— Мерлин, Поттер, — Драко рухнул на диван рядом с ним и посмотрел искоса, — я даже не сомневался, что ты не умеешь думать.

Гарри не обиделся — ему куда больше хотелось протянуть руку и коснуться волос Драко.

Гладкие… будто тонкий шёлк, слишком нежный для грубых подушечек пальцев. Драко прикрыл глаза и слегка запрокинул голову, и Гарри глубже и наглее зарылся пальцами в его волосы, не давая себе думать ни о чем другом. Ни о друзьях, ни о Скитер, ни даже о том, что его опять будут искать.

— Ты скучаешь по нему? — спросил он неожиданно для себя самого. — По Снейпу?

Драко не отвечал очень долго, и Гарри решил уже, будто зря задал этот вопрос. Тем внезапнее было для него услышать тихий, невесёлый смешок:

— Да. Конечно, да. — Его глаза так и не открылись, и Гарри видел, как подрагивают пушистые ресницы и как дергаются уголки рта. Хотелось спросить, почему, но это было глупо — для слизеринцев, в отличие от всех остальных, Снейп, наверное, был любимым учителем. И, естественно, для Драко, которому он благоволил по непонятной причине.

— Они с твоим отцом дружили? — выудил Гарри из головы смутное воспоминание, и Драко рассмеялся и повернул голову, легко прищурив глаза.

— Я обязан ему своим появлением на свет. У чистокровных семей бывают проблемы с рождением детей, Поттер, это не секрет ни для кого, кроме, может быть, тебя, — Гарри фыркнул, но проглотил эту шпильку. — Когда мать носила меня, ей приходилось нелегко. Может, следствие какого-нибудь родового проклятия. Профессор Снейп помогал поддерживать жизнь в нас обоих. Когда я родился, он… — Драко помедлил, будто ему вдруг стало трудно говорить, — он стал моим крёстным отцом.

Ох, подумал Гарри. Вот, каково это — слышать такое со стороны.

— Мне очень жаль, — шепнул он. — Но теперь в мире стало больше на одну вещь, которой я обязан твоему крёстному.

Драко не стал спрашивать, о чем Гарри говорит, не стал уточнять, чем он ещё обязан бывшему профессору зельеварения. Вообще-то Гарри подозревал, что Драко до сих пор не в курсе, что он не знает ни о двойной игре, ни о Лили Эванс и всей связанной с ней истории. Но тем лучше было, что он молчал – Гарри не был готов рассказать ему. Может быть, потом.

Они молчали довольно долго, и Гарри решил, что ему так даже нравится: Драко не пытался вытянуть из него ничего не значащие слова, не пытался выяснить, что он чувствует или что собирается делать дальше. Он просто был, молчаливый и тёплый, и Гарри несколько бесконечных мгновений думал, может ли ткнуться лицом в белокурую макушку, а потом решился — и ткнулся.

Никто его не оттолкнул.

Когда за окнами совсем стемнело, они наколдовали себе одеяло, чтобы устроиться на диване, и Гарри подумал, что, пожалуй, вполне можно привыкнуть засыпать не в одиночестве.

***

— У тебя кто-то есть, — заявил Рон за завтраком, когда Гарри, помятый и сонный, сел рядом с ним. К счастью, у Драко хватило ума не являться с ним в Большой зал одновременно — более подозрительными выглядеть они уже не могли. Не дождавшись ответа, Рон вздохнул как-то очень тяжело и добавил: — По правилам я должен снять с тебя баллы за то, что ты не был в спальне в ночное…

— Снимай, — пробормотал Гарри. Он покосился на учебник в руке сидящего напротив Невилла и подумал, что не сделал домашнее задание, но почему-то эта мысль вызвала полный ноль эмоций.

Рон снова очень тяжело вздохнул и поковырял вилкой свой омлет.

— Мы поговорили с Джинни вчера, — признался он. Гарри посмотрел на него вопросительно, но отметил, что и эта новость также не вызвала у него особого любопытства. — Точнее, мы попытались.

Возможно, Рон ожидал большего участия, но, проснувшись сегодня утром рядом с Драко, Гарри вдруг подумал, что с него хватит. Пока он сумеет, он просто не станет обращать внимания на то, что происходит. Это не в первый раз, в конце концов. Ему начинало казаться, что если думать об этом слишком много, можно сойти с ума.

Знаешь, — сказал он Драко, — пожалуй, я просто не позволю Скитер упиваться своей победой надо мной. Драко фыркнул, поправляя примятую за ночь рубашку, но в его глазах отчетливо читалось что-то вроде одобрения.

— В общем, — продолжил Рон, так и не дождавшись вопроса, — я получил от неё выговор за то, что мешаю скорбеть.

— Что? — все-таки поднял брови Гарри.

— Что слышал, — мрачно подтвердил Рон. — Она так и сказала: ты можешь не говорить о Фреде, но не можешь запрещать всем вокруг обсуждать его подвиг. Жду утреннюю почту, мама, наверное, там в ужасе. Она когда-то любила эту Скитер, но…

Гарри кивнул. Четвёртый курс, конечно. Миссис Уизли тогда была ужасно зла на Гермиону, ведь Рита написала в своей статье, что «очаровательная маггла» разбила сердце Гарри или что-то вроде того.

— Вы спрашивали про мантию? — он не стал упоминать имя Драко лишний раз, чтобы не расстраивать Рона ещё больше, но тот, кажется, о нем и не вспомнил.

— Нет. Скандал был на всю гостиную, так что… Потом ещё Макгонагалл пришла. Заявила, что любая литература авторства Скитер отныне запрещена в стенах школы. Ну и толкнула речь про уважение. Только я теперь уверен, вскоре не останется ни одного человека, который бы не чита…

Договорить Рон не успел: его, как и половину стола, отвлекли неожиданные звуки громкой ссоры. Поверх голов немногочисленных в такое ранее время товарищей Гарри увидел Демельзу и Джинни; обе они походили на разъяренных фурий, и Гарри с удивлением понял: он никогда раньше не видел, чтобы Демельза на кого-то орала. Заметив их с Роном, Демельза внезапно оборвала свою гневную тираду прямо посередине и направилась напрямую к ним.Положив руку Гарри на плечо, она громко сказала:

— Я просто хочу, чтобы ты знал, что не весь наш факультет состоит из неблагодарных свиней, Гарри. Я книгу не читала и даже прикасаться к ней не буду, и уже отправила письмо родителям с просьбой тоже никогда её не покупать.

Почувствовав на себе чужие взгляды, Гарри неловко хмыкнул и попытался улыбнуться раскрасневшейся от праведной ярости Демельзе.

— Эм, ну… спасибо?

— И, конечно, я не стану осуждать тебя, если ты вдруг захочешь покинуть квиддичную команду…

— Я не думал об этом, — поспешил урезонить её Гарри. С чувством выполненного долга Демельза пару раз сжала его плечо и удалилась к своим друзьям, которые поддержали её одобрительным гулом. Джинни немного враждебно уставилась на Гарри, но ему почему-то показалось, что она в шаге от того, чтобы заплакать.

— Если хочешь тоже назвать меня неблагодарной свиньей, начинай сейчас, — с вызовом бросила она.

— Не хочу, — ответил Гарри спокойно. Джинни немного сдулась и, больше ни на кого не глядя, села за стол.

Гарри посмотрел на Рона, который выглядел подавленным.

— Не знаю, как на это реагировать, — признался он. — Наверное, Гермиона бы как-то уладила, но она с твоей Картой пошла с утра пораньше отлавливать Малфоя, чтобы уточнить какие-то детали…

— Она пошла — с чем?..

— Ей просто надо срочно было, понимаешь, мы хотели спросить, но тебя не было, — зачастил Рон, но Гарри, проглотив комок в горле, покачал головой. Он вовсе не злился на друзей за то, что те взяли его карту, просто это означало, что Гермиона могла увидеть, как они с Драко с утра выходят из одного класса, и даже что спали рядом, если взяла её достаточно рано.

— Ничего, — наконец выдавил Гарри, — ничего страшного.

***

Из команды Гарри не ушел.

Во-первых, не хотел подводить Рона, который и без того постоянно ходил мрачный и понурый — особенно, как получил письмо от миссис Уизли. Гарри она тоже написала, попросила не волноваться и прислала ему коробку домашнего печенья, но тот всё равно чувствовал какую-то иррациональную вину в семейном расколе, даже если её там не было.

Во-вторых, неожиданно много знакомых и незнакомых студентов встали на его защиту. Это было не так, как в начале года, когда ему не давали прохода и просили автографы, просто нет-нет да подходил кто-нибудь, важно кивал, улыбался или мимоходом бросал: «Не волнуйся, Гарри. Мало ли, что написала эта Скитер».