— Что ты тут делаешь?
— Я могу спросить тебя о том же, — выплюнул Малфой. — Этот коридор закрыт. Но ведь святому Поттеру закон не писан?
— Так же, как и тебе, — Гарри остановился посреди коридора, не зная, как ему следует поступить. Он чувствовал себя примерно так же, когда застал Малфоя на шестом курсе плачущим в туалете, и тогда это обернулось трагедией для них обоих. — Почему ты не в гостиной?
— Не твое дело.
Малфой продолжал сверлить Гарри глазами, и тот подумал, что его ненависть сдерживает лишь тот факт, что запусти он в Гарри каким-нибудь даже самым безобидным проклятием — и его разорвут на части быстрее, чем он успеет сказать «Поттер сам виноват».
Видимо, устав от неловкого, тяжёлого молчания, Малфой вздёрнул одну бровь:
— Так ты нашёл меня. Что тебе нужно?
Гарри замялся — очевидно, Малфой решил, что он и правда его выслеживал, и мотание головой вышло совсем неубедительным. Малфой сделал несколько шагов вперед, его плечи и локти выглядели чудовищно острыми.
— Ты постоянно на меня пялишься, думаешь, я не вижу, Поттер? Ты что, жалеешь меня? В душу хочешь залезть? Или что? Тебе недостаточно твоих гриффиндорских придурков-друзей? Некого стало спасать?
Под конец его голос истерически сорвался, и Гарри вдруг понял, насколько на самом деле Малфой взвинчен.
— Слушай, тебе кажется, что я преследую тебя, но это не так, — Гарри развел руками, показывая, что безоружен. — Я просто пришёл сюда, потому что…
— Потому что — что?
— Я хотел побыть один, — попытался объясниться Гарри. Крылья носа Малфоя задергались.
— Тебе не повезло. Тут уже занято. Убирайся вон, Поттер, убирайся! Вон!
Гарри попятился, чувствуя одновременно неловкость и раздражение. Чёрт возьми, он ведь не знал!
— Уймись, Малфой, я уже ухожу! — достигнув спасительного угла, Гарри едва не зацепился за волшебную ленту, но чудом ухитрился проскользнуть под ней снова. Только добежав до лестницы, с нижнего пролета которой всё так же слышались голоса и музыка, Гарри вдруг остановился, пораженный неприятной мыслью: что вообще Малфой там делал? Оплакивал Крэбба?
И как часто он там бывал?
========== III. Вокзал ==========
В какой-то момент Гарри начало казаться, что все вокруг стали слишком быстрыми. Он опаздывал везде: безуспешно подгоняемый Гермионой, приходил на завтрак, когда зал был уже полон, последним забегал в класс, никак не мог собраться и назначить тренировку, а теперь и на саму тренировку явился минут на пять позже. Команда, которая уже собралась в раздевалке, как один обернулась к нему, и Джинни облегчённо вздохнула.
— А вот и наш капитан, — заявила она, лучась улыбкой, и Гарри почувствовал, как что-то вяло шевельнулось у него в животе. Это было не то щекотное ощущение, что он испытывал раньше, когда Джинни на него смотрела; оно походило на дальнее, слабое эхо, имеющее больше общего с урчанием в животе, чем с любовным волнением.
— Надо было пойти на поле, — сказал Гарри, прячась за дверцей своего шкафчика и торопливо вытаскивая мятую квиддичную форму.
— Там слизеринцы. Вообще стоило бы позвать мадам Трюк, они должны были свалить ещё минут десять назад. Но мы ждали тебя, — ответил Рон.
Гарри медлил с ответом, делая вид, что пытается разобраться в мантии, и раздраженно ругнулся, когда на самом деле застрял в рукаве.
— Вообще-то, пока они там, у меня есть одно объявление для команды, — заявил он неожиданно даже для самого себя, наконец-то просунув голову в воротник. Все притихли, явно ожидая, что Гарри сообщит что-нибудь об отборочных испытаниях. Окинув взглядом остатки действующей команды, а также несколько четырёх— и пятикурсников, пришедших побороться за освободившиеся места загонщика и охотника, Гарри почувствовал неприятное сосущее чувство под ложечкой. — Я хотел сказать… в общем… Думаю, я должен представить вам капитана команды Гриффиндора в этом году.
Демельза приподняла густые пшеничные брови, а Джинни усмехнулась.
— Немногие слышали о парне по имени Гарри из команды Гриффиндора по квиддичу… Кажется, он ловец, или, может, загонщик…
Игроки захихикали.
— Нет, я хочу сказать, — перебил Гарри, — что снимаю с себя полномочия капитана.
Повисла тишина. Гарри обвел глазами всех собравшихся, большинство из которых выглядели так, будто только что услышали полную чушь или ждали, что Гарри натянет на голову шутовской колпак и воскликнет «вы что, поверили?».
— Но кто тогда будет капитаном, если не ты? — Рон задал вопрос, который, очевидно, готов был сорваться с губ каждого гриффиндорца, и Гарри постарался улыбнуться, надеясь, что улыбка не вышла виноватой или натянутой.
— Джинни, конечно.
Мгновенно стало ясно, что эта новость никакой радости Джинни не принесла. Она выглядела обескураженной и вдруг покраснела до самых корней волос. Гарри отстранённо подумал, что это должно быть очаровательно — её веснушки стали ярче, а сама она казалась почти беззащитной, — и, аккуратно отколов от мантии значок капитана, протянул ей.
Впрочем, Джинни справилась быстро — выпрямила спину, приняла значок, улыбнулась и посмотрела на Гарри нечитаемым взглядом.
— Вот так новости, правда? — сухо сказала она. — Ну, раз я теперь капитан, то, команда — бегом на поле!
Замыкая шествие, Гарри сжал в руке древко школьной метлы, которую ему пришлось взять взамен утраченной «Молнии», и подумал, что Джинни сейчас будет отыгрываться на слизеринской команде. Впрочем, если это желание и существовало, ему не суждено оказалось сбыться — одетые в зелёное игроки гурьбой повалили в раздевалку, шумно переговариваясь, но, наткнувшись на гриффиндорцев, притихли. Высокая темноволосая девочка, чей смех только что звучал так громко, столкнулась взглядами с Джинни и горделиво выпрямилась.
— Ничего себе, ты теперь капитан, — заявила она, смерив гриффиндорку оценивающим взглядом с ног до головы, а затем повернулась к Гарри, и выражение её лица стало заинтересованным. — Мы были уверены, что это ты. Я Астория, — она протянула Гарри руку — тонкую узкую ладонь — и тот помедлил, размышляя, должен ли её пожать. — Да-да, наши факультеты не ладят, но Макгонагалл всё верно сказала — может, наконец, пора уже зарыть топор войны?
— И ты отлично начала, — едко заметила Джинни. Она тоже смотрела на Гарри, будто совершенно всё зависело от того, пожмёт он руку слизеринской выскочке или нет, и тот, почувствовав раздражение, крепко сжал маленькую ладонь Астории и встряхнул. Рон неприязненно хмыкнул, и Гарри показалось, что сегодня указатель на шкале его косяков перед факультетом перепрыгнул красное и застрял где-то наверху.
— Я тоже ловец, — сообщила Астория вежливо, полностью игнорируя Джинни, а потом кивнула в знак прощания и пошла дальше. Гарри неловко потёр ладони друг о друга и с вызовом передёрнул плечами — напряженное молчание гриффиндорцев, предназначенное ему лично, угнетало и бесило одновременно.
— Ладно, пойдём, — наконец опомнилась Джинни и первой с каменным лицом зашагала по коридору к площадке.
***
— О чём ты только думал! — кричал Рон, размахивая руками, как ветряная мельница, пока они с Гарри шли от квиддичного поля в гостиную Гриффиндора через Часовую башню. — Она точно задумала какое-то дерьмо! Что если она тебя прокляла? Ты бы ещё Малфою руку пожал!
Вынужденный всё это выслушивать от самой раздевалки Гарри начинал медленно закипать. Он уже пять раз пожалел, что пожал Астории руку. Джинни всю тренировку смотрела на него так, словно он плюнул ей в тыквенный сок, а Рон, стоило остаться вдвоём, принялся отчитывать как первокурсника. Гарри начало казаться, что если ещё хоть раз кто-нибудь скажет ему «слизеринцы» и «зачем» в одном предложении, его разорвёт.
Гермиона появилась в главных дверях башни как раз в тот момент, когда терпение Гарри окончательно лопнуло. Гермиона выглядела взволнованной и прижимала к груди книгу, будто только что читала на ходу.
— Что случилось? — требовательно спросила она, остановившись прямо перед Гарри и Роном. На мгновение показалось, что она сейчас упрет руки в бока, как миссис Уизли, и эта ассоциация удержала Гарри от того, чтобы ляпнуть что-нибудь гадкое. — Я только что встретила Джинни, и она не выглядела очень счастливой.
