Увидев его, Рон и Невилл прервали тихий разговор у соседней кровати. Невилл пожелал Гарри доброго утра и сказал, что пойдёт на завтрак, а Рон остался и сел, натягивая на босую ногу носок.

— Ты сегодня спишь дольше обычного, — заметил он. Гарри прочистил горло и потёр глаза под очками.

— Похоже на то. Мне снился такой странный сон. Там была миссис Малфой, а потом боггарт, который не боггарт, а… — Гарри запнулся, неожиданно вспомнив кое-что, о чём думал уже очень давно, и о чем каждый раз забывал спросить. Рон, натянувший носок, выжидательно смотрел на него, и его лицо становилось всё более растерянным. — Неважно, слушай. Это прозвучит глупо, но ты только не злись, ладно? — Рон кивнул, и Гарри неловко выдавил: — В тот раз, когда мы избавлялись от боггарта. Боггарт Гермионы превратился в…

Лицо Рона из растерянного стало понимающим. Он почесал свой рыжий затылок, огляделся, чтобы убедиться, что спальня пуста, и признался:

— Ну, типа… Мы не хотели тебя расстраивать. Да я и сейчас не уверен, что стоит об этом говорить, но раз ты спросил… Помнишь, в июле мы с Гермионой уезжали на несколько дней?

Гарри хотел было кивнуть, но решил не врать, и пожал плечами.

— Не уверен. Мне кажется, почти всё то время я проспал.

Рон не обиделся, наоборот, оценил честность.

— Мы ездили к её родителям. В больницу Святого Мунго.

— В Мунго… — повторил Гарри медленно.

— Гермиона ведь им память стёрла, — совсем тихо пояснил Рон— Гарри пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать. — А обратно восстановить не так-то просто было. Вот их и поместили… Но им стало лучше, Гермиона говорит — они уже узнают её. Правда, — Рон помрачнел, — думают, что ей одиннадцать.

Сердце Гарри камнем упало в пятки. Вот, что изображал боггарт: маму Гермионы, похожую на Алису Долгопупс, впавшую в детство, и едва узнающую своего ребёнка.

— Кто ещё знает? — неловко спросил Гарри.

— Только Невилл, да и то, потому что они там периодически видятся по праздникам. Летом мы ещё встретили Ханну, в Мунго был её отец, но его быстро выписали. Она ничего не спрашивала, а Невилл, думаю, не стал бы даже ей рассказывать, не получив разрешения…

Гарри кивнул. Ему показалось, что внутри него в очередной раз что-то разбилось, разливая по венам обжигающий стыд перед невыносимо доброй и храброй Гермионой и перед Роном, который потерял брата. Двойник во сне был прав: стоило не только позволить другим говорить, но и научиться хотя бы немного их слушать. Было больно даже представить, сколько стойкости потребовалось Гермионе, чтобы переживать встречи с утратившими память родителями снова и снова, а потом возвращаться и продолжать быть старостой, лучшей ученицей и замечательным другом.

Рон протянул руку и похлопал Гарри по плечу.

— Я рад, что ты всё-таки спросил.

— Я просто идиот, — пробормотал Гарри, стыдясь даже просмотреть ему в глаза. — Я такой ужасный идиот.

— Нет! То есть, да, но ты исправился, — Рон тихо засмеялся. Его рука все ещё была у Гарри на плече. — Не знаю уж, что произошло за ночь у тебя в голове, но мне, честно говоря, было не по себе от того, что мы ни о чем не говорим. В том числе, и об этом.

— Надо извиниться перед Гермионой…

— Без вариантов, — согласился Рон.

— И ты…

— Да?

— Рон… прости меня.

— Забей, — тот хмыкнул, достал из-под кровати носок с узором из снитчей и бросил его в Гарри. — Все мы вели себя как полные ушлёпки в последнее время. Я тоже не должен был на тебя давить, честно говоря. Гермиона потом мне сказала про тебя и хорька, и я…

Гарри даже забыл бросить носок обратно Рону и воззрился на него почти затравленно.

— Ты… знаешь?

Рон поморщился так, будто у него заболел зуб.

— Приятель, я никогда этого не пойму, и, честно говоря, не очень-то хочу. Но если такой твой выбор, я не стану тебе мешать. Ну, то есть, не то чтобы я хотел что-то знать про тебя и хорь… эм, Малфоя, конечно, хотя я и не понимаю, как это вообще случилось…

— На Рождество, — сказал Гарри. Выражение лица Рона явило собой сложную смесь любопытства и отвращения. — Я позвал его на Рождество. Не знаю, почему. А он приволок с собой огневиски. И мы…

— Избавь меня от подробностей, — наконец решил Рон и снова поморщился. — Я, кажется, примерно представляю.

Гарри пожал плечами. Несмотря на то, что реакцию Рона нельзя было назвать положительной, тот не убегал от него с криками и не пытался сброситься из окна башни Гриффиндора, так что в целом все прошло неплохо.

— А Гермиона откуда знает?

— Видела вас на карте, — пояснил Рон. Гарри застонал и закрыл лицо руками. Так все-таки, Гермиона увидела их тогда. Увидела и при этом сохранила вид, будто ничего не знает. Она и правда настоящее чудо.

Впрочем…

— Мы ведь расстались, — пробормотал Гарри и отложил носок в сторону. Рон помялся.

— Мне очень жаль, — сказал он, и Гарри подумал, каких усилий ему стоила эта фраза. На самом деле веснушчатое лицо друга было совершенно искренним — даже если ему не нравился Драко, Гарри все ещё был для него семьей. И от этого стало совсем чуть-чуть — но легче.

========== XXIII. Снитч в банке ==========

В преддверии матча гудел весь Хогвартс. Гарри уже и забыл, как большинство студентов ждут финала кубка по квиддичу: в коридорах ему то и дело желали удачи, совершенно забыв о дурацких вопросах насчет писанины Скитер; профессор Макгонагалл после урока похлопала по плечу и сказала, что рассчитывает на него (шёпотом, потому что она была директором, в конце концов, и ей не пристало проявлять фаворитизм); а Гермиона за ужином накануне матча расстроенно сообщила, что поймала целую компанию ребят, которые принимали ставки на исход матча в галлеонах. Рон, правда, её негодование не поддержал, и заявил, что Фред и Джордж всегда так делали, и их дело не должно погибнуть, но его аргументы не проняли Гермиону.

Даже сам Гарри как-то заразился всеобщим настроением, и на финальной тренировке показал себя лучше, чем за всё время на седьмом курсе. Демельза от переизбытка чувств обняла его, а Джинни пожала руку — вышло немного церемонно, но вполне неплохо.

После разговора с Роном всё вообще стало неплохо; они трое больше времени проводили вместе, Гарри извинился перед Гермионой (та заявила, что это всё ерунда, и Гарри не за что извиняться, но глаза её подозрительно блестели в этот момент).

А ещё Гарри снова принялся наблюдать за Драко. Это было немного глупо, ведь он так и не решил, стоит ли верить Астории, но та была права как минимум в том, что Драко проводит большую часть своего времени у Выручай-комнаты. Сколько раз Гарри был на дюйм от решения прийти к нему и попытаться заговорить! Но духу так и не хватило, и он продолжал малодушно сверлить белокурый затылок глазами за приёмами пищи — Драко теперь будто нарочно всегда садился к нему спиной.

Он оправдывал себя тем, что если просто подойдёт — Драко тут же обольёт его презрением с ног до головы. Внутренний голос нашептывал, что Гарри стоит сделать что-нибудь громкое, что-то безумное. Ведь Драко любит красивые жесты! Вот только шанс, что он оттает, был ничтожно мал.

И все равно перед матчем Гарри, прокараулив в башне минут двадцать, сумел перехватить Асторию. Та шла в раздевалку с другими игроками, вид у неё был бледноватый, а когда Гарри, весь красный от стыда и тревоги, внезапно выскочил слизеринцам навстречу, стал и вовсе напряжённым.

— Поттер, что тебе нужно? — загородил собой ловца загонщик, которого звали то ли Гиббс, то ли Буттс, и который был слишком огромным для четверокурсника. Гарри попытался перехватить взгляд Астории, но загонщик защищал её так, будто бы Гарри вышел к ним навстречу с ножом.

— Я просто хочу поговорить с вашим ловцом!

— На поле поговоришь! — фыркнула охотница и отбросила за спину роскошный хвост чёрных волос. — Как будто мы не знаем, что вся школа желает нам просрать этот матч!

— Астория, пожалуйста.

Та вздохнула, отодвинула Гиббса-Буттса с дороги и под настороженными взглядами своей команды вышла вперёд.