— Может быть, мы могли бы придумать менее… необычное название, — мужественно предложил он.

— И идея не так уж плоха, — быстро согласился Гарри, видя, что огонек в гермиониных глазах разгорелся ярче, грозя превратиться в пожар. — Потому что, вообще-то, домовые эльфы… Они…

Проклятье. Он прикусил язык, запоздало сообразив, что именно собирался сказать. Дин знал историю Добби и наверняка рассказал её Симусу, но Гарри не хотел быть тем, кто заставит их вспомнить о ней. Поэтому он выбрал лучшую тактику, которая пришла ему на ум за секунду — отступление. И с торопливым «я-щас» он пробрался между Симусом и столом и выскочил из купе.

Задним числом он уже готовился об этом пожалеть, но оказалось, что как только поезд набрал полный ход, практически все забыли о каком-то там Гарри Поттере. По крайней мере, было не так сложно проскочить мимо уже занятых поеданием сладостей, игрой в плюй-камни или обычной болтовней учеников. Какой-то первокурсник в середине вагона ткнул в Гарри пальцем, но его проще было проигнорировать, чем целую толпу прилипших к стеклу. И всё-таки Гарри старался больше смотреть в окна, а не на людей, пока не достиг тамбура; но у самой двери нечто внезапно привлекло его внимание. Пустое купе в забитом поезде! Почувствовав воодушевление при мысли о желанном покое, Гарри повернулся и осознал, что купе вовсе не пустое.

Внутри у самого окна сидел, прижавшись к стенке, Малфой, и его остекленевший взгляд провожал холмы и деревья. Гарри не знал, что поразило его больше: то, что Малфой едет совсем один, или то, как он похудел и осунулся. Его лицо отливало болезненной синевой на фоне глухой, под горло, черной мантии, а веки распухли, будто он то ли не спал несколько суток, то ли просто много плакал.

Словно почувствовав чужое присутствие, Малфой вдруг резко повернул голову, и их взгляды встретились. Гарри видел, как знакомо презрительно искривились губы его школьного врага, но тот не сказал ни слова, лишь продолжил смотреть блеклыми серыми глазами. Малфой выглядел жалким, и Гарри задался вопросом, какого чёрта он вообще решил вернуться в Хогвартс, где все запомнили его как предателя и труса.

С трудом отвернувшись, Гарри заставил себя пройти дальше. Он мог бы зайти в купе, мог бы затеять перепалку — как в старые-добрые времена — но не хотел.

Поэтому он прикрыл за собой дверь тамбура, с облегчением прислонился к холодному стеклу двери пылающим лицом и прислушался к мерному стуку колёс. Время в одиночестве было слишком большой ценностью, чтобы Гарри мог просто так им разбрасываться.

Комментарий к I. Паралич

https://vk.com/aerith_h?w=wall-54916483_919 - арт от меня к самой концовке главы.

========== II. Реверсия ==========

Подспудно Гарри боялся возвращения в Большой зал, но, оказавшись внутри, не испытал ровным счетом ничего. Все выглядело как обычно: волшебные свечи плавали под зачарованным потолком, на котором, будто на бархатном небе, переливались яркие звёзды, ученики в черных мантиях рассаживались за своими столами, здоровались и неловко улыбались друг другу. Некоторые из них казались бледноватыми; многие, заметив Гарри, настойчиво провожали его взглядом до тех пор, пока он не сел.

За преподавательским столом обнаружилось лишь одно новое лицо: Рон ткнул Гарри локтем в бок и показал на занявшую место рядом с пустующим креслом Хагрида суровую волшебницу с короткой стрижкой, зашептав на ухо что-то про Защиту от Тёмных искусств. Но Гарри уже и сам догадался. На мгновение стало любопытно, можно ли считать проклятие этой должности снятым, раз мёртв тот, кто его наложил, но он решил не думать о Волдеморте хотя бы сейчас.

Когда все, наконец, расселись, Хагрид завел в зал через главную дверь гурьбу крошечных первокурсников. У них были бледные, перепуганные лица, и профессор Макгонагалл, теперь занимавшая кресло директора, поднялась и улыбнулась. Такой улыбки на её губах Гарри прежде не видел — наполненной добродушием и искренней надеждой.

— Сейчас каждый из вас наденет Распределяющую шляпу, и она решит, на какой факультет вас определить, — сказала Макгонагалл. — Профессор Слизнорт, будьте добры.

Гарри рассеянно потер лоб, глядя, как полноватый зельевар деловито установил перед преподавательским столом табуретку и водрузил на неё волшебную шляпу. Хагрид, отошедший в сторонку, поймал взгляд Гарри и ободряюще улыбнулся из-под кустистой бороды, Гарри невольно улыбнулся в ответ и почувствовал, что ему стало немного теплее.

Первокурсников на Слизерине в этот раз почти не прибавилось. Больше всего новичков оказалось на Гриффиндоре, и за столом пришлось хорошенько потесниться, Пуффендуй и Когтевран тоже пополнили свои ряды. Двигаясь в очередной раз плотнее к Рону, Гарри вспомнил свой первый год в школе и тот миг, когда буквально умолял Шляпу не отправлять его на Слизерин. Неужели в этот раз почти все сделали то же самое?

— Впору их упразднить, — насмешливо заметила Джинни вполголоса с другой стороны стола, но Гарри её услышал. Судя по всему, многие гриффиндорцы оказались с ней солидарны, кое-кто одобрительно кивнул. Гарри отвел глаза и ничего говорить не стал.

Когда распределение завершилось, профессор Макгонагалл снова поднялась с места, вежливо поаплодировав. Гарри посмотрел на её сухопарую высокую фигуру и с неожиданной тоской подумал, что здесь не хватает Дамблдора. Тот казался неотъемлемой частью школы, такой же, как движущиеся лестницы или привидения, а теперь Большой зал выглядел пустым, даже учитывая собравшихся учеников и учителей.

— Мы пережили трудные дни, — сказала Макгонагалл, поправляя очки, и студенты притихли, устремив на неё взгляды. — Но жизнь продолжается. Я счастлива снова видеть вас. Живыми. Здоровыми. Мы потеряли многих, но пока мы не забываем наших друзей и родных — они всегда остаются с нами. Ради тех, кто ушел, и тех, кто решил не продолжать учёбу, мы все должны постараться вернуться к нормальной жизни.

Гарри быстро взглянул на Гермиону, медленно кивающую с самым серьезным видом, потом на Рона рядом, и перевел взгляд на стол слизеринцев.

Малфой легко нашелся среди других студентов, но без маячащих по обе стороны огромных фигур Крэбба и Гойла он будто уменьшился, и отстранённое выражение, которое Гарри заметил ещё в поезде, не сходило с его лица. Он ни с кем не говорил и, казалось, не слушал даже директора, полностью погрузившись в себя.

Гарри успел отвести глаза раньше, чем Малфой заметил его — почему-то демонстрировать неуместное любопытство не хотелось. Стало не понятно, как себя с ним вести в этом году. Они всегда были соперниками, но Гарри теперь даже не мог толком вспомнить, почему школьная вражда когда-то имела для него значение.

За столом Пуффендуя маячили несколько любопытных лиц, и Гарри неожиданно осознал, что пока он таращился на Малфоя, те студенты, что заскучали во время речи директора, принялись рассматривать его самого.

Вот же чёрт.

— Гарри? Все нормально?

Гарри мгновенно кивнул Джинни, шепотом окликнувшей его, и натянул на лицо улыбку. Ему было не привыкать находиться в центре внимания, про него сплетничали, его дразнили, о нём писали небылицы. Но вот воспринять себя героем, спасителем волшебного мира он так и не мог.

— Всё хорошо, — неловко оправдался он одними губами. — Просто в дороге устал.

***

Путь до общей гостиной навевал приятную ностальгию. Пара пятикурсников уже дежурила у портрета Полной Дамы, явно на что-то рассчитывая, но на выручку неожиданно пришел Невилл с неизменной жабой в руках, деликатно попросивший оставить их с Гарри вдвоем для «важного разговора». Увидев его добродушное, круглое лицо, заметно повзрослевшее за лето, Гарри неожиданно расплылся в улыбке.

— Важный разговор, значит? — вполголоса уточнил он, шагая рядом с Невиллом к лестнице в спальню. Тот весело поморщился.

— Ну, вообще-то бабушка и правда просила передать тебе благодарность, да ты и сам знаешь, но я подумал, что их уже достаточно. Не хочу надоедать, — сказал он, и Гарри, не найдя, что ответить, просто качнул головой. Невилл поудобнее перехватил заметно раздобревшего Тревора и продолжил: — Я просто подумал, что тебе надо отдохнуть. Выглядишь уставшим. В «Пророке» только про тебя и писали все лето. Ты же жил у Рона? — Гарри кивнул, поворачивая на очередном лестничном пролёте, и Невилл улыбнулся. — Хорошо, что ты был не один. Знаешь, если вдруг захочешь поговорить, или…