— Поттер, сейчас правда не лучшее…
— Пять минут наедине, пожалуйста, — взмолился Гарри, и, бросив на своих недовольных однокашников быстрый взгляд, Астория кивнула и взяла его под руку.
— Пять минут.
Слизеринцы проводили их с мрачными лицами, и Гарри был готов поклясться, что услышал «тупой говнюк» у себя за спиной, но решил никак не реагировать. Они отошли в самый угол, к скамейке, и Астория села, снизу вверх глядя на Гарри. Запоздало тот понял, что слизеринцы решили, будто бы он собирается так или иначе вывести её из игры, вот только идея у него была прямо противоположная.
— Слушай, — сказал Гарри, и каждое слово давалось ему с трудом, но он упрямо продолжал: — Я много думал обо всём, и, честно говоря, я уже давно не получал удовольствие от квиддича, а теперь он опять начал мне нравиться, но я решил… эм… — Он запнулся, и Астория подняла брови и жестом поторопила продолжать. Гарри сглотнул укоризну и закончил: — Я решил, что солью тебе этот матч.
Астории, похоже, решила, что ослышалась, и уставилась на Гарри в упор:
— Могу я узнать, зачем?
Гарри почувствовал, как краска заливает щеки.
— Из-за… Драко. То есть, ему будет приятно увидеть, как Слизерин выиграет… я так думаю. Может, это даст ему понять, что я готов на многое, чтобы… Почему ты так смотришь?
— Готов на многое, но не заставить его выслушать тебя? — подняла брови Астория. С каждым словом, произнесенным Гарри, её лицо становилось все более сардоническим. — Если ты решил показать ему, какой ты несчастный, это не сработает.
Гарри не стал говорить, что это был, вроде как, план «б»: если Драко не поймёт, что это такой подарок ему, то хотя бы решит, что Гарри настолько погано, что он даже квиддич просрал — и это как-то подвигнет его поговорить. Возможно. Но в устах Астории идея прозвучала настолько абсурдно, что Гарри захотелось срочно провалиться под землю.
Наверное, заметив это, она сжалилась, поднялась и неожиданно заключила Гарри в объятия. Они были лёгкие, но ощутимые, Гарри почувствовал, как его добродушно хлопают по спине.
— Давай сыграем честно, — предложила Астория ему на ухо. — Я знаю, что я не лучший ловец, чем ты… но я хочу сразиться, а не пользоваться твоим состоянием.
На душе у Гарри потеплело. Он неуклюже обнял Асторию в ответ и брякнул:
— Хотел бы я иметь такого друга, как ты, — на что та только ответила:
— А мы с тобой что — не друзья?
***
По подсчётам Гарри, матч длился добрых полтора часа. Слизеринцам надо было сократить довольно приличный разрыв в счете, прежде чем Астория могла начать ловить снитч, иначе по очкам они всё равно бы остались вторыми. И их команда выложилась на все двести процентов — но в итоге снитч, всё-таки, достался Гарри.
Когда он схватил трепещущий золотой шарик, взгляд сам собой устремился к зелёным трибунам, откуда разочарованно завыли болельщики, но в этой кутерьме светловолосую макушку было не разглядеть. Следуя традиции, Гарри совершил над полем круг почёта, а гриффиндорцы выстроились вокруг него. Джинни громко вопила, потрясая в воздухе кулаками, а потом прямо в воздухе бросилась обнимать Демельзу. Рон же пристроился к Гарри сбоку, обхватив на плечо, и проревел:
— Кубок наш, дружище! Мы это сделали!
Кучей-малой они приземлились на поле, где к ним уже неслись орущие от восторга гриффиндорцы. Вместе со всеми посадившая метлу мадам Трюк, скупо, но гордо улыбаясь, вытащила прямо из воздуха начищенный золотой кубок и с торжественной речью, потонувшей в громе аплодисментов, вручила его Джинни. Гарри ничего не оставалось, кроме как принимать бесконечные объятия, похлопывания по плечу и поздравления с острой мыслью, что и это всё — в последний раз. И от этого всё было ярче, четче — и одновременно как-то быстрее. Вот они всей командой плетутся в уже оставленную слизеринцами раздевалку, а гриффиндорцы упрямо продолжают свистеть и хлопать их по плечам, вот Гарри в последний раз снимает квиддичную форму и ставит дряхлый «Чистомёт» в кладовую, вот Демельза предлагает напоследок расписаться на доске объявлений, и первая царапает там размашисто:
«ГРИФФИНДОР — ЧЕМПИОНЫ 1999».
Ниже Джинни по праву капитана первой написала свое имя, а потом всунула мелок в руки Гарри, и тот криво накарябал под её аккуратной росписью:
«Гарри Поттер, ловец».
— Говорят, эта доска запоминает всё, что на ней написано, — сказал Рон, когда, закончив оставлять свои имена, они всей гурьбой потащились в гостиную Гриффиндора — отмечать победу. Гарри подумал, что мог бы вернуться и попытаться выпросить у доски подпись своего отца, но раздевалка осталась уже далеко позади, да и команда бы вряд ли поняла, почему он опять от всех отделился, так что Гарри решил сделать это позднее — когда сможет. К тому же, Демельза по секрету сказала, что кто-то из шестикурсников притащил на случай победы сливочное пиво.
В гостиной яблоку было негде упасть, все, от мала до велика, собрались внизу, заняты были кресла, диваны, стулья и даже ковры. Такое столпотворение Гарри помнил разве что после первого испытания Турнира, когда он вернулся с золотым яйцом. Гермиона, которая не сумела пробраться через толпу на поле, тут же бросилась обнимать Рона и Гарри по очереди.
— Не могу поверить, что ты оставила учебу ради квиддича, — подтрунил Рон, но Гермиона только фыркнула и достала из сумки книжку.
— И ничего я не оставила, между прочим.
— Ты что — читала, пока мы играли?
— Совсем немного, краем глаза, и…
— И ты не видела, как я отбил гол этого говнюка Флетчера?
Оставив друзей выяснять отношения, Гарри потихоньку пробрался в угол, к Невиллу. Рядом с ним шапочно знакомый парень из-под полы разливал в кружки сливочное пиво для всех желающих, а увидев Гарри, бодро впихнул ему в руки целую бутылку.
— Потрясающая игра, — с достоинством похвалил он. — Для меня честь быть знакомым с тобой. Никогда не верил всему тому дерьму,что про тебя пишут журналисты, для моей семьи ты всегда был настоящим героем.
Гарри не стал уточнять, что знакомство, по большей части, одностороннее, и только неловко поблагодарил, тут же спрятав смущение за бутылкой. Залпом ополовинив сливочное пиво, он вытер белые усы над верхней губой кулаком и невольно встретился взглядом с Дином. Тот немного помялся, а потом отсалютовал ему своей кружкой и отвернулся.
Вечер шёл неплохо. Гарри почти не участвовал в разговорах; ему уступили кресло, и он сел, просто позволив себе наслаждаться звуками болтовни и звоном кружек. Рон сбегал в спальню и приводок оттуда целую коробку цветных огней на палочках из «Всевозможных Волшебных Вредилок» — что-то вроде маггловских бенгальских, только горели они дольше, а искры выплёвывали аж на два метра во все стороны.
И всё же Гарри чего-то не хватало. Он почти физически ощущал желание притянуть к себе кого-то, ткнуться в плечо, поделиться глупыми мыслями об игре, или просто помолчать. Пока он тут сидел, наблюдая за гриффиндорцами, где-то в замке был Драко, ходил по каменному полу, говорил с кем-то, дышал. Очень скоро они окажутся далеко друг от друга: Гарри — в Лондоне, а Драко — в Уилтшире. И сейчас, когда всё заканчивалось, Астория была права: хватит изобретать способы привлечь к себе его внимание. Гарри Поттер он или нет?
И, оставив бутылку недопитой, Гарри встал.
Ему удалось улизнуть из гостиной без особых проблем: все были заняты тем, чтобы не загореться от фейерверков Рона. Но, закрыв за собой портрет Полной Дамы и неожиданно оказавшись в тишине коридора, Гарри вдруг почувствовал робость. Неужели он правда собирается пойти туда? А что если Драко нет у Выручай-Комнаты? Уходя, Гарри не захватил ни Карту, ни мантию, и теперь понятия не имел, где на самом деле искать.
— Поздравляю с победой, дорогой, — проворковала Полная Дама. Звук её голоса заставил очнуться, и, торопливо поблагодариви не дожидаясь продолжения разговора, Гарри заспешил к лестнице.
Каменные ступеньки показались ему бесконечными. Преодолевая последние и сворачивая в коридор, Гарри уже начал малодушно надеяться, что Драко там не окажется, и говорить не придётся — это было, казалось, страшнее, чем спуститься в Тайную Комнату, пройти мимо Пушка или сразиться с треклятой Венгерской Хвосторогой!
