкополой шляпой, пытаясь скрыть смятение на своём лице – А, вы, де Перье? Кажется, вы отъезжали куда-то?

– Как видите, я уже вернулся. – безопасник тонко усмехнулся, сверкнув глазами – Вовремя, как выяснилось. Теперь, раз у вас все в порядке, позвольте мне удалиться. У меня слишком много дел.

И, де Перье, откланявшись, поспешил прочь, не обращая внимания на улыбки разозленных дворян, больше похожие на волчий оскал.

– Мерзкий шпион! – грязно выругался виконт, пиная, подвернувшуюся под ногу, собаку.

– Он опасен. – заметил шевалье.

– И очень полезен герцогу. – добавил де Броэ, ловко избегая столкновения с суетящимися жителями Утятино – Луи расстроится.

– Ничего страшного не случилось. – Броэ был настроен куда оптимистичнее приятеля – До Луанды три дня пути. У нас достаточно времени для того, чтобы что-нибудь придумать и повернуть ситуацию в свою пользу.

Луи взаправду расстроился. Некоторое время юный маркиз Бийский бранился и метался по комнате, выглядевшей куда как хуже прежней, той что была в «Доме у дороги», затем, выхлебав пару стаканов кислого ленвийского, уселся за стол и принялся писать письмо.

– Я обскажу матушке все наши новости. – зловещая улыбка заиграла на тонких губах блондина – Она должна в точности знать о том, что ей предстоит встреча с бастардом моего отца.

Де Перье проводил парочку отъявленных головорезов, находившихся в близких отношениях с сыном герцога, прищуренным взглядом внимательных глаз. Очень недобрым взглядом.

Несчастный хозяин постоялого двора громко рыдая, жаловался стражам правопорядка на неведомых ворогов, подпаливших его драгоценное заведение. От него и правда мало что осталось – уцелели конюшня, каретный сарай и ещё пара второстепенных построек. В адском пламене сгинуло несколько постояльцев, парочка нерасторопных слуг и малолетний поварёнок, ночевавший на кухне.

Но, кому какое дело до сгоревших заживо и задохнувшихся в дыму, людей?

Они всего лишь простолюдины! Подлая чернь!

Лулу, успевшая покинуть постоялый двор в самом начале пожара, доложила господину барону о том, что смогла наблюдать своими собственными глазами. Она уверяла его в том, что пожар начался на втором этаже, в том самом закутке, где расположилась на ночлег молодая госпожа, оставленная на её попечение.

Лулу выполнила все распоряжение де Перье – отмыла, накормила и спать уложила. Встретиться с сироткой она должна была только поутру.

У самой лестницы, ведущей на второй этаж, дежурил один из слуг герцога – он должен был присмотреть за тем, чтобы никто не тревожил молодую госпожу.

Жаль, но слуга, как раз и сгинул в огне. Перед тем, как сгореть, бедолага получил удар кинжалом в печень.

Допрашивать де Перье было некого, но он ничуть не сомневался в том, что имена поджигателей ему хорошо известны.

И шевалье, и виконт замазаны в этом грязном дельце по уши.

В городах и поселениях очень не любили поджигателей. Дома, преимущественно, строили из дерева и редко, когда из камня, поэтому, большой пожар оставлял без крова всех – и нищих, и богатых. Виновного в умышленном поджоге ждала страшная смерть – колесование или четвертование. С преступниками никто и не думал церемониться. Смерть под ликующие крики толпы, долгая и мучительная – вот что ждало любого, решившегося на страшное злодеяние.

Но, Перье собирался молчать – не стоило впутывать в грязную историю единственного наследника герцога. Статус же девчонки, ещё не определён. Возможно, знатный вельможа вскоре позабудет о забавной сиротке. Зачем же тогда ссориться с молодыми господами и наживать себе могущественных врагов? Перье подождёт и, если вдруг случится чудо и девушке улыбнётся судьба, кое-кому придётся очень сильно пожалеть о содеянном.

Одинокий голубь рано поутру взмыл в лазурное небо, подёрнутое легкой розоватой дымкой рассвета. Ветреная и прохладная погода ничуть не мешала крылатому посланцу, несущему важную весть. Не раз и не два умная птица летала по привычному маршруту и не боялась заблудиться.

Она точно знала о том, что по прибытию на место, её ждут свежая вода и вкусный корм, а, так же, ласковые руки человека, ухаживающего за почтовыми голубями.

Белый голубь летел, радуясь жизни и лишь крылатый хищник мог прервать его лёгкий полёт. Но голубю везло – ни ястреб, ни сокол не встретились на его пути и до замка, конечного пункта назначения, оставалось совсем ничего.

Босые ноги Елены торчали из грязного балахона, должного изображать ночную рубаху. Девушка, умаявшись за долгую и насыщенную событиями ночь, беззаботно дрыхла, ничуть не заботясь о том, что её чёрные пятки изгваздали алый бархат.

Толстый целитель в измятой мантии, откинув голову назад, смачно всхрапывал, сидя напротив симпатичной селянки. Конечно же, негоже мужчине, тем более неженатому, находиться в столь интимной близости от юной девицы, но уж такова жизнь. Да и кого особо волнует целомудренность и репутация нищей безродной деревенской девки?

Жико, юный прислужник целителя, тоже спал, приобняв запылённое колесо кареты с бирюзовыми коронами на дверцах. Спать ему было не очень удобно, но кого заботит мнение слуги? Хорошо ещё, что нашёлся плащ для несчастного паренька и ему не пришлось стучать зубами от холода.

А вот де Перье было не до сна. Он суетился, подгонял заспанных гвардейцев, торопя их занять нужное место в колонне. Они отбывали, стремясь попасть на первый утренний паром через Нуар – широкую и своенравную реку.

Никто не осмелится перебегать дорогу герцогской карете, но Перье, всё равно торопился. Господин станет ожидать их на другом берегу и безопасник не имел намерения опаздывать.

Ожидали лишь господ дворян – юного маркиза сотоварищи. Вот они и появились в самом конце длинной улочки, неторопливо и вальяжно выплывая из утреннего тумана.

Лицо у маркиза морщилось, точно сведённое сильной зубной болью – он не выспался и перепил, от того и чувствовал себя прескверно. Шевалье и виконт де Броэ, широко зевая, следовали за маркизом, пряча от внимательного взгляда де Перье свои помятые лица. Перегаром от них разило на всю улицу, прихватывая и ближайшие переулки.

В общем и целом – ночь удалась! Жаль лишь, что не всем планам молодых аристократов довелось быть исполненными.

Елена проснулась от того, что карету сильно затрусило по камням. Камнями оказалась вымощена дорога к реке.

Девушка приподнялась, очумело затрясла головой, чем вызвала очередное неудовольствие со стороны не выспавшегося целителя.

– Благовоспитанные девицы всегда выглядят опрятно и скромно и ведут себя соответственно. – медленно и торжественно произнёс лекарь, подняв вверх указательный палец и критическим взглядом окинув сидящую напротив девушку, многозначительно скривился – Н-да..

Елена внешне напоминала собой свинарку из самого грязного хлева – она вся вывалялась в жидкой грязи, не нарочно, но все ж.. От неё отвратительно несло гарью и к тому же волосы свалялись и походили на паклю. Колпак Елена потеряла, да и ночная рубаха, выданная ей вместо прежнего платья служанкой на постоялом дворе, вовсе не походила на вечерний туалет приличной дамы.

И она по-прежнему босая.

Зато – в трусах!

– Хм! – грустно произнес лекарь, уныло размышляя на тем, что именно скажет ему герцог, узрев вместо смазливой кандидатки в любовницы, этакое вот пугало.

Лоснящееся лицо целителя сильно побледнело – карета вкатилась на паром.

Огюстен Лупа Кенто, почтенный целитель, вот уже, который год пользовавший семью герцога де Анфор, тяжело вздохнул – он ненавидел моря и реки. Вообще – любые водоёмы.

В далёком сопливом детстве Огюстен Лупа едва не утонул в господском пруду, где он и ещё пара сорванцов, наладили запустить на воду хлипкий плотик.